Недаром город обретает нрав,
И пусть перед родильным домом - яма,
Но паренек в четыре килограмма,
Родившись, назван гордо: "Кокчетав"!
Вы улыбнулись. Думаете, шутка,
Но чем же лучше, например, "Мишутка"?
1954
* В полном составе (лат.). - Ред.
Илья Сельвинский. Избранные произведения. Библиотека поэта (Большая серия). Ленинград: Советский писатель, 1972.
ШУМЫ
Кто не знает музыки степей?
Это ветер позвонит бурьяном,
Это заскрежещет скарабей,
Перепел пройдется с барабаном, Э
то змейка вьется и скользит,
Шебаршит полевка-экономка,
Где-то суслик суслику свистит,
Где-то лебедь умирает громко.
Что же вдруг над степью понеслось?
Будто бы шуршанье, но резины,
Будто скрежет, но цепных колес,
Свист, но бригадирский, не крысиный
Страшное, негаданное тут:
На глубинку чудища идут.
Всё живое замерло в степи.
Утка, сядь! Лисица, не ступи!
Но махины с яркими глазами
Выстроились и погасли сами.
И тогда-то с воем зимних вьюг
Что-то затрещало, зашипело,
Шум заметно вырастает в звук:
Репродуктор объявил Шопена.
Кто дыханием нежнейшей бури
Мир степной мгновенно покорил?
Словно плеском лебединых крыл,
Руки плещут по клавиатуре!
Нет, не лебедь - этого плесканья
Не добьется и листва платанья,
Даже ветру не произвести
Этой дрожи, сладостной до боли,
Этого безмолвия почти,
Тишины из трепета бемолей.
Я стою среди глухих долин,
Маленький - и всё же исполин.
Были шумы. Те же год от года.
В этот мир вонзился шум иной:
Не громами сбитая природа
Человеком созданная. Мной.
1954, Берлинский совхоз Кокчетавской области
Илья Сельвинский. Избранные произведения. Библиотека поэта (Большая серия). Ленинград: Советский писатель, 1972.
ПЕРВЫЙ ПЛАСТ
Еще не расцвел над степью восток,
Но не дождаться утра
И рупор сказал, скрывая восторг:
"Внимание, трактора!"
Громак переходит лужу вброд,
Оттер от грязи каблук,
Сел. Сейчас он двинет вперед
"С-80" и плуг.
У этого плуга пять корпусов,
По сталям сизый ручей.
Сейчас в ответ на новый зов
Пять упадут секачей.
Уже мотор на мягких громах,
Сигнала ждут топоры...
Так отчего же, товарищ Громак,
Задумался ты до поры?
Степь нахохлила каждую пядь,
Но плуг-то за пятерых!
Ее, бескрайнюю, распахать
Как новый открыть материк;
Она покроет любой недород,
Зерно пудовое даст.
Громак! Тебе поручает народ
Первый поднять пласт.
Какая награда за прежний труд!
Но глубже, чем торжество,
Чует Громак: история тут...
И я понимаю его.
"Пошел!" Отливая, как серебро,
Трактор грянул серьгой.
Первый пласт поднялся на ребро,
За ним повалился другой.
И залоснился в жире своем,
Свиному салу сродни,
Фиолетовый чернозем,
Перегнои одни.
Первая... Первая борозда!
Но что одной за цена?
Этой ли тоненькой обуздать
Такое, как целина?
Желтеет степь, и рыжеет дол
Они во весь кругозор!
А трактор ниточку повел,
Стремясь доползти до зорь.
Вокруг огромный горизонт,
Нахмуренный, злой...
А трактор медленно грызет
По нитке шар земной.
Но ниточка уж так строга
И в дымке так тепла,
Как гениальная строка,
Что эпос начала.
1954, МТС Кокчетавской области
Илья Сельвинский. Избранные произведения. Библиотека поэта (Большая серия). Ленинград: Советский писатель, 1972.
НОЧНАЯ ПАХОТА
В темном поле ходят маяки
Золотые, яркие такие,
В ходе соблюдая мастерски
Планировок линии тугие.
Те вон исчезают, но опять
Возникают и роятся вроде,
А ближайшие на развороте
Дико скосоглазятся - и вспять!
И плывут, взмывая над бугром,
Тропкою, намеченною строго;
И несется тихомирный гром,
Мощное потрескиванье, стрекот.
Словно тут средь беркутов и лис
Всех созвездий трепетней и чище
Этой ночью бурно завелись
Непомерной силы светлячища...
На сухмень, на допотопный век,
Высветляя линии тугие,
Налетела добрая стихия,
И стихия эта - Человек.
1954, Кзыл-Ту
Илья Сельвинский. Избранные произведения. Библиотека поэта (Большая серия). Ленинград: Советский писатель, 1972.
ТРАКТОР `С-80`
Есть вещи, знаменующие время.
Скажи, допустим, слово "броневик"
И пред тобой гражданская, да Кремль,
Да в пулеметных лентах большевик.
Скажи "обрез" - и, матюги обруша,
Махновщина средь зелена вина!
А в милом русском имени "Катюша"
Дохнет Отечественная война.
Тут в каждой вещи - дума и характер.
В любой подробности оттенок свой:
Вот я гляжу на этот синий трактор,
На флаг его, задорный, заревой,
На гусеничьи ленты в курослепе,
На фары, где застряли ковыли,
На мощное стекло, в котором степи
Как будто сами карту обрели,
И думаю о том, что в этой вещи,
Со стенда залетевшей в глухомань,
Не только мая радостные вести
Коммуны отшлифованная грань.
1954, Боровое
Илья Сельвинский. Избранные произведения. Библиотека поэта (Большая серия). Ленинград: Советский писатель, 1972.
ЦЫГАНСКАЯ
Эх вы, кони-звери,
Звери-кони, эх!
Черные да Серый,
Да медвежий мех...
Там, за белой пылью,
В замети скользя,
Небылицей-былью
Жаркие глаза...
Былью-небылицей
Очи предо мной...
Так быстрей же, птицы!
Шибче, коренной!
Эх вы, кони-звери,
Звери-кони, эх!
Черные да Серый,
Да медвежий мех.
А глаза сияют,
Ласкою маня.
Не меня встречают.
Ищут не меня,
Только жгут без меры
Из-под темных дуг...
Гей, чубарь мой серый,
Задушевный друг!
Эх вы, кони-звери,
Звери-кони, эх!
Черные да Серый,
Да медвежий мех.
Я рыдать не стану,
В дурь не закучу
Я тебя достану,
Я тебя умчу!
Припадешь устами,
Одуришь, как дым...
В полынью с конями
К черту угодим!
Эх вы, кони-звери,
Звери-кони, эх!
Вороны да Серый,
Да медвежий мех...