Чья-то рука коснулась ее спины, и она поняла, что это Тони; он, подстраиваясь под мотив, пропел ей в ухо:

– Что дальше будет с формой?

Зара слегка пожала плечами, выражая скорее раздражение, чем ответ. Она посмотрела на Тора, которому все было видно: он был такого роста, что ему не требовался помост. На время молитвы он снял фуражку, и его светлые волосы перебирал легкий бриз. Да, он действительно очень похож на древних викингов: эта загорелая кожа, эти глаза, голубые, как море, в которое он влюблен. Сердце Зары пронзила сладкая боль; в груди возникло теснение и разлилось по всему телу. Кажется, оно достигло каждой клеточки, все глубже проникая в ее душу. Ее руки начали дрожать, а голос стал фальшивым, когда она опять испуганно посмотрела на Тора. Их взгляды встретились, но на мгновение (которое нелегко забыть). Она пересилила себя и вновь уткнулась в листок. Строчки плыли перед глазами, она не в силах была сосредоточиться, вдруг осознав, что это не просто притягательность, а страсть. Это любовь. Она так много до сих пор читала и размышляла о ней, надеясь, что однажды любовь придет и к ней, но каждый прожитый год оставлял все меньше надежд на счастье. Но что бы теперь ни случилось, жизнь уже будет иной.

Плавание закончится, и, даже если она никогда вновь не увидит Тора, этот мужчина никогда не уйдет полностью из ее жизни, мужчина, которого она полюбила безоглядно.

Она даже не заметила, как закончилась молитва. Тор произнес:

– Аминь. – А затем вдруг добавил:

– Тони, Зара, я хочу, чтобы вы зашли ко мне.

Она не двигалась с места, пока к ней не подошел Мак, чтобы взять обратно листок.

– Не волнуйся, красавица, – сказал он, видя, как она побледнела, – я поговорю со шкипером.

Зара будто онемела; она только кивнула в ответ и, отойдя в сторону, попыталась привести в порядок свои чувства.

Тони подошел и тронул ее за руку:

– Тебе не нужно ходить, Зара. Я сказал ему, что это моя ошибка.

– Если шкипер приказал прийти обоим, нужно подчиниться, – посоветовал Мак. Он насупил брови и направился к трапу. Дверь в каюту Тора была приоткрыта. Мак осторожно постучал, вошел и закрыл ее за собой.

– С тобой все в порядке, Зара? – спросил Тони. – Ты плохо выглядишь.

– Нет, все нормально, – машинально ответила Зара. Она прислонилась к стене, желая быть сейчас где угодно, только бы не встречаться с Тором. Хотелось побыть одной, чтобы во всем разобраться, успокоить захлестнувшие душу эмоции, наполнившие ее восторженной радостью и страхом.

Но лицо ее оставалось бледным, когда вышел Мак и Тор пригласил их в каюту. Он испытующе посмотрел на них, затем, слегка нахмурившись, перевел взгляд на Зару, но Тони вдруг сказал:

– Во всем моя вина.

Тор повернул к нему голову.

– Я это предполагал. Что произошло? Зара стояла с опущенной головой.

– По недосмотру в стиральной машине осталось голубое полотенце, и при стирке оно полиняло, поэтому я попросил Зару помочь мне отстирать вещи.

– Понимаю. – Тор не спускал с Тони глаз. – Это сделано намеренно, – коротко отрезал шкипер. – Кто-то посчитал, что это неплохая шутка – подкинуть линяющее полотенце.

– Правда? – Тони чувствовал и облегчение, и негодование. – Ну и ну! Кто же это? Бьюсь об заклад, это… – Он не стал продолжать, боясь навлечь на кого-то подозрение.

Шкипер вновь презрительно смерил его взглядом.

– Просто передай всей команде, что, если они собираются продолжать свои плоские шуточки, надо иметь хотя бы какое-то приличие и не вовлекать в них других. Из-за твоей безалаберности Заре прибавилось работы. Идите.

– Да, шкипер.

Они собрались уходить, но Тор вдруг сказал:

– Зара, задержитесь на минуту. Она неохотно повернулась, скользнула взглядом по его лицу и потупилась.

– Да, сэр? Тор нахмурился.

– Вы выглядите усталой. Не стоит работать допоздна, и впредь пусть Тони сам решает свои проблемы.

