- Мне немного не до словесных игр! Вскоре мне предстоит выбрать мужа, а это непросто.

- Разве? – он криво усмехнулся, заложив руки за спину. – Неужели выбрать мужа сложнее, чем книгу для чтения перед сном?

Что-то в этом сравнении было неприличное, хотя придраться не к чему. Ассоциации у каждого свои. Так вот – сон – кровать – ночь ассоциировались у меня с некоторых пор совсем не со сном. Особенно когда фраза сказана таким приглушенным полухриплым тоном.

- Чего ты хочешь, Даск?

- Давай мириться?

Мириться? Это было еще хуже, чем никогда не видеться. А потом он захочет подружиться? Он будет приезжать в гости со своей женой, я буду встречать их со своим мужем. Мы будем сидеть за одним столом и вместо беседы давиться словами и хмуриться?

- Давай мириться, Мариетта. Предлагаю свою помощь. Хочешь, помогу тебе выбрать жениха?

- Ты издеваешься, что ли? – я еле сдержалась, чтобы не развернуться и не уйти.

- А что? Почему нет? Я, как мужчина, смогу рассказать тебе о нас то, чего ты не знаешь. Или уже знаешь?

У него стал очень серьезный взгляд. Думает, мои зубы совсем сточились?

- Хм. А твоя жена, случайно, не будет против того, что ты мне помогаешь узнать о мужчинах нечто, чего я не знаю?

- Нет. Она у меня благоразумная и великодушная. Нервы не трепет. Никогда не хамит, даже если человек заслужил, привечает любого в доме, как дорогого гостя и умеет прощать. Тебе следует у неё поучиться.

- Вот ещё!

Губы задрожали, и я отвернулась, вместо того, чтобы объяснить, куда ему следует пойти со своими комплиментами своей жене. К ней!

- Соглашайся на помощь, пока предлагаю, - как ни в чем ни бывало, продолжал Даск. – Рассказывай, как ты выбираешь?

- Я не знаю, - не смотря на него, призналась я. – Я не знаю, никак. Сколько я ни думаю, все равно никто…

Нужно остановиться, а то выложу всё, как на духу. Женатому мужчине? Признаться? Снова сделать себя несчастной?

- Никто что?

- Ах, оставь меня, наконец, в покое!

- Нет никого лучше меня, ты хотела сказать?

Я обернулась и, честно, хотела влепить ему пощечину. Как он смеет? Зачем дразнить меня, когда дома ждёт жена? Может раньше, когда мне было пятнадцать, я не понимала, что происходит, но теперь-то знаю. Да, тогда меня к нему тянуло. Я хотела, чтобы он меня поцеловал, чтобы рассказал на закате, как сильно меня любит, произнес признание, полное красивых слов, возможно, сложил бы моей красоте стихи, ну серенаду написал, на крайний случай.

В общем, чтобы вёл себя, как положено пылко влюбленному поклоннику!

Но вместо этого он дразнился и смеялся, и бросался косточками от вишни, и кружил в дурашливом танце посреди леса, пока в глазах не поплывёт, и обращался со мной так, будто я все ещё крошечная девочка. А потом я застукала его с фрейлиной, и на смену трепетному ожиданию пришла ревность. Несколько лет назад он заставил меня потерять равновесие и собирался повторить этот фокус. Нет, такого нельзя допускать.

Я выпрямилась и поправила платье. Среди деревьев очень вовремя мелькнули чьи-то зеленые камзолы, в которых принято выходить на прогулку или зимнюю охоту.

- Артём, это вы! – удачно он тут появился. Как раз кстати. – Рада вас видеть. Я, признаться, слегка устала от тишины. Не хотите ли составить мне компанию за чаепитием?

К вечеру мне стало дурно от чужих лиц. Нет, женихи ни в чём не были виноваты. Разве только в том, что у них неподходящий характер и цвет волос…

***

Вечером снова был бал. Я уже поняла, что меня будут мучить совместными развлечениями до тех пор, пока я не произнесу вслух имя. Но какое?

Я танцевала со Скалой, который неприлично сильно прижимал меня к своему телу и жарко дышал в лицо. До этого он танцевал с одной из моих фрейлин, и я украдкой наблюдала – вёл себя точно так же. Получается, разницы для него нет?

