В Марксовом политэкономическом анализе стадия понятия как целого соответствует третьей и четвертой частям «Капитала»: в них приводятся в соответствие «чистые» структуры теории и подробно воспроизведенный – под эгидой законов – мир особых проявлений капитализма. «Бытие» капиталистической системы (как особый пласт теории) и «сущность» (как открытые теорией законы) приводятся в органическое единство, благодаря которому «само бытие», т.е. внутренне противоречивая, даже превратная реальность капиталистической экономики получает объяснение в теории. Далее дается «сущностный» анализ истории политической экономии («Теории прибавочной стоимости»), который становится важнейшей стороной и завершением системного исследования.

Специфика достигнутой теперь ступени теоретического познания далее конкретизированы у Гегеля также и благодаря тому, что вскрываются отличия фиксирующих ее категорий от категориальных определений сфер бытия и сущности, хотя последние то и дело упоминаются в сфере понятия. Автор «Науки логики» показывает читателю, что познание на стадиях бытия и сущности поднялось весьма высоко, однако еще не достигла завершенности задуманная система науки. Теперь всем этим понятиям, категориям суждено влиться в новую теоретическую рамку, где имеет место новый тип отношения категорий. Если на стадии сущности выявление противоположности, а затем противоречивого соотношения двух категорий было способом продвижения к каждой следующей ступени, то в сфере понятия имеет место иной способ объединения категорий: Гегель сразу дает в неразрывном единстве три категории. Он старается прояснить специфику категориальных отношений уже на первых ступеньках движения «субъективности».

Так, категория «понятие» представлена в троичном соотношении: «всеобщее понятие», «особенное понятие», «единичное». Всеобщее – особенное – единичное и есть общая «троичная» категориальная рамка нового системного движения, которое уже на первой стадии, как это принято во всем сочинении Гегеля, получает своеобразное металогическое и метасистемное определение. Всеобщность, особенность и единичность сначала предстают как ипостаси понятия, но последнее, согласно Гегелю, по самой своей природе принадлежит к сфере всеобщего. Поэтому ключевым для всей сферы становится выявление смысла категории «всеобщее». Это опять-таки делается через «возврат к якобы старому» – через конкретное сопоставление всеобщности понятия с прежними сферами.

Бытие – сфера, где изучаемая наукой реальность представала еще в ее «чистой» непосредственности, простоте; определяемая в силу этого только через отношение к иному, сфера бытия характеризовалась становлением. «Понятие» обозначает сферу, которая поначалу тоже является в ее «простоте», «абсолютном тождестве с самим собой». Но отличие новой ступени в том, что на ней определения иначе, чем в сфере бытия, соотносятся с целым. На стадии бытия, например, определение исчезло в ином (качество – в количестве, оба они – в мере). «Напротив, всеобщее даже когда оно придает себе какое-то определение, остается в нем тем же, чтó оно есть» ³⁵. Всеобщее, разъясняет Гегель, не вовлекается в процесс становления, обладая способностью «сохранять себя неизменным и бессмертным» ³⁶. Если в сфере сущности благодаря рефлективному характеру определений сущность давала о себе знать в некотором ином, которое было не сущностью самой по себе, а ее «свечением» (причем формально внешнее действование «иного» обладало определенной самостоятельностью), то тождество определений понятия с понятием как всеобщим имеет другой характер: это полное, абсолютное тождество.

В тексте «Науки логики», а также в «Энциклопедии…» Гегель дал ряд пояснений, помогающих понять реальные проблемы, к решению которых теперь выходит систематическое научное познание. Данная ступень имеет своей исторической предпосылкой, во-первых, все познавательные усилия человечества, направленные на освоение родовых единств, а во-вторых, освоение самого понятия всеобщего, которое, согласно глубокой мысли Гегеля, есть достижение, возможное лишь на довольно позднем этапе в развитии человеческого общества и человеческого познания ³⁷. Поэтому многие гегелевские разъяснения относительно специфики понятия, которые нередко изображаются идеалистическими, мистическими или по крайней мере считаются весьма туманными, на самом деле могут предстать глубокими и ясными, если не упускать из виду действительный предмет анализа.

