Но твои глаза словно грозовые облака и солнечный свет, обрамленные влажным папоротником, мечтательно думаю я. Я так чертовски рада, что он не может узнать, что за ерунда у меня на уме.

— Вернемся к игре, — говорит он.

— Правильно! — хлопаю в ладоши. — Давай испачкаемся.

— Есть еще несколько правил, — терпеливо говорит он. — Когда человека с мячом атакуют и валят на землю, он должен либо освободить мяч, либо передать другому игроку.

— Послушай, если ты меня атакуешь, я определенно не выживу, — говорю я.

— Я буду с тобой помягче.

— О, нет, ты не должен.

— А тебе не надо со мной осторожничать. — Медленно говорит он, заставляя меня сфокусироваться на его губах, на этом подобии улыбки.

— Определенно нет, — признаю я, воодушевляясь. — Я собираюсь поставить тебя на колени.

Он несколько секунд внимательно изучает меня, будто всерьез воспринимает то, что я сказала, а затем говорит:

— Посмотрим.

Поворачивается ко мне спиной и кладет мяч на землю, на линию между стойками ворот.

— А что за другое правило? — спрашиваю я его, вытирая дождь со лба.

— Обычно ты не можешь хватать противника за шею или голову. Но для тебя мы опустим это правило.

— А как насчет твоего паха?

Он смотрит на меня и хмурится.

— Это тоже запретная зона.

— Только во время игры или всегда?

Он смеется. На самом деле издает смешок и это прекрасный звук.

— Просто имей в виду, что в регби мы не носим ракушку.

У меня падает челюсть.

— Вообще?

Он качает головой и поднимает мяч, держа его перед собой.

— У меня был несколько раз сломан нос, разбито лицо, вывих плеча, сломаны ребра, разорвано ахиллесово сухожилие. У меня был миллион порезов и ушибов. Но у меня никогда не было каких-либо травм фамильных драгоценностей.

— Рада это слышать.

Снова смех.

— Правда? — И вдруг он начинает действовать, сбросив мяч, а затем бьет его одним взмахом ноги, мышцы бедра округляются под его крошечными шортами.

Мяч парит в воздухе вдоль поля, приземляясь почти в конце.

— Ой, да ладно, — говорю я, стоя там, когда он начинает убегать.

Он не останавливает, просто машет мне следовать за ним.

— Ты собираешься играть или нет, ты неженка?

Неженка? Я так не думаю. И даже если это крайне несправедливо, что маленькая босая азиатка должна бегать по мокрому полю за шотландским зверем регби, я это делаю.

Потому что на самом деле, как я могу позволить этому мужчине уйти?

Я бегу по полю так быстро, как мне позволяют грязь и узкие джинсы, и короткие ноги. Знаю, бесполезно даже пытаться, но Лаклан начинает замедляться.

— Ты хочешь, чтоб я догнала тебя? — Кричу я на него, едва не поскользнувшись.

Он останавливается возле мяча.

— Я понимаю, что шипы дают мне преимущество.

— Да, конечно, шипы.

Он движет к мячу, и я знаю, я достаточно близко, чтобы схватить его.

— Чего, черт возьми, ты ждешь? — говорит он мне, наклоняясь. Мяч у него в руках. — Когда ты меня атакуешь, я либо освобожу мяч, и ты можешь получить его, или я сделаю передачу другому игроку. В любом случаем тебе нужно помешать мне, сделать попытку.

Он просто дает мне разрешение облапать его. Такой шанс я упускать не собираюсь.

Я бегу на него, крича, словно какой-то воин, и бросаюсь ему на грудь. На самом деле это как врезаться в кирпичную стену. Я отскакиваю, ноги скользят по грязи, и я изо всех сил хватаюсь за его футболку, падая на землю

Конечно же, он не падает. Все это лишь растягивает ворот его футболки, и я повисаю на нем словно обезьяна. Но я отказываюсь отпускать ее.

— Если ты не отпустишь, то порвешь мою футболку, — говорит он, глядя на меня сверху вниз, дождь стекает по его лицу.

— А это идея, правда? — кричу я в ответ. — Ты должен мне что-то дать.

Он падает на колени в грязь рядом со мной, его бедра прижаты к моим. Через джинсы я чувствую тепло его кожи, от чего у меня между ног разгорается пламя. Я никогда не была к нему так близко. Его мокрая, блестящая кожа так близко, что я могу ее вылизать. Его огромное тело заставляет меня чувствовать себя такой маленькой, меня так легко одолеть, он пахнет потом и дождем, смертельный коктейль.

