Ведя мои суровые бои,

Чеканя стих, чтоб был он чист и молод,

Я знал, что каждый звук мой — звук любви.

Она меня вела сквозь жар и холод.

И в снежных вихрях, в час, когда расколот

Был целый мир, я знал, что никогда,

Как ни грози судьбины грубый молот,

Я не предам грядущие года.

Любовь не льстит, она — сильней всего,

Кто служит ей — не заслужил укора.

Обманутая, верит в торжество.

В мятежных строфах будущего хора

Я чую новый век и суть его:

И зов величья, и клеймо позора.