Шавуазье вместе с матросами противостоял обезумевшим пассажирам, которые пытались прорваться к шлюпке. Их отбрасывали назад:

— Сначала женщины и дети. Пропустите стариков.

Но эти слова тонули во всеобщем вопле ужаса. Наконец шлюпка заполнилась, и Леонид облегченно вздохнул. Еще одна шлюпка пошла вниз.

Френсис узнал француза и подскочил к нему:

— Шавуазье, если вы не хотите погибнуть, пора спасаться. Корабль продержится на плаву всего лишь несколько минут. Смотрите, какая здесь собралась толпа. Скоро мы ничего не сможем сделать.

— Мы должны спустить хотя бы еще одну шлюпку, — оглядевшись, сказал Леонид. — Смотрите, здесь дети. Они ждут нашей помощи!

Он кинулся к следующей шлюпке. Толпа напирала. Матросы с трудом сдерживали ее. Френсис и офицер пытались навести порядок, но тщетно. Отчаявшиеся люди прыгали в лодку, на этот островок спасения. Наконец и эта шлюпка была спущена на воду. В ней не нашлось места ни матросам, ни Леониду, ни Роберту.

— Быстрее к спасательным плотам, — крикнул один из матросов. — За мной!

Дальнейшие события Шавуазье помнил смутно. Они вытащили несколько надувных плотов и стали бросать их в воду. В этот момент их оглушил страшный грохот. Палуба «Титаника» стала резко подниматься.

— Все в воду, — завопил кто-то.

— Прыгай, — подтолкнул его Френсис.

И Шавуазье полетел в воду.

Леонид сразу почувствовал, как наливается свинцом его намокшая одежда. Он энергично заработал руками, выбираясь на поверхность. Наконец жадно глотнул прохладного апрельского воздуха. Голова кружилась. Леонид пытался сообразить, где находится надувной плот, который они сбросили с корабля. И вдруг он понял, что «Титаник» полностью исчез под водой.

Шавуазье, сознавая, что в ледяной воде долго ему не продержаться, поплыл вперед, туда, где, как ему казалось, должен быть плот. Вдруг он натолкнулся на чье-то тело. Леонид инстинктивно отпрянул в сторону от покачивающегося на волнах мужчины с разбитой головой. Шавуазье рядом с ним увидел спасательный жилет и подплыл к нему. Он с трудом влез в этот жилет. Теперь по крайней мере его найдут и, если повезет, — живым.

Леонид продолжал грести, хотя окоченевшие руки почти не слушались его. Он вспомнил своих родителей, которые ждали его возвращения в замке; Катю, с которой должен был встретиться в Нью-Йорке.

Горькая насмешка судьбы: он нашел свое счастье, чтобы тут же его потерять.

Едва «Титаник» поглотили мрачные океанские волны, как спасшиеся на шлюпках и плотах пассажиры ощутили одиночество. Они были совсем одни посреди безбрежных просторов Атлантики. Их лодки окружала непроглядная чернота. Даже звезды потухли.

И время точно остановилось. Шлюпки со спасенными Людьми продолжали свой путь в никуда. Они плыли в полной тишине, которую нарушали душераздирающие крики тех, кто еще держался на воде и звал на помощь.

Катя сидела ни жива ни мертва. Где Лео, удалось ли ему спастись? Все произошло настолько стремительно, что он мог погибнуть под обломками корабля. Девушка не сомневалась, что Лео не сядет в шлюпку до тех пор, пока остается хотя бы небольшой шанс спасти людей.

«Он должен выжить, иначе зачем я его встретила, — убеждала себя Катя. — Он что-нибудь придумает, обязательно придумает».

Сидящая рядом с ней Маша Стеклова нервно закурила. Она затягивалась резко и глубоко. Словно вспомнив о сигаретах, многие последовали ее примеру.

Первый шок прошел.

Теперь пассажирам оставалось только ждать, когда на помощь подоспеет судно. Люди в лодках выглядели весьма своеобразно. Кто-то был в теплой куртке, одна из женщин даже в шубке из искусственного меха, но были и те, кто выскочил на палубу в пижаме или спортивном костюме. С ними делились теплыми вещами, чтобы они не замерзли.

Матрос за веслами что-то громко прокричал в темноту.

— Что он хочет? — спросила Катя Стеклову.

— Он призывает другие шлюпки держаться вместе, так больше шансов спастись.

Катя вздохнула. Увидит ли она Леонида?

