– Пора купаться, родной – сказала мать, одарив маленького Дерека холодной безжизненной улыбкой, отчего ее левая щека, порвавшись прямо по центру, стала кровоточить.
– Я не хочу – твердо заявил он.
– А мне не интересно – ответила она, крепче стиснув его плечи, и приподняв над кроватью.
Он попытался высвободиться из хватки, но руки матери были сильны как стальные клешни. Держа его за плечи перед собой, женщина поднялась на ноги и развернулась в сторону, стоящей посреди комнаты, стеклянной ванны. Прозрачная, с ровными острыми краями, она была похожа на гроб.
Увидев ее, мальчишка начал что есть сил брыкаться и кричать, но его мать была неумолима.
Бросив его в переполненную холодной водой, ванну, она достала толстую, стеклянную крышку и быстро, прежде чем он успел вынырнуть, накрыла его сверху.
– Нееет – выпуская изо рта большие пузыри, выкрикнул мальчишка, услышав, как крышка глухо ударившись о края, плотно легла сверху. Перевернувшись, он лёг на спину и попытался ногами оттолкнуть её, но тесно прижатая, она не поддалась. Тогда, чувствуя, что начинает задыхаться, он стал изо всех сил колотить по толстым стенкам стеклянного гроба. Прочное стекло гулко отзывалось на каждый его удар, но толстое, оно не могло бы быть пробито даже взрослой мужской рукой снаружи, что говорить о тонкой детской ручке, которая преодолевая плотность воды, слабо врезалась в прозрачную стену. Когда Дерек почувствовал, что наступили последние секунды его жизни, он, уперся в нижнюю стенку спиной и изо всех сил, так что в глазах потемнело, ударил по стеклянной крышке ногой. Треснувшая посередине, она стала пропускать воздух, и мальчишка, в безумном рывке, устремившись вверх, разорвал пуленепробиваемое стекло головой. Изорванный в кровь он выскользнул наружу. Упав на белый, холодный кафель, он жадно хватал ртом воздух и не мог им надышаться. Из многочисленных рваных ран на его теле, сочилась кровь, но он не обращал на это внимания. Ничего не было для него сейчас таким важным как, влетающий со свистом в его легкие, воздух. Он понимал, что не сможет подняться на ноги, не сможет даже пошевелиться, но он мог кричать, и он кричал. Он звал на помощь, хотя и знал, что никто ему не поможет.
– Эй очнись – услышал Дерек совсем рядом знакомый голос
Разомкнув слипшиеся от сна, веки, он увидел перед собой взволнованное лицо Элли.
– Как ты – поинтересовалась разведчица. Вид у нее был слегка встревоженный.
Наводчик, осмотревшись по сторонам, понял вдруг, что лежит на рельефном железном полу фургона.
– Что случилось? – спросил он.
– Ты кричал во сне – ответила Элли, и без дальнейших комментариев, помогла ему усесться обратно на скамью.
– Кричал? – усмехнувшись переспросил Джек, который сидел между Энди и Элли – Да он вопил как резаная…
– Заткнулся бы ты Джеки – холодно бросила разведчица.
Стрелок, в откровенно наигранном бешенстве, выпучив глаза, уставился на девушку. Казалось его глазные яблоки вот-вот выскочат из глазниц и ринутся в атаку. Джеки часто так делал. Он хотел походить на своего любимого актера из прошлого столетия, который прибегал к такому мимическому действу, когда бывал чем-то недоволен.
– Не напрягайся ты так, а то обделаешься еще ненароком – сказала Элли, улыбнувшись.
Не выдержав реплики девушки, парень расхохотался и притянув к себе Элли за руку, слегка приобнял ее за талию.
– Вот уж давай без телячьих нежностей, Джеки – отстранилась от него разведчица.
Дерек, невнятно поблагодарив девушку, устроился на скамейке и, прикрыв глаза, притворился спящим.
– Смотри, у парня просто железные нервы – кивнул Джек в его сторону.
– Вы с Энди продрыхли весь вчерашний день, ты еще и в офисе прихватил, а Дерек не спит уже вторые сутки ответила Элли.
– Всё равно, железные – как-то рассеянно повторил стрелок и, тяжело вздохнув, замолчал.
Фургон, до этого мягко кативший по, кое-где сохранившейся дороге, теперь, скрипя рессорами резко подпрыгивал на ухабах и кочках – похоже, что командир подразделения, как всегда нашел объезд по какой-нибудь вшивой проселочной дороге.
