«Вечный Крестоносец» бросил якорь на переполненной орбите. В скорее поступило приглашение. В сопровождении нового реклюзиарха и чемпиона Императора Хелбрехт высадился на планете недалеко от улья Гадес, где собрался военный совет.

Первый акт войны разыгрался в театральном зале жёлто-серого города. Более ста командующих Империума — люди, сверхлюди и кибернетически улучшенные люди — стояли плечом к плечу среди буйства геральдики и униформ. По разбившимся группам можно было увидеть клики, сформированные в результате общих взглядов или многовековых долгов чести.

Некоторые фракции находились в прямом антагонизме. Не было недостатка в тяжёлых взглядах и резких словах. Но у всех присутствующих здесь мужчин и женщин на плече, поясе или броне виднелся недавно отчеканенный знак Армагеддонской кампании. Единство стало руководящим принципом работы, единство перед лицом беды.

Хелбрехту это понравилось. Нечасто подданные Императора действовали в согласии.

Впереди и справа от него стоял Гримальд, сзади Баярд. С момента вступления в сан реклюзиарха они перебросились всего парой фраз. «Будет интересно взглянуть, что они оба извлекут из этой встречи. Первое испытание Гримальда, вот как видит это Баярд, но это станет проверкой и для него», — размышлял верховный маршал.

Здесь присутствовал один человек, который находился в центре всеобщего внимания. Ему было столько лет, что по стандартам неастартес его можно счесть стариком. Тонкая плоть, тонкие кости и опустошённое войной тело. Один глаз заменяла громоздкая аугметика, вместо правой руки обрубок с аккуратно закреплённым рукавом комиссарской униформы. Он должен был уйти на покой, этот верный слуга Императора; он не должен был воевать. Омолаживающие процедуры и хирургия едва поддерживали телесную оболочку, внутри которой всё пылало такой ревностной преданностью Императору, какую Хелбрехт встречал очень редко. Столь сильная вера в столь хрупком человеке посрамила верховного маршала, и он не мог отвести от него взгляда.

Это был комиссар Себастьян Яррик, герой Второй войны за Армагеддон. Он осматривал зал органическим глазом, который не потускнел от прожитых лет.

— Улей Гадес не продержится и недели, — произнёс он. Его голос был сухим, но властным. Серво-черепа транслировали его слова до всех собравшихся.

Повсюду раздался шёпот.

Яррик склонился над столом с картами и ввёл координаты на цифровой клавиатуре. Изображение улья Гадес изменилось и сжалось, стало видно оба населённые субконтинента. Улей превратился в мигающий символ. Красная иголка закрывала небольшую часть улья на пикт-карте. «Металлическая болезнь с гноящейся раной в сердце, — подумал Хелбрехт. — Верный признак господства человечества, раз мы переделываем миры столь легко».

— Шестьдесят лет назад Великий Враг был повержен в Гадесе. Обороняясь здесь, мы выиграли войну, — продолжил Яррик.

Верховный маршал читал об этом. И его мнение было иным. Вторую войну выиграл Яррик и без него Гадес бы пал.

— Почему? — перебил сверхчеловеческий голос.

Здесь присутствовало много космических десантников. Больше двух десятков капитанов и несколько магистров орденов. Собрание подобное легендам о Великом крестовом походе. Хелбрехт узнал в говорившем офицера Ангелов Огня, незначительного ордена. У них была репутация импульсивных и высокомерных, он подозревал, что из-за лоскутного происхождения. Им было всего лишь тридцать веков, и они не знали, кто их примарх. Основанные декретом из геносемени отчисляемого в виде десятины на Терру они были полукровками. Нельзя стать благородным из ничего.

— Слово предоставляется брату-капитану Амарасу. — Герольд трижды ударил посохом об пол, а дроны-черепа повторили его слова. — Командующему Ангелами Огня.

— Зачем вожаку зелёнокожих просто стирать с лица земли место величайшей битвы прошлой войны? — Спросил Амарас. — Наши войска должны как можно быстрее собраться в Гадесе и приготовиться защитить улей от массированного удара.

