— Подожди меня здесь, — попросил он Шани, оставляя ее внизу.
Затем поднялся наверх, напомнил себе, кто он, и шагнул в ту гостиную, где его супруга все еще парила в облаках после ухода своего аппетитного посетителя.
— Лора, — сурово произнес мужчина и осекся под ее взглядом.
— Ах, это ты, тряпка, — томно мурлыкнула леди Фергас.
— Тряпка? — он побагровел и решительно подошел к ней. — Что это значит, Лораттея?
— Что? — она потянулась и покосилась на него. — А то, что я ухожу от тебя, Дэв.
— Правда? — мужчина даже решил, что ослышался. — Как это?
— Я встретила настоящего мужчину, — ответила женщина. — О-о, он просто бог. Само великолепие. Пришел, увидел и все, я вся его.
Дэвин с минуту молчал, после недоверчиво посмотрел на жену, еще раз уточнил:
— Тебя соблазнили, и ты уходишь к тому, кто это сделал?
— Да! — воскликнула Лораттея и счастливо засмеялась.
Вместе с ней расхохотался лорд Фергас.
— Шлюха! — крикнул мужчина. — Лора, ты просто тупая шлюха! Задавись моими деньгами, тварь. Я свободен! Боги, благодарю, я свободен!!!
Он выскочил из гостиной и заорал на весь особняк:
— Лораттея грязная шлюха! Шани, красавица моя, знаешь, как выглядят шлюхи? Нет, крошка, не так, как ты или твои подруги, вы просто дарите радость таким, как я, пусть и за деньги. Настоящие шлюхи носят маски добропорядочных леди. Лицемерные и лживые насквозь. Идем отсюда, я свободен! И помни, ты обещала мне много детей.
— А ты не упрекать, — напомнила девушка, улыбнувшись лорду Фергасу.
— Дэв, стой! — послышался крик сверху. — Кто там с тобой?
— Моя любимая женщина, — со смехом ответил Дэвин. — Не ты, Лора, не ты!
— Стой! — леди Фергас уже бежала вниз. — Ты завел любовницу?
— Много любовниц, драгоценная моя, очень много! Все годы нашей совместной жизни я изменял тебе, слышишь, Лора? — отвечал ей муж, уже дойдя до двери. — Катись к архам, холодная тварь. Надутая пустышка.
И лорд Дэвин Фергас покинул супружеское гнездо… которое уже принадлежало одному пронырливому и очень аппетитному дракону.
Раян Фергас покинул отчий дом в смешанных чувствах. Он почти ненавидел свою мать, но она была его матерью, той, кто дал ему жизнь. Раян любил эту женщину, всегда слушал, она была непререкаемым авторитетом, и юноша верил, что она желает ему только счастья. Но то, что она сотворила с ним и с Эли… Сначала та помолвка, которую он не принял всерьез и старался упорно верить, что ему удастся водить матушку за нос, но жениться он хотел только на юной леди Одариан.
Раян был увлечен этой необычной девушкой, нежной, как полевые цветы, ранимой, но все же упрямой и со стержнем, который ощущался время от времени, увлечен еще лет с пятнадцати, когда она была совсем ребенком. Но, по-настоящему, заболел ею, когда Элиана начала расцветать. И ее ответная влюбленность стала настоящим счастьем для юноши. Сколько бессонных ночей он провел, мечтая о том дне, когда назовет девушку своей. Но потом вмешалась мать…
— Тьма, — выругался он сквозь стиснутые зубы.
Ему до сих пор было тошно от собственного блеянья, от того, что не смог защитить возлюбленную от оскорблений, сидел и молчал. Раян зло пнул камешек, и тот отлетел в прохожего гоблина.
— Простите, — пробормотал юноша и поспешил скрыться из вида разгневанного горожанина.
Он свернул за угол и привалился к стене. Всю ночь после случившегося он плакал, как ребенок, понимая, что потерял малышку Эли. Это не мать его лишила, это сам потерял. Из-за своей бесхребетности, из-за овечьего послушания, из-за того, что позволял манипулировать собой. Наверное, поэтому он тогда простил мать. А потом было бегство, которое ему толком не объяснили. Впрочем, Раян даже не интересовался, на тот момент ему было все равно. Ведь Эли отказалась с ним разговаривать, она была такой холодной и чужой, когда случайно выбежала на него с так называемой невестой. А ведь он, Раян, объяснял той девушке, что не может жениться на ней. И вдруг Эли… Оттолкнула, не пожелала выслушать.