– Эй, как вы там? Не хотите размять задницы? – спросил ветеран, отодвигая в сторону перегородку, отделяющую водительскую часть от пассажирской.
– Мы уж думали ты никогда не спросишь – недовольно произнесла Элли, бросив мимолетный взгляд в сторону перегородки.
– Через пять минут будет заправка – послышался из кабины голос Габриэля.
– Габри, будь любезен, поаккуратнее с рулем – трясёт так, что зубы клацают – сказал Джек.
– Стараюсь Джеки, но дорога тут такая что хоть святых выноси – ответил Габриэль.
– Ладно, через пять минут еще наболтаетесь – проговорил Ральф и захлопнул перегородку.
Через обещанные пять минут, фургон и впрямь начал замедляться, и, резко подпрыгнув, напоследок, остановился на месте. Дерек открыл глаза и осмотрелся.
– Приехали, доставай стволы, будем мочить нечисть – пряча улыбку, сказал Джек.
Наводчик перевел взгляд на Элли.
– Бензоколонка – коротко сказала девушка и выскочила через распахнувшуюся заднюю дверь фургона.
У выхода, с сигарой в зубах, стоял Ральф.
– Минут десять постоим, подышим воздухом – невнятно произнес он свободным от сигареты, уголком рта.
Может это и прозвучало почти как приглашение, но все отлично знали, что это стандартный приказ их командира. Поэтому все, не мешкая покинули салон фургона и расположились кто где. Последним из фургона вышел Дерек.
После жаркого и душного салона, свежий, с запахом озона, воздух показался ему чем-то невероятным. Лёгкий и прозрачный, он, казалось, сам проникал в лёгкие.
Оглядевшись по сторонам, наводчик увидел, что их фургон покинул территорию города-призрака, и теперь стоит на окруженном, лесным массивом, разбитом шоссе рядом с бензоколонкой. За ней, устлав серый асфальт вокруг себя осколками выбитых окон, стоял, на небольшом возвышении, минимаркет.
– Я схожу, куплю чего-нибудь поесть – сказал Дерек, направляясь в сторону магазина.
– Думаю деньги тебе не понадобятся – хмуро улыбнувшись произнес Ральф.
Ничего не ответив, наводчик дошел до небольшого магазинчика, и только когда до витрин оставалось всего несколько шагов, он понял, о чем говорил Ральф – на одном из окон был кровавый отпечаток руки человека, а на другом – засохшие мелкие капельки крови.
Осторожно приоткрыв дверь, Дерек обнаружил прямо у своих ног продавца минимаркета. Одетый в белый, запятнанный в нескольких местах кровью, фартук, он лежал лицом вниз на блестящем кафельном полу. От его нечесаной головы растеклась большая лужа крови.
– Да уж, парень, не повезло – произнес наводчик, подходя к витрине и сгребая в охапку пакеты чипсов и орешков. Бросив хрустящую братию в пустую корзину, стоявшую возле стула продавца, он прошел к холодильнику, и извлек из него семь банок с газировкой. Проходя обратно к корзине, он случайно задел рукой размазанную по прилавку какую-ту густую жидкость. Чертыхнувшись, он повернулся, посмотреть, обо что вымазался.
На матовой белой поверхности прилавка, кровью было выведено одно слово – «Смотри». Задумчиво хмыкнув, Дерек, бросил в корзину банки с газировкой. Подойдя к трупу продавца, он присел возле него и окунув указательный палец в кровь, произнес.
– Ну и что же ты хочешь мне показать?
Приподняв окровавленный палец, наводчик поднес его к своему лицу и вдохнув металлический аромат, опустил кончик пальца на язык.
«Смятение. Страх. Обречённость» – обычный набор чувств человека, умирающего от насилия. Таких каждый день по всему миру сотни. Но был здесь еще некий привкус. Странное, размытое чувство, необычное для среднестатистического тридцатилетнего мужчины. Нечто, что было вызвано искусственно. Это чувство было похоже на…
– Ярость – сказал Дерек вслух – и Похоть.
Резко выпрямившись, он положил ладонь на рукоять пистолета и осторожно огляделся. Вокруг не было видно ни души. «Но, если никого не видно, это не значит, что никого нет» – вспомнил наводчик заученную аксиому, которую любил повторять Ральф. Держа пистолет наготове, Дерек взял в другую руку корзину с продуктами и пятясь, вышел из магазинчика.