— Не знаю, как твой Шавуазье, а вот русский писатель Соболев вряд ли спасется, — произнесла бесцветным тоном Стеклова.

— Что ты говоришь! Какой ужас! — побледнела Катя. — Это же писатель! Но может, он все-таки выжил?

— Этот метеорит угодил в тот отсек, где была его каюта. На все воля Божья. По крайней мере ему удалось избежать публичного позора…

— Какого позора, Маша, о чем ты говоришь? — Катя пристально посмотрела на переводчицу. Не помутился ли у нее рассудок от пережитого?

— Не волнуйся, я в порядке. — Стеклова стряхнула пепел с сигареты. — Теперь можно тебе сказать: роман «Белая звезда» написал не Соболев, а какой-то парень из Екатеринбурга. Соболев же присвоил себе его труды.

— Надо же… — Катя немного помолчала. — Я ведь тоже из Екатеринбурга.

— Сомневаюсь, что ты знакома с автором романа. Кроме «Белой звезды», он ничего не написал. А фамилия его… — Маша наморщила лоб, вспоминая. — Кажется, Лутовинов. Да, точно, Виталий Лутовинов.

— Ты права, я ничего не слышала о нем, — покачала головой Шадрина.

— Самое поразительное, что в «Белой звезде» он предсказал гибель нашего «Титаника». Если бы ты была знакома с Лутовиновым, то не попала бы на этот корабль. Он удержал бы тебя от опрометчивого шага.

— Сомневаюсь, чтобы я ему поверила. Все это кажется невероятным, даже сейчас, когда катастрофа произошла. Но каким образом Соболеву удалось украсть у него рукопись?

— Лутовинов приехал в Москву в командировку, ну и зашел в издательство, где его встретил с распростертыми объятиями Соболев. Он взял рукопись, пообещав через несколько дней сообщить о вердикте высокого суда книгоиздателей. Вскоре книга действительно вышла, но под именем Соболева. У бедного провинциала просто не было средств и возможностей доказать свою правоту. Да и опасно это было. Для его жизни.

— Ну и дела…

— Но Соболев ни на минуту не сомневался, что «Белая звезда» — чистая выдумка. «Титаник» поднял его до заоблачных высот популярности, и он же опустил его на дно океана.

— А как ты обо всем этом узнала? Не мог же он тебе сам об этом рассказать? — подозрительно посмотрела на девушку Катя.

— Об этом я узнала совершенно случайно. — И, немного поколебавшись, Маша добавила: — Ну, не без помощи американского журналиста Роберта Френсиса. Он распутывал это дело…

— Знакомая личность.

— Да, в общем-то он неплохой парень…

— Не буду спорить. — Катя, будто почувствовав чей-то взгляд, резко обернулась. На другом конце шлюпки она увидела Таню Варламову. Шадрина помахала ей рукой.

— И Варламова здесь! — воскликнула Маша. — Русский сезон в Атлантике.

Внезапно в небе послышался гул приближающегося самолета. Со шлюпок взлетели в воздух сигнальные ракеты, осветившие небо и часть океана.

Френсис заметался: прыгнуть ему в шлюпку или же спасать пассажиров. Но колебания его были недолгими. Он не мог бросить этого отважного француза, хотя сожалел, что его портреты не украсят первые полосы влиятельных газет. Нет, он не собирался погибать. И когда матрос предложил бежать к спасательным плотам, Роберт сразу кинулся за ним.

Когда лайнер с треском развалился, Френсис со спасательным кругом полетел с двадцатиметровой высоты вниз.

Роберт никогда не увлекался прыжками в воду. Однажды в детстве он залез на пятиметровую вышку, но прыгнуть так и не рискнул. Но сейчас выбирать не приходилось. Он ушел под воду, подняв фонтан брызг.

Френсису повезло, что при падении он не потерял сознания, а когда вынырнул на поверхность, то рядом оказался плот. К журналисту подгреб матрос и помог ему забраться на плот.

— Меня зовут Роберт, — сказал матрос.

— Надо же, и я Роберт, — усмехнулся Френсис. — Сейчас бы еще роскошную блондиночку, которая, лежа между нами, загадала бы желание, да русской водки.

— Неплохая идея, — кивнул матрос. Он вглядывался в темноту, пытаясь отыскать в воде пассажиров. Затем, сплюнув, произнес: — Пора отсюда сматываться, иначе не спастись.