Раян усмехнулся, а что он хотел ей сказать после всего, что случилось? Просить прощения? Он даже сам себе не мог объяснить этого. И потом, на карнавале…
— Ох, Эли, — тихо застонал юноша, отлепился от стены и побрел дальше.
Это было подобно гремевшему в небе фейерверку. Она, в столице, на карнавале, рядом! Даже плащ и маска не смогли скрыть от него любимый облик. Решился бы он подойти к ней в другой ситуации? Но вино и неожиданность придали смелости. И это было еще хуже. Она его ненавидела! Такой презрительный взгляд, слова… Раян снова застонал и прибавил шаг. Столько лет ждать, мечтать, надеяться, получить и потерять в один миг. А сплетни! Боги, он даже не знал, что его мать опустилась настолько, что облила грязью невинную девушку!
Это был первый настоящий скандал, когда он орал на свою мать. Она ведь даже не отрицала. Страшней всего, не раскаивалась. Уничтожила его, своего сына! Лишила мечты, растоптала в прах. Смешала его чувства с грязью, опошлила то светлое, что жило в нем. Опять нашла безответную овцу, которую назвала невестой.
— Достала! — рыкнул Раян, свернул снова за угол и застыл, разглядывая демона, преградившего ему дорогу.
Лорд Фергас узнал его. Это он был с Эли, он унизил его, Раяна, на глазах возлюбленной… Впрочем, разве можно его было унизить еще больше, чем он сам себя унизил? Раян попробовал обойти неожиданное препятствие, но демон вновь преградил ему дорогу.
— Что вам надо? — с досадой спросил юноша.
— Поговорим? — мрачновато спросил демон.
— О чем?
— О жизни, — усмехнулся спутник Элианы. — Не бойтесь, лорд Фергас, не убью.
— Я не боюсь, — возмущенно воскликнул Раян и поежился, когда на губах демона появилась язвительная ухмылка. — Хорошо, где вам угодно поговорить?
— Да, хоть в городском парке, — демон кивнул головой на литую решетку.
— Идемте, — решительно кивнул лорд Фергас.
Они, молча, вошли в парк, дошли до первой скамейки, и демон кивнул на нее.
— Не вижу смысла забираться в глушь, — произнес он, и Раян понял, что чувствует облегчение.
— О чем вы хотели со мной поговорить? — снова спросил юноша.
— Я же сказал, о жизни, о вашей жизни, — ответил демон. — Да, я не представился, лорд Ормис Бриннэйн.
— И что вам до моей жизни, лорд Бриннэйн? — нервно спросил Раян.
— Помочь хочу, — Ормис сощурился, глядя на яркое солнце. — Приятная погода, — заметил он. — А Эли сейчас не может находиться долго на солнце. Пьющие кровь не выносят прямых солнечных лучей.
Раян едва заметно напрягся и бросил короткий взгляд на собеседника. Решил поиздеваться над несчастным соперником? Но демон даже не смотрел на него.
— Да, я видел, что она изменилась, — наконец, тихо ответил юноша. — Только не понимаю, почему.
— Все просто. После той грязи, в которой ее вываляли по прихоти вашей матери, Элиана сбежала из дома. Защита родных исчезла, и кровь отца проснулась, меняя ее и делая сильней. Вы знали, что она убегала из дома? — Ормис посмотрел на своего собеседника.
— Нет, — тихо ответил Фергас.
— И тем более не знаете, что вскоре после побега ее избили, ограбили и бросили в лесу на растерзание воллаков, — юноша невольно сжался, заметив разгорающийся гнев в глазах демона.
Но уже через мгновение забыл о своем страхе, стремительно бледнея, когда смысл слов лорда Бриннэйна дошел до него.
— И она бы погибла. К счастью, рядом оказался я, — добил его демон, и Раян закрыл лицо руками.
— Я ничего не знал, — простонал он. — Совсем ничего не знал.
— А всему виной стало ваше малодушие, лорд Фергас, — мягко, но так, что мурашки побежали по спине юноши, произнес Ормис. — Она чуть не умерла, слышите?
— Да, — прошептал Раян. — Но что вы от меня хотите?
— Услышать ответ на один вопрос — почему? Почему вы не нашли в себе смелости рассказать о помолвке? Почему позволили ее унизить? Почему не противостояли вашей матери?