Ведунье даже слегка неудобно стало от столь прочувствованной речи.

***

Дверь в комнату резко распахнулась, едва не долбанувшись о стену.  Дверная рама послужила идеальным обрамлением картины «Демонесса, находящаяся в крайней стадии бешенства». Ее глаза были не просто красными - они пылали. Теперь она походила на Дана не только рогами. Пожалуй, только благодаря ребенку, посапывающему у нее на руках, Арха не нырнула под кровать.

- Ты и отродье свое сюда приволокла, тварь?

То ли Адаша речь подготовила заранее, то ли последовала совету ведуньи и сосчитала-таки до пяти, но фразу она прошипела вполне связно. Даже не запнулась ни разу.

- Он не мой, - продолжая укачивать младенца, спокойно пояснила девушка.

Но это внешнее спокойствие ей далось немалой ценой. Потому что появление в пределах досягаемости разъяренного хаш-эда любого пола душевному равновесию как-то не способствует.

- А чей тогда? - желчь пополам с ехидством из золоторожки просто хлестала.

- Понятия не имею, - абсолютно честно ответила ведунья, для убедительности пожимая плечами. - Точно могу сказать, что один из его родителей человек, а второй - демон. Скорее всего, оба чистокровные. На этом мои познания заканчиваются.

- Дан? - Адашу словно сразу силы покинули.

Так претворяться было невозможно. Она не только побледнела, но даже посерела, моментально перестав быть ослепительной красавицей. Сейчас демонесса как никогда походила не на дивное виденье, а на простую девушку, кстати, уже и не первой свежести.

Адаша едва ли не на ощупь нашла кресло и буквально рухнула в него. Она смотрела на лекарку, но, кажется, ничего вообще не видела.  Ведунье ее даже жалко стало.

- Вряд ли, - смилостивилась Арха, чувствуя, что собственное милосердие ей боком выйдет, - Дан этого младенца нашел.

- Где нашел? - соображала золоторожка плоховато, напряженно морща лоб и даже забыв, что от такой мимики преждевременные морщины появиться могут.

- В приюте, - стараясь оставаться вежливой, пояснила лекарка.

- И забрал? Абсолютно чужого ему ребенка? - ее губы скривились в кисло-ехидной усмешке. - Ты ничего умнее придумать не могла?

Арха снова пожала плечами, моментально переставая испытывать даже намек на жалость. Ее начала подгрызать обида. Не сильно так, только с краешка души. Но, все же, почему окружающие, стоило чему-то случиться, тут же начинали подозревать именно в лекарке главную виновницу? Ведь, вроде бы, зла она никому никогда не желала. Ну, намеренно точно не желала.

- Слушай, а почему твоя мать с императором поссорилась? - выпалила лекарка.

Не то, чтобы она совсем не подумала, прежде чем ляпнуть. Но, во-первых, ее это действительно интересовало. Во-вторых, демонессу стоило отвлечь от невеселых дум. Иначе она могла бы и второй раз Архе в волосы вцепиться. А, в-третьих, первая причина в голове у ведуньи встретилась со второй. Хотя, наверное, спрашивать у золоторожки о таких вещах было не слишком разумной идеей.

Адаша даже прищурилась, барабаня ноготками по подлокотнику кресла и изучая девушку как жука незнакомой породы. Кажется, ее мучила дилемма: оторвать лекарке голову сразу или сначала вдоволь попытать?

- Ты соображаешь вообще, с кем разговариваешь? - вкрадчиво поинтересовалась красавица.

Ведунье очень хотелось ответить честно, но язык она вовремя прикусила. К ее собственному счастью, мозгов у Архи хватило выбрать нейтрально-льстивый вариант:

- Полагаю, что с будущей женой лорда Харрата? У него сейчас проблемы с императором, насколько я понимаю. В том числе и из-за этого ребенка. И мне хочется ему помочь. А вам нет?

- И при чем тут моя мать?

- Не знаю. Но все крутится вокруг императорской семьи. А я, сами понимаете, ничего в вашей жизни не соображаю. Поэтому и спросила, - ведунья чувствовала себя змеей, которая ползет по слишком маленькому для нее лабиринту - того и гляди хребет переломится, если не впишешься в поворот.

