Они прервали путь на берегу Ярководья. Силовики из отрядов Оленя и Волка менялись, охраняя пленников. Как и было приказано, они держались на расстоянии. Оружие оставалось в ножнах. Флинт знал своих людей, если будет атака, они будут готовы немедленно. Лошадей отвели к озеру, а потом накормили зерном. Еду выдали людям и доброму народцу: простой хлеб, сыр, сушеная рыба.

Эстен и Бридиан сидели на берегу, чуть поодаль от пленников. Советник уговаривал Зовущего поесть. Лицо Бридиана было хмурым, губы – поджаты. Ему не нужно было говорить вслух, чтобы показать, что он думает о том, что Эстен ушел из Зимнего форта от мощного влияния королевы. Но идея верного Оуэна, позволяющая освободить двор т неуправляемого народца, захватила короля, и Кельдек не слушал возражения. Флинт часто замечал эту его черту.

Если бы этот Зовущий вел себя как Нерин. Если бы Эстен считал добрый народец равным, существами со своими надеждами, страхами и желаниями, со своими семьями, кланами и территориями, если бы уважал и понимал их. Если бы Эстен или Бридиан, или кто-то из лидеров отрядов, сел и поговорил с ними во время их похода. Вместо этого добрый народец посчитали продуктом, который можно взять и использовать, как им пожелается, и выбросить, если они не справятся с заданием.

И теперь Флинт смотрел на толпу народца на берегу, окруженную стражами и хмуро пробующими еду, и понимал, что уже поздно. Зовущий использовал свой редкий и сильный дар, чтобы ранить и оскорбить их. И то, что сделал он это под руководством Бридиана, не снимало с него вины. Кто из них послушает, если Флинт попробует поговорить с ними сейчас? И что сказать? Он был в цветах короля. Если он сделает неверный шаг, Бридиан тут же доложит в Зимний форт.

Им нужно было отправляться в путь. Некоторые из народца шли медленно, у некоторых были короткие ноги. Многие крылатые существа были убиты во дворе Зимнего форта до того, как их повели, и в путь отправилась группа куда меньше, чем та толпа, что пришла. Теперь никто не пробовал летать. Может, Эстен притягивал их к земле. Он еще не понял, как Зовущий управлял ими в пути. Во дворе они буйствовали, пока он не применил магию. Теперь они казались такими подавленными, что почти не боролись. Не лучшая армия. Но, может, Эстену нужно было лишь приказать, чтобы они бились, используя магию, которую Кельдек хотел применять для своего величия.

Флинт посмотрел на холмы с лесами, что возвышались над Ярководьем. Клан Шалфей жил западнее, но другие их вида могли смотреть. Он надеялся, что их не привлечет присутствие Эстена. Он хотел нарушить все правила, приказать своим людям опустить оружие и отпустить пленников. Они послушаются? Эстен все равно успеет остановить добрый народец, а потом поведет дальше.

- Лидер.

Он слишком сильно задумался. Таллис Ищейка стоял рядом с ним, а он и не заметил.

- Нам пора уходить?

- Они готовы, - молчание. – Оуэн?

- Мм?

- Я слышал, как они говорили. Трое больших, - Таллис кивнул в сторону троих волшебных воинов, что больше всего подходили для будущей армии.

- И?

Таллис понизил голос.

- Они обсуждают стратегию. Думают, что ты будешь делать, что будет делать Бридиан, что будет впереди. Так делали бы мы, если бы ситуация развернулась.

- Угу.

- Ты не впечатлен.

- Позже. Готовьте лошадей, пора отправляться, - Таллис с Роаном остановили его, когда он попытался сбежать. Таллис мог догадываться, что лидер их отряда – не верный подданный Кельдека, каким должен быть Силовик.

«Идти рядом со мной смертельно опасно, - подумал он, глядя Таллису вслед. – Если восстанете против меня, мне придется убить вас. Что я за лидер?».

Кто-то следил за ним. Не Бридиан, тот ушел в лес с Эстеном, наверное, отправились облегчиться. Но он чувствовал, как от взгляда покалывает кожа. Люди отряда Оленя под указаниями Таллиса готовили лошадей, собирали вещи, готовясь к отбытию. Люди Гила сторожили пленников. Добрый народец поднимался на ноги. Флинт, прищурившись, разглядывал толпу.