Фигаро снова написал мне стихи, а может не он, я не знаю. Я терпеливо выслушала все двадцать строф и поблагодарила. Если он станет моим мужем, я, пожалуй, однажды после очередного шедевра попросту сигану из окна галереи и полечу вниз. Это если кочевники нас раньше не убьют.

Даска нигде не было. Максимилиана, на которого я прежде не обращала внимания, теперь выделяла из толпы. Он был таким нерешительным… добрым. Подал руку споткнувшейся фрейлине и помог поймать чью-то собачку. Нашел потерянный перстень и не смел мне докучать, хотя то и дело смотрел в мою сторону и вежливо кивал.

Утомившись от танцев и постоянной улыбки, я снова ушла в угол зала, спряталась за цветочные композиции и стала наблюдать за женихами со стороны. Как будто это поможет!

Скала снова танцевал с фрейлиной, крепко обхватив её за талию. Я машинально обхватила себя руками, представляя, что это мужские руки меня обнимают, и закрыла глаза.

- Мечтаешь?

Я вздрогнула. Ну, конечно! Конечно, никуда он не убрался, а продолжает портить мне жизнь. Как будто есть ещё куда.

- Чего тебе теперь? – не оборачиваясь, спросила я.

- Хочу знать, - он подошёл и остановился так близко, что я почувствовала на шее его дыхание. – Ты мечтаешь о Скале?

- Нет.

- Ты смотришь на него.

- Нет.

- А о ком тогда?

Я передёрнула плечами, как от озноба. Его дыхание – просто воздух, но отчего так дрожит тело? Отчего так сильно бьётся в груди и горле что-то бестелесное, не находя выхода?

- Молчишь? Хочешь, кое в чём признаюсь? Теперь-то можно.

Я не хотела, но всё равно открыла рот:

- Ну?

- Когда-то я представлял в каждой… тебя. Закрывал глаза и видел под своими руками и телом тебя.

- Как ты смеешь! – Всё во мне затряслось от злости. – Как ты смеешь такое говорить! Ты! Знаешь, мне жаль твою жену, никто не заслужил, чтобы с ним так обращались! За спиной такое говорили другой женщине!

Даск не обращал внимания, продолжал, а так как он говорил шёпотом, пришлось замолчать, иначе ничего не было слышно.

- Я был в тебя влюблён. Ага. Я тебя боготворил. Но как же я был глуп, вернее, нет, не глуп, просто неопытен. Я думал – как можно щупать девушку, которую обожаешь? Как можно заставлять ее удовлетворять твои жалкие телесные нужды? Нет. С неё нужно пылинки сдувать, а низменное нужно оставить для тех, кто на одну ночь. Только потом понял, каким я был дураком. Нужно было щупать тебя. И никого другого. Именно так и следует поступать с той, кого любишь. Поэтому прости меня. Прости за то, что я этого не сделал.

Пришлось снова убегать, чтобы не устроить истерику прямо посреди бала. Я сорвалась с места за секунду и первую пару минут я боялась, что Даск побежит следом, потому что в голосе его было такое напряжение, как будто он совсем не извинялся. Звучало так, будто он умирал или просто хотел мне отомстить. Но за что? За свои прошлые чувства?

Господи, если бы я только знала!

Падая в своей комнате на кровать, я чувствовала, как пылают щёки. Как он посмел сказать такое… кому-то, когда сам женат? За что?

Впрочем, он же упомянул, что это в прошлом. Теперь-то можно, сказал он.

Жестокая скотина! Думает только о себе, раз у него всё в прошлом, значит, больше ничего и не колышет.

Будь проклят тот…. ну, не знаю, кто виноват во всей этой ситуации, но будь он проклят!

Я впала в забытье до утра, так и не позволив никому к себе войти. Колетт прорвалась в комнату на рассвете, решительная, настроенная научить меня достойному поведению.

- Что с тобой происходит, Мариетта? Немедленно поднимайся и приводи себя в порядок. Женихи недоумевают, отчего ты так странно себя ведешь, вместо того, чтобы заняться делом и перестать их мучить. Никому не нравится, что ты так долго тянешь с выбором! Так больше не может продолжаться!

- Так больше не может продолжаться, – согласно пробормотала я в подушку, не поднимая головы.

- Ты позоришь свой род!

- Я позорю свой род.

- Ты не найдешь достойного жениха, если будешь вести себя как дурочка.

- Я не найду достойного жениха…. – Горло свело и я зарыдала.