Я сглатываю, дыхание в груди такое тяжелое. Он смотрит на меня сквозь мокрые ресницы, в его глазах такая энергия, взгляд такой проницательный, что я могу это почувствовать.

Я должна оставаться профессионалом. Должна держать себя в руках. И клятва, думай о дурацкой клятве. Но черт, если бы он поцеловал меня, это спустило бы с цепи моего собственного зверя. Ничто не смогло бы помешать мне сорвать оставшуюся одежду и трахнуть его здесь, на этом грязном поле.

Боже, молюсь я, ненадолго прикрыв глаза, я знаю, мольба о члене для меня не в новинку, но, пожалуйста, если это в твоих силах, сделай так, чтоб у меня случился секс на грязном поле с Лакланом МакГрегором и я воздвигну церковь в твою честь.

— Вот, — хриплым голосом говорит Лаклан. Мои глаза распахиваются, когда он отталкивает от нас мяч. — Ты заблокировала меня. Я отпускаю мяч.

Нет, нет, нет. Забудь об игре. Поиграй со мной.

Но Лаклан не забыл об игре. Он пихает меня локтем.

— Иди, возьми его.

Я забываю о гормонах, отвлекаясь на некоторое время, храбро киваю и тянусь за мячом.

Он минуту в моих руках, ощущается настолько большим и тяжелым, что мне сразу же хочется захотеть придумать миллион пошлых намеков, и тут он орет мне.

— Теперь беги!

Блин! У некоторых такие мощные легкие. Я вскакиваю на ноги и сразу же начинаю бежать по полю к своей цели. Несколько раз поскальзываюсь, ноги шлепают по грязи, но это словно бег по льду.

Я падаю назад, никакой ловкости.

Шлеп!

Грязь летит в разные стороны.

— Ты в порядке? — слышу крик Лаклана.

Хоть я и выдохлась, делаю глубокий вдох и быстро поднимаюсь на ноги. Я не собираюсь останавливаться сейчас, даже когда слышу, как он приближается позади меня.

Я начинаю бежать, мышцы напрягаются, пока я стараюсь бежать так быстро, как только могу, не съев какую-нибудь гадость. Мне плевать, что я вся в грязи, что я семеню словно новичок, едва видя что-то сквозь дождь, стекающий по моему лицу. Я собираюсь заработать попытку, и мне это чертовски нравится.

Я всего лишь в нескольких метрах от линии. Знаю, что Лаклан движется медленно, он собирается позволить мне выиграть, но это не имеет значения потому что…

Шлеп.

Я снова поскальзываюсь и падаю лицом прямо в грязь. Сразу же пытаюсь встать, но чувствую как Лаклан, словно грозовая туча, нависает надо мной. Он ставит ноги по обе стороны от моего тела, а затем опускается на колени, мои бока оказываются между его ног.

— Хорошая попытка, — хрипло говорит он.

— Это игра слов? — спрашиваю я, выплевывая траву. Пытаюсь перевернуться, но его мощные бедра удерживают меня на месте. Я не жалуюсь.

— Была бы игра слов, если б ты сделала попытку, — говорит он. — Не вышло. Я тебя остановил.

— Я упала, — говорю сквозь зубы. — Я уже была внизу.

Слышу, как он ворчит позади меня.

— И я не собирался бороться с тобой. Так что давай просто сделаем вид, что ты не упала, а это я тебя уложил, как в нормальной игре. Теперь отпусти мяч.

— Да ну нафиг, — бормочу я, удерживая мяч под собой.

— Таковы правила, — говорит он, наклоняясь ко мне так, что его губы оказываются рядом с моим ухом. Не могу быть уверена, но почти убеждена, что у него эрекция и именно она прижимается к верхней части моей попки. Он сказал, что не носит ракушку, так что это должна быть она.

Пожалуйста, пусть это будет она.

— Нахрен твои правила, — успеваю сказать я.

Он делает паузу.

— Значит никаких правил? Отлично.

Чувствую, как он откидывается назад, немного освобождая меня.

Затем его руки опускаются на мои плечи и под руки, и его пальцы сходят с ума.

Я визжу от удивления. Мой гребаный Бог, он что, щекочет меня?