Честно говоря, Арха не ждала, что демонесса ей ответит. Она молчала, продолжая изучать наглую метиску. Ведунья же, стараясь выглядеть как можно честнее и невиннее, укачивала давным-давно уснувшего ребенка. Железной волей давя в себе желание предложить леди лупу. С ней, наверное, золоторожке девушку рассматривать было бы удобнее.

- Из-за Адаша они поссорились, - ответила вдруг демонесса так неожиданно, что лекарка аж вздрогнула. - Мать была против того, чтобы дядя его объявлял наследником трона.

- Почему? - осторожно спросила ведунья, поудобнее перекладывая младенца, который ей уже руку оттянул.

- С тех пор, как умер папа, Адаш является лордом Паншаха и главой рода Иннархет. А когда его объявили кронпринцем, свой майорат он передал под императорскую опеку. Теперь титул и владения наследует его второй сын. Когда он родится, естественно. Пока Ад даже жениться не собирается.

- И?

- Что «и»?

- Я ничего не поняла, - честно призналась Арха, укладывая ребенка на кровать и садясь сама, - почему из-за этого нужно ссориться и что в этом плохого?

- Ты совсем дура или только прикидываешься? - иронично приподняла брови Адаша.

Ведунья едва сумела сдержать улыбку. Даже рукой пришлось прикрыться, изображая острый приступ кашля. Кажется, совсем недавно ее саму интересовал тот же вопрос, только в отношении демонессы.

- Нет, не совсем дура. По крайней мере, я на это надеюсь. Но я ни Тьмы не понимаю в этих ваших лордских играх.

Золоторожка тяжело вздохнула и возвела очи к потолку, демонстрируя, насколько тяжело общаться с идиотками. Но публики, способной по достоинству оценить ее жесты, рядом не нашлось. Арха сидела, преданно взирая на леди, стараясь всем своим видом показать, что она просто жаждет быть просвещённой.

- Пока Адаш был главой рода, мать всем руководила от его имени, - демонесса решила-таки снизойти до объяснений. - И родом, и вассалами, и имуществом. А теперь там от лица императора командует управляющий, не дающий маменьке развернуться. Да и вдовья доля, которую ей на жизнь выделяют, не слишком велика.

- Погоди, - опешила лекарка, - но она же сестра императора? То есть, сама принцесса?

- И что? - усмехнулась Адаша. - Кстати, не принцесса, а герцогиня. Приданое у нее действительно было немалое. Но все оно стало собственностью рода после свадьбы. Сама она ничем не владеет.

- Ясно... Спасибо, что объяснила, - протянула девушка.

Всю только что полученную информацию ей нужно было переварить. Как-то слишком далеки были реалии жизни ведуньи от проблем лордов. Майораты, рода, вдовьи доли и наследования титулов в границы понимания Архи вписывались слабо.

- Еще вопросы есть? - ехидно спросила демонесса и, дождавшись, пока девушка рассеянно помотает головой, не без ехидства продолжила. - Тогда, послушай меня, дорогая. У нас с тобой есть два варианта. Ты оставляешь в покое идею захомутать Дана, и мы живем тихо и мирно. Мне понравилось, что ты хочешь решить его проблемы. Это даже хорошо, когда жена и любовница вместе работают над процветающим совместным будущим. Во втором варианте ты продолжаешь лезть на рожон, и я тебе просто убираю.

Она щелкнула ногтями, словно стряхивая с подлокотника насекомое. А Арха таращилась на нее, медленно выпадая в осадок. Нет, возразить она могла многое. Например, сказать, что любовниками они с хаш-эдом не являются. Или сообщить, что она - ведунья смирная и, вообще- то, на рожон никогда лезть не стремилась. Но больше всего ее заинтересовало другое.

- И ты способна спокойно принять, что у твоего мужа будет любовница? - выдала лекарка, возмущенно поджимая уши.

- Да, теперь я понимаю, что в тебе Дан нашел, - усмехнулась золоторожка. - Твоя деревенская простота подкупает. Дорогая, у каждого нормального мужика есть любовница. И, чаще всего, не одна. И уж лучше ею будет та, которую я знаю и могу контролировать, чем непонятно откуда взявшаяся приблуда.

- И ты совсем не ревнуешь?

- Это что еще за бред? - фыркнула демонесса.