Во второй половине 20-х годов хлопководы начали привлекать на работу белые семьи и выдавать авансы на бензин, пытаясь таким образом привлечь мигрантов на хлопковые поля. Сидней Т. Осборн, комментируя беспрерывную вербовку сборщиков хлопка, заявил: «В Аризоне нет недостатка в рабочей силе; наоборот, там ощущается излишек рабочих. Если заработная плата, уплачиваемая за сбор хлопка, меньше прожиточного минимума, город, графство и штат могут счесть желательным и выгодным выплату премии за сбор хлопка, вместо того чтобы содержать бесплатные столовые или предоставлять какую-то другую помощь нищим»[61]. Именно так и поступили позднее правительственные органы, введя систему выдачи пособий. Профессор Вашингтонского университета Кларк Керр указал, что все расходы по выдаче пособия сельскохозяйственным и неквалифицированным рабочим в хлопководческих районах Калифорнии и Аризоны составили в 1939 г. 5 млн. долл. В этом же году Администрация регулирования сельского хозяйства выплатила хлопководам свыше 9 млн. долл., т. е. сумму, равную примерно одной трети предпринимательской себестоимости всего урожая[62]. Но одни лишь затраты на выдачу пособия далеко не дают полной картины всех общественных расходов, связанных с производством хлопка.

Под предлогом продолжающейся «нехватки рабочих» Ассоциация хлопководов Аризоны договорилась с Бюро по делам островных владений министерства внутренних дел США о ввозе 1500 человек с острова Порто-Рико. Это мероприятие с самого начала оказалось обреченным на неудачу. В день, когда первый пароход с рабочими отправлялся из Сан-Хуана, 6 тыс. жителей Порто-Рико, изголодавшихся по работе, подняли в порту страшный шум, требуя разрешить им сесть на пароход. Возникли беспорядки, и когда в конце концов пароход вышел в море, было обнаружено, что члены многих семей были разлучены, а на борту парохода оказалось много «зайцев». Большинство вывезенных из Порто-Рико рабочих были неграми, «плохо приспособленными к новой среде». В первой партии в 500 человек имелись строительные механики, рабочие сигарных фабрик, рабочие кофейных, табачных плантаций и плантаций сахарного тростника, но сборщиков хлопка среди них не было. В Аризоне прибывшие из Порто-Рико рабочие «не смогли быть определены в такое место, где могли бы собирать достаточно хлопка для того, чтобы заработать себе на жизнь, вскоре они стали обузой для общества»[63].

Агенты, завербовавшие этих рабочих, убеждали их в том, что в Аризоне дома имеют электрическое освещение, хорошо меблированы, а ставки заработной платы весьма высоки. Когда рабочие обнаружили, что их обманули, вспыхнуло возмущение. На полях осталось менее 50 % рабочих, остальные же бросили лагери и направились в Феникс. 25 сентября 1926 г. газета «Аризона лейбор джорнал» сообщила, что 90 человек мужчин, женщин и детей расположились на улице перед зданием, где помещалась контора Ассоциации хлопководов Аризоны. Поскольку в течение 2–3 дней они ничего не ели, Федерации труда штата Аризона снова пришлось организовать выдачу хлеба и супа. В течение некоторого времени большинство прибывших из Порто-Рико жило в помещении Федерации, а позднее на территории окружной ярмарки Феникса был создан импровизированный лагерь, куда сгонялись негры, отказавшиеся выполнять «контракт». 5 марта 1927 г. проживавшие в лагере порто-риканцы направились в Капитолий штата и обратились к губернатору Ханту за помощью. Когда губернатор вызвал представителей хлопководов для объяснений, те предложили, чтобы город и графство издали жесткие постановления, направленные против людей, «слоняющихся без дела». «Если будет проведено это мероприятие, — говорили они, — нам нетрудно будет удержать неквалифицированных рабочих на фермах»[64]. К следующему сезону 90 % порто-риканцев исчезли; они «рассеялись, подобно тучам»[65]. Никто не знает, куда они ушли и что с ними случилось.

