Джо молчала с минуту, а потом сказала:

— Брикер сказал, что ты отступник.

— Да, — сказал он мрачно.

Она осталась неподвижна еще какое-то время, не глядя на него, а потом развернулась и осторожно спросила:

— Что такое бессмертный отступник, точно?

Джо не шевелилась, но Николас чувствовал, что она отдалилась от него, установив некоторую эмоциональную дистанцию между ними. Он мог чувствовать как эмоции разрывали его, когда она начала выстраивать защитную стену вокруг себя, и его сердце защемило от боли. Заставляя себя глубоко дышать, он подождал, когда боль немного отступит, а затем сказал:

— Отступник — это бессмертный, который нарушил наши законы.

— У вас есть законы? — спросила она с удивлением.

Николас слегка улыбнулся.

— Конечно. Ни одно общество не существует без законов.

— Конечно, — пробормотала Джо, а потом вздохнула и спросила. — Расскажи мне о ваших законов.

Николас помялся, а потом сказал:

— Мы можем изменить только одного человека в жизни.

Она кивнула.

— Парам разрешено иметь только одного ребенка раз в сто лет.

— Одного? — спросила с удивлением Джо. — Как вы этим управляете? Я имею в виду, что вы будете делать, если одна из ваших женщин оказывается беременной раньше, чем через сто лет?

Николас пожал плечами.

— Это легко. На самом деле, забеременеть и выносить, как правило, было намного сложнее, по крайне мере в прошлом.

— Нанос? — спросила она.

Николас кивнул и напомнил ей;

— Они должны сохранять хозяина здоровым и на их пике. Они видят ребенка как паразита, использующего кровь и питательные вещества, которые требуются хозяину. Для того чтобы одна из наших женщин забеременела, она должна удвоить кровь для наноботов и продолжать удваивать, пока ребенок не родится. В противном случае нанос выкинет плод.

— Я понимаю, — пробормотала она, хмурясь. — Это то, что случилось с женой Люциана?

— Люциана? — удивленно спросил Николас.

— Я слышала, как Мортимер сказал, что Люциан и Ли так много путешествуют, так как она потеряла ребенка, — объяснила Джо, а затем добавила, — Я предполагаю, что они оба бессмертные?

— Да, — тихо сказал Николас. Он не знал, что пара его дяди была беременной. Мужчина должно быть был на седьмом небе от счастья, а потом, наверное, упал так же низко, когда она потеряла ребенка.

— Так она потеряла ребенка, потому что не кормилась достаточно для вынашивания? — спросила Джо.

Николас уверенно покачал головой.

— Нет. Я уверен, что это не так. Люциан бы убедился, чтобы она достаточно ела.

— Тогда как она потеряла ребенка? — спросила с замешательством Джо. — Наноботы должны…

— Наноботы восстанавливают болезнь и раны, но они не исправляют генетические проблемы, поэтому я представляю, что был генетический дефект, и у нее был естественный выкидыш, — сказал он, а затем подумал, что это, вероятно, объясняется, почему тройная свадьба Люциана с Ли, и двумя другими парами была отложена еще раз. В бегах и за охотой на отступников, Николасу все же удавалось идти в ногу с изменениями в жизни его семьи. В то время как ему приходилось избегать других бессмертных, были смертные, которые работали на компанию его двоюродного брата, Аржено Энтерпрайзе, и он временами выискивал одного или другого и читал их мысли, а потом стирал их воспоминания о его присутствии.

Так Николас узнал о тройной свадьбе. Это началось как одна свадьба его кузена, Бастьена и его спутницы жизни, Терри. Но потом Люциан нашел Ли и две пары решили сделать двойную церемонию. А потом его дядя Виктор и Элви были добавлены к списку и это должна была быть тройная свадьба. Однако, первоначальная дата была изменена, и свадьба отложилась, когда его тетя Маргарет пропала, и потом недавно он узнал, что свадьбу снова отложили, но секретарь, которого он прочитал, не знал почему. Николас подозревал, что потеря ребенка Ли была причиной последней задержки, и задался вопросом, тройная свадьба когда-нибудь состоится.

