— Пророк Каин? Брат Иуда? Мы готовы. Люди начинают свое путешествие издалека и стремятся к будущему восхождению. Это грандиозное время для всех нас! Диаспора собрана, здесь наше объединение!

Повернувшись, я улыбнулся своему совету старейшин, когда они приблизились. Они были выбраны Иудой. У них было право старшинства, верность и самое главное — абсолютная вера в наше дело. И я мог не связываться с большинством из них.

— Братья Лука, Исайя, — я поприветствовал более старших по возрасту первыми, из уважения. Затем повернулся к последователю, с которым разговаривал больше всего, и развел руки. — Брат Мика! — Мика обнял меня и сделал шаг назад.

Мика был сыном брата Луки. Они следили за несколькими международными общинами для пророка Давида большую часть своей жизни, но когда Иуда кинул клич общинам объединиться, они первыми ответили, немедленно примчавшись со своей базы. Они были опорой, которая помогала объединить всех вместе.

Община была разделена на четыре части, Новый Сион был самой большой. Все были близко к Сиону, поэтому если одна подвергалась натиску зла снаружи, наша секта держалась, и наши священные солдаты были готовы бороться и защищать свою веру.

— Вы готовы, сэр? — спросил Мика и положил руку на плечо Иуды. Мы трое были одного возраста, и он вырос в того, кому я мог доверять.

— Я готов к тому, что ждет впереди, — ответил я, но ничего не мог поделать и задыхался от всего оказанного на меня давления. Мика посмотрел на меня со странным выражением, и я запаниковал, что он мог заметить внутреннюю борьбу на моем лице, сильное сомнение, что у меня получится вписаться в эту роль.

— Пожалуйста, дайте мне минуту для личной молитвы. Мне нужно многое подготовить, — сказал я, и увидел, как по его лицу расползается волнение.

Старейшины уважали мои желания и ушли прочь, как и Иуда.

Впитывая затухающий закат, я закалил свои нервы и попытался успокоить себя тем, что я был там, где и должен быть. Это всегда было моей судьбой, моим жизненным путем.

Но голубые газа Мэй вспыхнули в моем разуме, и я опустил голову, ощущая, как страх просачивается в мои кости. У меня не было иного выбора, кроме как сделать это. Я хотел доказать себе, что достоин Господа. Я хотел быть хорошим лидером.

У меня не было выбора.

Сделав глубокий вдох, я опустился на колени в молитве, прося Господа направить меня и наполнить непоколебимой верой, которую я каждый день видел в Иуде и старейшинах.

В течение следующих нескольких месяцев наш народ объединится, и я буду вознесен до живого проводника Господа...

Затем настоящее испытание моей веры действительно начнется.

 

6 глава

Лила

Я сидела на кровати несколько часов — сон не приходил ко мне. Я ворочалась и ерзала, не в состоянии найти комфорт в этой слишком душной комнате и на слишком мягком постельном белье.

В общине нам были предоставлены только насущные удобства. Нашими кроватями были матрасы на полу, белье ощущалось грубым на нашей коже. Как люди Господа, мы должны были жить так же, как жил Иисус, и отказываться от всех предметов роскоши.

Хотя в этой квартире Стикса было не слишком пышное убранство, она была роскошней всего к чему я, да и все Окаянные, привыкли. Было так сложно приспособиться.

Но я призналась себе, что дорогие простыни и подушки не были причиной отсутствия моего сна. Ох нет, эта честь принадлежала ярко-голубым глазам, голове с длинными светлыми волосами и телосложению, созданному из греха, которые оккупировали все мои мысли.

Я вернусь утром. Будь готова!

Он будет здесь утром, и я должна быть готова.

Готова для чего? Я не знала. Он сказал, что обучит меня знаниям о внешнем мире, но я не хотела это познавать, не хотела выходить за пределы этих стен... особенно с ним! Меня должен спасти мой народ. Я просто знала это. А брататься с грешниками — не то, что я хотела, пока ждала их спасения.