Хелбрехт наблюдал за молодым выскочкой. Их броня была столь же оскорбительной, как и его поведение — ярко-алая с языками оранжевого пламени. Амарас не заметил пристальный взгляд верховного маршала, но одобренный поддержкой других командующих, обратился к Яррику со снисходительной улыбкой. — Смертный, мы — Избранные Императора. Мы — Его Ангелы Смерти. Мы обладаем столетиями боевого опыта, который и не снился твоим сторонникам.

Раздался новый резкий рык, смягчённый вокс-решёткой шлема. — Нет.

Это был Гримальд.

«Хорошо, — подумал Хелбрехт, — теперь мы выслушаем твою мудрость». Он продолжил сверлить голову Амараса пристальным взглядом, но внимательно слушал своего реклюзиарха.

— Слово предоставляется брату-капеллану Гримальду, реклюзиарху Чёрных Храмовников, — объявил герольд.

По позе Гримальда верховный маршал понял, что тот не собирался произносить свои мысли вслух, но не собирался и отказываться от своих слов. Он пошевелился в доспехе. «Продолжай, брат, — подумал Хелбрехт, — поставь этого неверующего наглеца на место».

— Ксеносы мыслят не как мы, — начал реклюзиарх. — Зелёнокожие пришли на Армагеддон не ради мести, не ради того, чтобы заставить нас истечь кровью за свои былые поражения. Они пришли, чтобы устроить бойню.

Яррик проницательно посмотрел на Гримальда, его лицо в тусклом освещении почти не отличалось от посмертной маски капеллана.

Амарас ударил кулаком по столу и показал на Храмовника. Гримальд напрягся. Хелбрехт заметил, как его рука дёрнулась к пистолету, но реклюзиарх сдержался.

— Это только подтверждает мою правоту, — заявил Ангел Огня.

«Глупец, — подумал Хелбрехт, — он не поддерживает тебя».

— Отнюдь, — не согласился Гримальд. — Ты осматривал то, что осталось от улья Гадес? Развалины. Здесь не за что сражаться, нечего защищать. И Великий Враг это знает. Он поймёт, что имперские войска окажут здесь лишь минимальное сопротивление и отступят, чтобы защитить более важные города. Скорее всего, вожак просто испепелит Гадес с орбиты, а не пойдёт на приступ.

— Мы не можем позволить улью пасть! Это символ решимости человечества! — возразил Амарас. — При всём уважении, капеллан.

— Хватит, — вмешался Яррик. — Успокойтесь, брат-капитан Амарас, — Гримальд говорит разумно.

Реклюзиарх склонил голову в знак благодарности старому герою.

— Мне ещё смертные будут рот затыкать, — проворчал Ангел Огня.

«Как и все щенки, — подумал Хелбрехт, — он не способен на настоящий бой».

Комиссар пристально посмотрел на Амараса, задержав на нём снисходительный взгляд, прежде чем вернулся к остальным в зале. Его аугметический глаз затрещал, фокусируясь.

— Гадес не продержится и недели. — Покачал головой Яррик, поставив окончательную и непререкаемую точку в обсуждении. — Мы должны покинуть улей и рассредоточить войска по другим укреплениям. Это не Вторая война. То, что приближается к системе, намного превосходит числом орду, которая опустошила планету в прошлом. Другие ульи должны быть укреплены тысячекратно. — Он зашёлся хриплым сухим кашлем — последствия последних лет, проведённых в сухих пустошах. — Гадес сгорит. Мы дадим бой в другом месте.

Генерал Куров, номинальный командующий всех имперских сил Армагеддона выступил вперёд, держа в руках информационный планшет. — Перейдём к распределению полномочий, — решился он. — Флот, который осадит Армагеддон, слишком велик, чтобы ему противостоять.

Послышались насмешки. Хелбрехт и его братья молчали.

— Слушайте меня, друзья и братья, — вздохнул генерал. — Слушайте и внимайте. Те, кто настаивают, что эта война не станет жестокой борьбой на истощение, обманывают себя. По текущим оценкам в субсекторе Армагеддон находится более пятидесяти тысяч космических десантников и в тридцать раз больше имперских гвардейцев. И этого всё равно недостаточно для полной победы. В лучшем случае Линейный флот Армагеддона, орбитальные защитные системы и оставшиеся в космосе флоты Адептус Астартес смогут задержать вражескую высадку на девять дней. В лучшем случае.