— Итак, — сказала Джо, отвлекая его от его мыслей. — Ты можешь изменить только один раз в жизни, можешь иметь только одного ребенка раз в сто лет… — она подняла брови. — Что еще?

— Нам не разрешается кусать или убивать смертных, — сказал Николас.

— И?

Николас пожал плечами.

— Ну и мы не должны делать ничего, что могло бы выдать наше существование смертным.

Джо кивнула, на мгновение замолчав, а потом спросила:

— Итак ты укусил или убил смертного? Или ты сделал что-то, что выдало существование бессмертных смертным?

Николас отвел взгляд, и неохотно заставил себя сказать:

— Я думаю, что укусил и убил смертного.

На этот раз молчание было долгим, Николас хотел посмотреть на нее и увидеть выражение ее лица, но не набрался мужества, чтобы сделать это. Когда Джо заговорила, он не был удивлен, услышав гнев в ее голосе.

— Ты думаешь? — спросила она, наконец. — Что значит, ты думаешь? Ты либо сделал, либо нет?

— Видимо, я сделал, — признался он на вздохе, и, наконец, повернулся, чтобы посмотреть на нее, он увидел, как она закатывает глаза и качает головой.

— Николас, это один из тех вопросов, на которые отвечают да или нет. У тебя, кажется, проблема с этим. Ты убивал или не убивал смертного?

Николас нахмурился и покачал головой с раздражением.

— Да, я думаю, что убил смертного.

Джо выдохнула с раздражением и плюхнулась назад на каркас кровати.

— Нет, ты не убивал.

— Да, я по-видимому, убил, — сказал он сразу.

— Ой? — фыркнула она. — Ты даже не можешь сказать это определенно. Я думаю, что сделал, я видимо сделал… — Джо покачала головой. — Ты, возможно, не делал этого. Ты даже не можешь сказать это.

Николас нахмурился. Он ненавидел делать это признание, боясь увидеть страх и ненависть на лице Джо, когда она поймет, что он сделал. Однако, он никогда не предполагал, что ее реакцией будет неверие. Его рот сжался, и он твердо сказал:

— Джо, я убил женщину, беременную женщину. Я разорвал ей горло и питался ею.

— Понятно, — сказала недоверчиво Джо, а затем предложила, — Расскажи мне об этом.

— Что? — спросил он с изумлением.

— Скажи мне, что случилось, — настаивала она.

— Я не собираюсь…

— Потому что ты никого не убивал, — с уверенностью перебила его Джо, что было почти вызывающим.

Николас уставился на нее с изумлением. Действительно, она была особенной; красивая, веселая, милая, сексуальная, удивительная… и чертовски разочаровывающая. Вздыхая, он сказал:

— Джо, я хочу, чтобы это не было правдой, но…

— Это просто, Николас. Если ты это сделал, расскажи мне об этом, — настаивала она. — Кто эта женщина?

— Я не знаю, — признался он смущенно. Николас избегал Торонто и Канады и самого себя с того рокового дня пятьдесят лет назад и не возвращался… по крайней мере, до начала этого лета, когда он волочился за особенно неприятным гнездом отступников из северных Штатов в Канаду в коттеджный провинциальный поселок Онтарио. Это для того, что бы у Николаса никогда не было шанса узнать, кем была та женщина. Он подозревал, что это было даже хорошо. Ее лицо и так преследовало его в кошмарах. Знание ее имени сделало бы только хуже.

— Ты не знаешь? — спросила сухо Джо. — Ну, ладно, как ты встретил эту женщину, ты не знаешь, но по какой-то же причине убил?

Николас скривился на ее сарказм, а затем откинулся назад и положил затылок на изголовье кровати и закрыл глаза.

— Это было после того, как Энни умерла. Я был… я не воспринял это хорошо. Я отгородиться от семьи и друзей и в основном погряз в своем горе, — признался он с самоотвращением.

— Я думаю, что это, наверное, естественно, — мягко сказала Джо…

— Да, ну… — он облизнул губы и открыл глаза, чтобы посмотреть на потолок над головой, вспоминая события и проигрывая их в его голове. — В тот день я нашел, который Энни приготовила для подруги с работы. Она купила и завернула его раньше времени, и он стоял на ее ремесленном столе.