В хлопководстве Аризоны заняты представители еще одной расовой группы. В Аризоне проживают 3 индейских племени — папаго, пима и марикопа. Эти три племени насчитывают около 11 700 человек, и о них говорят, как о «самых бедных индейцах в Соединенных Штатах». Они имеют то преимущество перед другими сборщиками хлопка, что постоянно проживают в данной местности и, что еще более важно, считаются постоянными подопечными правительства. «В противоположность безземельным сезонным сельским рабочим, прибывающим в Аризону из Арканзаса, Техаса и Оклахомы или с тихоокеанского побережья, сельскохозяйственные рабочие индейцы почти без исключения круглый год заняты какой-либо работой»[66]. После окончания сезона их можно отправить обратно в резервации. По данным д-ра Тетро, число сборщиков хлопка — индейцев — достигает 2 тыс., но Тед Шипли из Бюро трудового устройства индейцев в Фениксе сообщил в 1940 г., что в Аризоне на сборе хлопка занято около 4–6 тыс. индейцев. Ввиду того что индейцы работают очень медленно, хотя и тщательно, их заработки весьма невелики. Шипли считает, что они зарабатывают от 50 до 60 центов в день, а средний заработок семьи составляет в день около 2,5 долл. Однако, по словам Шипли, их потребности также весьма невелики, так как «в основном они питаются бобами». С 1923 по 1927 г. Шипли часто вербовал индейцев в резервации Мескалеро (Нью — Мексико) для хлопководов Аризоны. Он вспоминает, что как-то за один год он отправил в Аризону «5 товарных вагонов, набитых индейцами». Кроме этих племен, на хлопковых полях работают также мексиканские индейцы из племени яки. Как мексиканские граждане, они, естественно, не находятся под опекой федеральных властей. Число их невелико, но это неутомимые работники, и на них имеется большой спрос. Большинство из них живет в своих деревнях, так называемых «змеиных городках», и после окончания сезона работает на оросительных каналах долины реки Солт.

В отношении рабочей силы хлопководы Аризоны находятся сейчас в превосходном положении. Сбор длинноволокнистого хлопка представляет собой значительно более трудную операцию, чем сбор хлопка с коротким волокном. Обычно на полях, где произрастает длинноволокнистый хлопок, используются мексиканцы и индейцы, а на полях, где растет хлопок с коротким волокном — негры и «оки». Естественно, что местные мексиканские рабочие начинают все сильнее ощущать конкуренцию белых мигрантов. Мексиканский консул в Фениксе рассказал мне, что хлопководы постоянно предупреждают мексиканцев, как работающих по сбору хлопка, так и по сбору других культур, что если они не согласятся на снижение ставок, то хлопководы ввезут рабочих из Оклахомы. Консул считает, что мексиканские сезонные рабочие зарабатывают в неделю около 6 долл., а ежегодный заработок семьи в среднем не превышает 250 долл. Кроме того, консул полагает, что в Аризону ежегодно прибывает для работы на хлопковых полях около тысячи мексиканских рабочих из Техаса. В свое время мексиканцы, постоянно проживавшие в Аризоне, особенно в верхней части долины Гила, сами были фермерами. Но когда там появились первые белые поселенцы, «многие мексиканцы продали свои участки и переехали в небольшие города. Они продолжают работать на фермах, но уже главным образом в качестве наемных рабочих»[67]. В настоящее время они обычно живут поблизости друг от друга в хибарках, расположенных вокруг какой-нибудь площади или вдоль боковых улиц. По всей вероятности, они навсегда останутся простыми сельскохозяйственными рабочими, ибо в Аризоне, как указал д-р Тетро, наблюдается сильная тенденция к профессиональной диференциации.

Семьи мигрантов из Оклахомы и Техаса уже с 1921 г. работают на хлопковых полях Аризоны. Но после того как в засушливых районах начали свирепствовать пыльные бури, на Запад устремился уже целый поток мигрантов. Свыше 400 тыс. человек пересекли Аризону, направляясь на побережье, и это движение на Запад продолжается до сего времени. Правда, не все, но многие из этих мигрантов останавливаются в Аризоне на период сбора хлопка. Некоторые работают в Аризоне часть сезона, а затем двигаются дальше; другие живут там в течение всего сезона и затем остаются в Аризоне или же отправляются в Калифорнию. Поток мигрантов, по существу, движется в двух направлениях — на восток и запад, но возвращающиеся на восток мигранты составляют лишь незначительную долю стремящегося на запад людского потока.