Вот. Один из крох, существо, выглядящее как грязная сова, что была когда-то белой, пока перья не посерели. Одна лапа была с когтями, птичьей. Другая была в маленьком сапожке. Большие глаза пристально смотрели на него. Существо словно читало его мысли. Лицо его было совиным, но с небольшими отличиями, что удивляли. Как такое хрупкое существо пережило долгий путь с юга и кровь в стенах Зимнего форта?

Он дернул головой в сторону леса, сова могла легко затеряться там. Он проверил, что никто не смотрит, и губами произнес: «Уходи».

Существо моргнуло и отвело взгляд. Даже если оно могло с ним говорить, а после встречи с Шалфей он был готов ко всему от народца, услышать его он не смог бы. Эстен и Бридиан вышли из леса, момент был упущен. Пыталось ли существо что-то передать ему, или это разыгралось его воображение, давая увидеть то, что он хотел, знак, что пленники готовы говорить с ним?

Они пошли дальше. С добрым народцем им придется ночевать хотя бы раз. Может, пока Эстен и Бридиан будут спать, ему удастся поговорить с добрым народцем так, чтобы их не подслушали стражи. Он может сказать им, что при нем их не убьют. Если кто-то из них плохо переносил железо, он мог бы отпустить их.

«Может, - думал он, глядя, как сова хромает с остальными, одна нога в обуви, другая – босая, - как-то удастся это провернуть», - он представил, как существо улетает, белое, движется по небу, усыпанному звездами. В Олбане была красота. Просто при правлении Кельдека люди разучились это видеть.

Его рука коснулась талисмана, что висел у груди под его рубашкой: флакон сна, который носили лишь те, что изучил древнее искусство исцеления разума. Когда он терял веру в себя, этот предмет придавал сил. Когда он был близок к отчаянию, он шептал ему о надежде. Он был жестоким, разрушительным, его будет терзать совесть до конца его дней. Но талисман говорил о хорошем. О любви и смелости Нерин, о смелости Оссана, его старого наставника, о ярком пламени надежды Регана, озаряющего это разрушенное королевство. И он должен был держаться за это, пока не разобьется этот флакон, пока не высохнут последние капли надежды в Олбане.

Два дня спустя мы оставили Калланские камни, пересекли мост и попали в поселение у Ярководья, важное место среди холмов, покрытых лесом. Река, которую мы пересекли, текла на восток в море, а если пойти вдоль нее в другую сторону, путник пришел бы к цепи озер Олбана. Деревня выглядела богато, много зданий из камня стояли меж тех, что были из глины и веток. На холме чуть поодаль на западе возвышалась большая крепость из потертого камня. За стеной было видно башенки и крышу. Зимний форт, главная резиденция короля Кельдека. Мы почти на месте.

- Лучше переночевать где-то в поселении, а я пока расспрошу, - сказал Бренн через плечо, пока мы входили в деревню. – Тебе не мешало бы поспать.

- Угу, - я не жаловалась на боль, но мне было неудобно, и это, наверное, было заметно, когда мы останавливались до этого. Я пообещала себе, что в будущем научусь ездить верхом, чтобы не висеть за кем-то, как мешок с припасами. В будущем… было сложно представить, каким будет Олбан, если мятеж будет успешен. Реган говорил о мирном месте, без постоянного страха. Я думала, что о таком мечтал каждый мятежник. Но даже если мы победим, даже если Кельдека свергнут, Олбан не изменится за одну ночь. Я думала о будущем, но оно было покрыто дымкой, недоступное, как мечта. А сейчас, кроме синяков, я ощущала пронзающий страх. Так близко. Король, королева, Силовики. Поработители и все, чего я так боялась, было всего в двух милях, и мы окажемся там.

- Уже недалеко, - сказал Бренн. – Ты в порядке?

- Да, - сущая ложь. Но я должна быть в порядке. Я должна быть смелой, уверенной, придерживаться истории, что бы ни случилось. Он был Морвеном. Я – Эллидой. Свадьба случилась три года назад. Раньше были при Гормале из Гленфаллоха, он был его помощником, я – целителем и травницей. Мы были из разных частей с юга, живых родственников у нас не осталось, лишь у Морвена старший брат служил у Гормала. И теперь Гормал отпустил нас сюда, чтобы Морвен попал в ряды Силовиков короля. У нас не было даров, мы ничего такого не знали. Нашим ключом были боевые навыки Морвена.