Стихи 12–13. И яко насытишася, глагола учеником Своим: соберите избытки укрух, да не погибнет ничтоже. Собраша же и исполниша дванадесяте кошя укрух от пятих хлеб ячменных, иже избыша ядшым.[297] Смотри там же. Повелел собрать остатки не для показа, но для того, чтобы совершившееся не показалось каким-либо призраком; а хлебы и рыбу увеличил из предложенного вещества, как по той же самой причине, так и для того, чтобы заградить уста Маркионитам, которые порицали творение, говоря, что оно не есть дело Божие.

Стих 14. Человецы же видевше знамение, еже сотвори Иисус, глаголаху, яко Сей есть воистинну Пророк грядый в мир.[298] Постыдное чревоугодие! Прежде, хотя видели весьма много гораздо более удивительного, они ничего такого не говорили, а когда насытились, тогда признали Его пророком, которого ожидали по обетованию Моисея.

Стих 15. Иисус убо разумев, яко хотят приити, да восхитят Его и сотворят Его царя, отиде паки в гору един.[299] Вот какова сила чревоугодия! Сколь велико легкомыслие! Когда насыщено чрево, Иисус Христос все для них: и пророк, и достоин царства. Но Он удаляется, научая нас избегать людского уважения и земных почестей, презирать всякий здешний блеск. Правда, и пророк сказал: се Царь твой грядет тебе… кроток (Зах. 9, 9),[300] но он разумел здесь Царство Небесное, о котором и Сам Иисус Христос сказал: Царство Мое, несть от мира сего (Ин. 18, 36).

Стихи 16–17. Яко позде бысть, снидоша ученицы Его на море, и влезоша в корабль, и идяху на онпол моря в Капернаум.[301] Сошли не по своему желанию, а по побуждению Господа. Матфей в вышеупомянутой четырнадцатой главе сказал: и абие понуди Иисус ученики Своя влезти в корабль и варити Его на оном полу, дондеже отпустит народы. И отпустив народы, взыде на гору един помолитися: позде же бывшу, един бе ту (Мф. 14, 22–23).[302] Причины всего этого мы там показали, и прочитай их. Заметь также, что после того как Иисус Христос отпустил людей, они, придя в себя, удивлялись чуду и порешили возвратиться и взять Его, чтобы сделать царем.

Стихи 17–21… И тма абие бысть, и не (у) бе пришел к ним Иисус. Море же, ветру велию дыхающу, воздвизашеся. Гребше же яко стадий двадесять пять или тридесять, узреша Иисуса ходяща по морю и близ корабля бывша, и убояшася. Он же глагола им: Аз есмь, не бойтеся. Хотяху убо прияти Его в корабль: и абие корабль бысть на земли, в нюже идяху.[303] Не (у) бе пришел к ним, т. е. не явился к ним, как сделал после, но послал им испытание. Обо всем этом найдешь в конце четырнадцатой главы. Прочее Иоанн опустил, как рассказанное другими; он повествует только о том, что ими опущено. Следуя другим толковникам, мы доказали, что это хождение Иисуса Христа по морю то же самое, о котором писали Матфей и Марк (6, 47 и сл.)… Но Златоуст предполагает, что оно отлично от того. Вероятно, то было прежде; затем через несколько дней народ хотел взять Иисуса Христа, как сказано здесь, но Он, узнав об этом, опять отправился на гору с учениками и удалился на нее один, т. е. один только отдыхал там, а ученики в виду этого сошли оттуда к морю и, войдя в лодку, отправились в Капернаум, думая, что Иисус Христос опять пройдет пешком по морю и придет к ним немного после; поэтому евангелист этот сказал: и тма абие бысть, и не у бе пришел к ним Иисус. Все же остальное произошло так, как он написал. Во время того хождения по морю ученики, испугавшись, закричали, а во время этого они только испугались, так как вследствие привычки страх у них был меньше: там, когда Иисус Христос сказал: Аз есмь, не бойтеся, — ученики еще не поверили, и потому Петр сказал: Господи, аще Ты еси, повели ми приити к Тебе по водам (Мф. 14, 27–28), — а здесь тотчас же поверили, потому что уже привыкли к этому; тогда ветер не успокоился, пока Иисус Христос не вошел в лодку, а теперь, лишь только послышался голос Его, как наступила тишина, и Он не входил даже в лодку, но в то время как они хотели принять Его, вдруг лодка пристала к берегу, а Сам Он был позади ее.