– Это по другой причине. Я плохо спала прошлую ночь.

Лицо шкипера напряглось.

– Полагаю, что я не очень вас смутил? – сухо сказал он.

– О нет. – Но щеки Зары залились румянцем.

– Надеюсь, вы не в претензии за то, что я призываю Тони к порядку. Я хочу быть справедливым, Зара; я не ругаю людей, если они того не заслуживают.

Зара подняла голову и прямо посмотрела ему в глаза.

– Разве? – сухо спросила она.

– Вы сейчас думаете о том моменте, когда я отказался поверить вашему рассказу. – Он непреклонно пожал плечами. – Хорошо, я признаю, что был тогда не прав. Но если бы вы взглянули на ситуацию с моей точки зрения, вы бы поняли…

– Да, конечно, – отрезала Зара. – Теперь я могу идти?

То, что она резко оборвала разговор, не оставляло хорошего впечатления, и Тор, поднявшись со стула, уже готов был отпустить ее, но вдруг спросил:

– Что с вами происходит, Зара? Я могу чем-то помочь?

В его голосе было столько нежности. Лучше бы он накричал на нее; его гневу было легче противостоять, чем его нежности.

– Нет, – натужно произнесла она. Затем проговорила с холодной усмешкой:

– Вы ничем не поможете. Пожалуйста, я могу идти?

Он кивнул и, хмурясь, произнес:

– Помните, что я всегда здесь, если надумаете поговорить. И что бы вы ни сказали, все останется между нами. Никто ничего не узнает.

Зара выразительно посмотрела на него; интересно, что бы он подумал, узнав правду, правду о том, что он единственный в мире, кого она любит. Засмеялся бы? Или разозлился? Может быть, смутился? Она этого не узнает, потому что никогда не признается. Пытаясь скрыть свои мучительные раздумья, Зара кивнула и направилась к двери.

На этот раз Тор не остановил ее, и она поспешила запереться в своей каюте: только здесь она могла почувствовать себя спокойно. Зара села на койку, поджала ноги и обхватила руками голову, пытаясь успокоиться, все осмыслить, но чувствовала постоянные перепады настроения: от восторженности – к отчаянию. Она убеждала себя, что ничего особенного не произошло, что это просто сексуальное влечение. Игра в любовь. Игра, которую забавно вести даже с такой загадочной фигурой, как Тор; более того, возможно, ею владела мысль вызвать в нем ответное чувство. Зара вообразила, что может пустить в ход свое женское очарование, дабы привлечь Тора помимо его воли. Что, если она преуспеет? А если нет, ну и пусть. Но теперь все изменилось; это уже не могло быть игрой, все становилось серьезным. Быть отвергнутой Тором – невыносимая мысль; так и не надо пытаться. Но не попытаться, упустить свой шанс, дать ему просыпаться песком сквозь пальцы из-за боязни проиграть – разве это не мучительно?

В расстроенных чувствах Зара вернулась к своим обязанностям, но, к счастью, это было воскресенье, и оставалось лишь приготовить сандвичи и что-то на ужин. К воскресному обеду команда оделась опрятнее обычного. Заре ничего не оставалось, как надеть то самое летнее платье, что передал Тор. Руки у нее немного загорели, а ресницы сохранили естественный темный цвет, контрастируя со светлыми волосами. Так что ей не нужна была косметика, хотя немного румян удачно оттеняли бы бледные щеки.

Тор сел во главе стола, а члены команды расположились на скамьях по бокам. Тони помог Заре принести овощное рагу. Жаркое на небольшом блюде она принесла сама и поставила перед Тором, чтобы он разрезал. Зара совсем не смотрела на него, но знала, что он очень внимательно изучает ее, одетую в летнее платье. Думал ли он о той девушке, которой принадлежало платье? Пытаясь отогнать неприятные мысли, Зара присела с краю стола рядом с Питом, так что могла помочь ему нарезать мясо.

Тор сказал что-то похвальное в адрес Зары и немедленно принялся за жаркое, пока не остыло. Зара ухаживала за Питом, но самой есть не хотелось, не хотелось и вступать в разговор.

– Вы не голодны, Зара? – Обращаясь к ней, Тор пытался улыбнуться.

Она же постаралась ответить ровным голосом:

– Такое иногда случается: готовишь, а потом есть не хочется.

– Зато у нас у всех аппетит отменный, – заметил Пит.