В самом деле, каков характер родовых единств, «общностей» и «всеобщностей», таких, как понятие цвета, растения, животного, жизни, духа и т.д.? Гегель справедливо подчеркивает, что даже в обыденном познании родовых единств имеется в виду некоторое тождество, которое богато различено внутри себя, – и всеобщность, ухватываемая мыслью, объемлет действительные связи весьма широкого диапазона. Научное познание, когда оно выходит к освоению своего предмета как некоторой родовой «всеобщности», в конце концов движется к ее более глубокому пониманию. Но на каждом историческом этапе развития науки при познании всеобщего как такового приходится преодолевать немалые трудности, связанные с необычностью «существования» и «проявления» всеобщего.

Трудность прежде всего заключается в том, что такие общности и всеобщности непосредственно, вещественно-предметно не существуют. Мышление, открывающее связи родового типа – это, по существу, смелое и свободное «парение» духа, свидетельство созидающего, творческого характера мышления, чем Гегель пользуется и в идеалистических целях. Однако предпосылкой идеалистических мистификаций являются глубочайшие прозрения относительно специфического характера целокупностей, теперь изучаемых научной мыслью. Ведь выявляемая здесь родовая всеобщность, в самом деле, не есть нечто существующее наряду с особенным и единичным – она проникает их, так что родовое единство немыслимо вне богатейшего разнообразия и конкретности форм, как бы охватываемых всеобщим.

Итак, Гегель имеет в виду исторические этапы и логические стадии в развитии наук, когда те – после проведения исследований на качественно-количественном уровне, после установления причинно-следственных отношений и т.д. – переходят к высшей рефлексии: предметом мысли являются такие целостности, а вместе с тем такие понятия, как жизнь, физическая реальность, законы природы, сознание как таковое, дух и т.д. Каждая из анализируемых родовых «всеобщностей», целокупностей в свою очередь содержит видовые целокупности. Гегель правильно обнаруживает эту «внутреннюю наполненность» всеобщей целокупности «подчиненными» ей, имеющими обособленные и индивидуализированные формы «существования» целокупностями, но он и мистифицирует ее, изображая понятие субстанциальным, творческим духовным первоначалом, непосредственно онтологизируя его ³⁸. Теоретическое познание, руководствующееся принципом системности, должно эксплицировать и пройти этапы системного анализа всеобщего целенаправленно и последовательно. Поскольку некоторые понятия рассматриваются как воплощения, носители всеобщего, постольку размышления над их природой – конечно, движущиеся по ступеням и подчиняющиеся системному же принципу имманентного «самопорождения» категорий – становятся способом дальнейшего развертывания логических определений.

Зная структуру гегелевской системы, мы можем предсказать, что отправной точкой исследования проблемы всеобщности понятия станет выявление специфики его «бытийственных» определенностей. Здесь логика Гегеля вплотную подводит к вопросу, трудности разрешения которого исстари служили питательной почвой идеализма. Этот вопрос: как «существует», «бытийствует» всеобщее? Гегелевский ответ на него – прежде всего утверждение неразрывной связи всеобщего с особенным и единичным. Родовая всеобщность не «бытийствует» и не фиксируется иначе, как через ее особенные и единичные «спецификации». Связь всеобщего с особенным портиворечива. Особенное – форма проявления всеобщего, которая изменчива. Но благодаря смене форм особенного «сохраняется» всеобщее. Так, исторические формы человеческого существования, виды человеческих существ изменялись и отличались друг от друга, но именно через них сохранялось постоянное «бытийствование» человеческого рода. А оно первооснова и почва всеобщности, заключенной в понятии «человек».