Стихи 22–24. Во утрий (же) народ, иже стояше обонпол моря, видев, яко корабля иного не бе ту, токмо един той, в оньже внидоша ученицы Его, и яко не вниде со ученики Своими Иисус в корабль, но едини ученицы Его идоша: и ини приидоша корабли от Тивериады близ места, идеже ядоша хлебы, хвалу воздавше Господеви: егда же видеша народи, яко Иисуса не бысть ту, ни ученик Его, влезоша сами в корабли и приидоша в Капернаум, ищуще Иисуса.[304] Народом, стоявшим по ту сторону моря, называет тех, которые пришли, чтобы взять Иисуса Христа и сделать царем. Не найдя Его, они стали на берегу моря и раздумывали о том, как это случилось. Речь здесь, мне кажется, неполная: не окончив еще этого, евангелист снова начал уже другое, говоря: егда же видеша народи, яко Иисуса не бысть ту и т. д.; это и есть форма сокращения. Слова: и ини приидоша корабли от Тивериады близ места, идеже ядоша хлебы, хвалу воздавше Господеви — составляют вставочную речь для объяснения того, почему они пришли после. После долгого недоумения они наконец предположили, что Иисус Христос перешел по морю; поэтому и пришли в Капернаум, ища Его, так как большей частью Он пребывал там.

Стих 25. И обретше Его обонпол моря, реша Ему: Равви, когда зде бысть?[305] Не спросили Иисуса Христа, как Он перешел, чтобы узнать о столь великом чуде, и не сказали ничего о царстве, но, оставив это, начали льстить, говоря: когда зде бысть, скрывшись от нас, своих последователей? Они льстили, чтобы Иисус Христос опять приготовил им трапезу; насытившись раз и будучи сластолюбивыми, все остальное считали ниже, хотя и не все подобным образом заблуждались. Обонпол говорится об одном и о другом, противоположном, береге моря, причем этим словом обозначается то один берег, то другой.

Стих 26. Отвеща им Иисус и рече: аминь, аминь глаголю вам, ищете Мене, не яко видесте знамение, но яко яли есте хлебы и насытистеся.[306] Не всегда полезно быть снисходительным и кротким, но когда ученик будет оставаться тупым и ленивым, тогда учитель должен употребить слово понуждения и порицания, чтобы подействовать и побудить его; так и поступил здесь Иисус Христос, порицая иудеев за лесть и открывая их мысль, чтобы и тем и другим исправить их. Он сказал: «Вы ищете Меня не потому, что Я показал вам чудо, но потому, что дал вам хлеб и насытил вас», — не для того, чтобы видя чудеса Мои, уверовать, а для того, чтобы есть хлеб и насытиться, — что свойственно обжорам и рабам своего чрева. Обличает их кротко и осторожно, и не останавливается на обличении, а тотчас же присоединяет и учение.

Стих 27. Делайте не брашно гиблющее, но брашно пребывающее в живот вечный.[307] Заботьтесь не о пище тленной, но о нетленной, и не о той, которая питает плоть, а о той, которая питает душу: а такая пища есть вера, как дальше Иисус Христос скажет. Под деланием гибнущей пищи Он разумеет здесь не ту, которая необходима, но которая излишня, т. е. постоянную и непрерывную заботу о пище чувственной, а необходимая не возбраняется. Поэтому и апостол Павел во многих местах своих Посланий не только позволял делать своими руками, но даже ясно заповедал, говоря: аще кто не хощет делати, ниже да яст (2 Сол. 3, 10).[308] Подобно тому, как сказав Марфе: Марфо, Марфо, печешися и молвиши о мнозе: едино же есть на потребу (Лк. 10, 41–42), — Иисус Христос не запретил гостеприимства, но предпочел ему слушание Божественных слов, так и здесь, сказав: делайте не брашно гиблющее, но брашно пребывающее в живот вечный, — Он не запретил заботиться о пище телесной, которая необходима, но предпочел заботу о духовной, которая еще более необходима, и увещевал считать заботу о пище духовной самой существенной, а заботу о пище телесной как бы второстепенной. Делайте, говорит, от всей души, всевозможными способами, постоянно, но не эту, а ту, — эту менее, а ту более.