Тем не менее вот она я, чистая после утреннего душа и одетая в свое длинное серое платье, белый чепец, сандалии, сосредоточенно вслушиваюсь к звукам, которые оповестили бы меня о прибытие Кая.

Нервозность нарастала в моем теле, пока я покорно сидела на краю кровати по правилам приличия. Кай, мужчина, который собирался учить меня знаниям о внешнем мире, всегда пялился на меня, его глаза были полузакрыты, а языком он проводил между губ, пока его зубы грызли маленькую тонкую палку, которая часто торчала из его рта.

Когда я наблюдала за ним из окна своей спальни, я поняла, что, казалось, он всегда носил только черные или белые футболки, свободные темные или синие джинсы, тяжелые черные ботинки с металлом на задней части и показушный кожаный жилет, демонстрирующий, что люди в этом месте были заодно с адом, дьяволом.

Я никогда не видела, чтобы мужчина одевался так небрежно, так странно, но хуже было то, как он вел себя с женщинами, особенно с двумя женщинами... Две блондинки, которых он лапал в открытую, и я даже не посмею упомянуть другие действия. Еще хуже то, что женщины открыто приветствовали действия от него и от друг друга. Я никогда не видела, чтобы две женщины были так... раскованы друг с другом в плотских отношениях. Но, казалось, Кай наслаждалась тем, что они делали с ним. В действительности множество женщин околачивались здесь ночью, особенно в субботу, занимаясь тем же самым.

Учение Пророка Давида всплывало в моей голове, когда я наблюдала за регулярными и греховными актами разврата перед своими глазами. Зло преследует. Зло поймает вас. Зло разрушит вашу душу.

Боже, как все могло дойти до такого? Брат Ной продолжал твердить мне, что я была близка к спасению. Что этим обучением моя душа очищается. Я больше не буду проклята. Но здесь, в этом месте, у меня не было шанса достичь того, чего я хотела, единственного чего я хотела: не быть желанной из-за этого лица, созданного дьяволом.

— Сестра?

Сонный голос Мэдди избавил меня от отчаяния, и я посмотрела на ее кровать, ее зеленые глаза с темными кругами под ними, были уставшими. Мэдди всегда была загадочной, не раскрывая, что было у нее на сердце. За последние несколько недель мы были единственными обитателями этих квартир. Большинство дней мы проводили в тишине, обе потерянные в мыслях, и никто из нас не делился своими сокровенными страхами.

— Почему ты оделась так рано? Едва рассвело, — спросила она.

Нервно вздохнув, я ответила:

— Сегодня меня будут опекать. Мужчине из клуба поручено обучать меня знаниям об окружающем мире.

Реакция моей сестры была мгновенной. Мэдди начала дрожать, а ее глаза стали нечеловечески широкими.

— За...? — она сглотнула. — За мной тоже кто-то придет?

— Я так не думаю, — успокаивала я, когда Мэдди вдохнула еще больше воздуха. Я осознала, что она не дышала в ожидании моего ответа.

Положив руку на грудь, она села, прижав спину к спинке кровати, и сказала:

— Тогда почему тебя будут обучать?

Уставившись на свиль в расшатанной половице, я ответила:

— Из-за моих действий прошлым вечером.

— Я говорила тебе не выходить, Лила!

— Знаю, — прошептала я в смущении. — И теперь я буду наказана.

Подняв простыню до горла, Мэдди спросила:

— А что эти мужчины считают наказанием? — ее глаза начали блестеть, и она добавила: — Они... они возьмут нас, накажут нас как старейшины?

Сердце яростно стучало в моей груди, я ответила:

— Я не знаю.

— Нет, — внезапно сказала Мэдди, покачав головой. — Мэй не допустит этого. Ее Стикс не позволит обращаться с нами таким образом.

Я ахнула от ее доверчивости.

— Мэдди, они — грешники. Они открыто поклоняются дьяволу. Они способны на все.

— Я не думаю, что они боготворят дьявола, Лила. Я не видела никаких церемоний или служб, пока следила из окна. Они просто бунтуют как Сатана против Господа, когда Он приказывал своим ангелам поклониться его величию.