— Ваш заказ доставлен! Разрешите заносить?
От ангела парню достался небрежный кивок, и не прошло и пятнадцати минут, как вся прихожая в квартире оказалась завалена коробками и пакетами. В момент, когда за курьером окончательно закрылась дверь (парню пришлось делать шесть ходок), я больше всего переживала о том, куда всё это буду класть и развешивать.
— А теперь потрудитесь мне объяснить, что происходит, — мама, вышедшая на шум из своей комнаты, грозно наставила на Самаэля палец. — Что за произвол?!
— В плане? — с ленивой усмешкой уточнил ангел.
— Откуда все эти вещи? Зачем они куплены и самое главное — на чьи деньги?
— Вещи из магазина, куплены для твоей дочери, на мои деньги, — усмешка стала шире. — Не вижу причин для паники. Разве тебе не нравится то, что мы сотворили?
И многозначительно кивнул на меня.
— Мне… — мама недовольно поджала губы, забавно засопела и через пару минут пристального осмотра поморщилась, но согласилась. — Мне нравится.
И тут же пошла в наступление.
— Но зачем? Зачем так радикально? Это… Это слишком!
— Слишком что? — вопрос от ангела прозвучал так вкрадчиво, что мне почудились в вопросе и зловещие нотки.
— Всё слишком! — нервно выкрикнула мама и, сжав пальцы в кулаки, беспомощно посмотрела на меня. — Оль… Ну скажи… Скажи ему!
Что именно я должна сказать — я не понимала. Если уж на то пошло, то я вообще ничего не понимала. Ни маминой истерики, ни угрожающей реакции Самаэля. Опять разговор о том, что знают только они?
— Мам, мне нравится то, как я меняюсь, — я твердо посмотрела в хмурые мамины глаза. — И если тебе есть что сказать — скажи. Только прямо, без увиливаний. А если не можешь или не хочешь, то… То лучше не мешай.
Мои слова прозвучали ровно, но эффект от них был сродни взорвавшейся бомбы.
— Оля… — мама побледнела, прижала пальцы к губам, в её глазах заблестели слёзы и промелькнула боль.
Но отступать я не собиралась. Да, это больно, и мне тоже, но это необходимо. Ей уже давно пора понять, что я выросла и имею собственное мнение. Никто не мешает ей объяснить и помочь, но мешать без причины я не позволю. Сколько мы так стояли — не знаю. Но в какой-то момент с кухни донеслись знакомые ароматы свежезаваренного брусничного чая и оттуда же приказным тоном донеслось.
— Дамы, чай готов!
А как только мы дошли до кухни, последовал ещё один категоричный приказ.
— Садимся за стол переговоров и никто никуда не идет, пока в отдельно взятой ячейке общества вновь не наступит мир и взаимопонимание. Мне ещё семейные дрязги разгребать не хватало… Марго, ты начинаешь.
Начать сразу не получилось. Не сговариваясь, мы обе предпочли сначала выпить чай, немного посидеть в тишине и лишь затем мама подняла на меня грустный взгляд.
— Оль, прости. Я не права, ты имеешь полное право жить так, как тебе хочется. Меняться так, как тебе нравится. Просто… Я переживаю. В мире столько опасностей и соблазнов, а ты у меня такая добрая и… И глупенькая…
Я усмехнулась, а мама протянула руку и накрыла ладонью мои пальцы.
— Я знаю. Ты думаешь, что уже достаточно взрослая и знаешь, как лучше, но…
Замолчала, вздохнула, отвела взгляд и нервно пожала плечами.
— А может, так и надо. Извини за это. За всё это. Мне казалось, что я всё делаю правильно, но видимо что-то я всё- таки упустила. Я пойду, не буду мешать. Меня завтра дома не будет, уроки. Отдыхайте, развлекайтесь.
— Мам! — я перехватила её руку, когда мама начала подниматься. — Перестань. То, что я хочу изменить свою жизнь, совсем не значит, что я больше тебя не люблю и не уважаю. Я просто хочу чуть больше свободы. А ещё я хочу знать, что ты меня поддержишь. Ты ведь… ты ведь поддержишь меня?
— Конечно, — сделав несколько шагов, мама встала рядом и обняла меня за шею. — Я всегда тебя поддержу, что бы ни случилось. Прости за эту вспышку, это всё от переживаний. К тому же с тобой рядом Самаэль, а это лучший гарант спокойствия.
Мама ушла, а я уже не находила в себе сил встать и чем-то заниматься. Ни раскладыванием новых вещей на полки, ни тем более сборами в ночной клуб. Переживания, нервы… Как вы мне надоели. Почему нельзя сделать так, чтобы всё прошло без подобных встрясок?
— Кофейку для бодрости? — подал голос ангел, расположившийся у окна. — Лучше с коньячком. Рекомендую.
— Да, как скажете, — немного вымученно улыбнулась я, мысленно приказывая себе собраться.
План обязан исполняться. После двух кружек кофе с львиной долей коньяка, а может и ещё чего, ведь его варил Самаэль, мир вновь потеплел и посветлел. Мы перебрались в мою спальню, где всего двумя скупыми ударами был вбит гвоздик и повешена картина. После этого великого дела Самаэль ловким движением выудил из горы пакетов нужные и подвинул в мою сторону, продолжив споро разбирать и раскладывать остальное, при этом бессовестно скидывая с полок старую одежду. Мне же досталось новое белье, сочно-лазурное платье и босоножки в тон. Молча взяла, ушла в ванную, быстро переоделась и вернулась, даже и не подумав перечить или что-то уточнять.
Несмотря на две поездки на мотоцикле в шлеме, моя прическа до сих пор пребывала в идеальном состоянии, и мне оставалось лишь капельку подправить макияж, в основном губы. Для них я выбрала стойкую помаду с ягодным названием «морозная вишня», и не прогадала — цвет идеально подошел к платью. Оставался всего один маленький нюанс — предупредить маму, что мы уходим на неопределенный срок, но и это прошло без проволочек. Лишь на улице я выдохнула охватившее меня напряжение и спросила.
— Какой клуб вы для нас выбрали?
— Очень уютный, вам понравится. Как вы относитесь к джазу?
К данному музыкальному направлению я относилась абсолютно ровно, о чём и сказала, однако в ответ получила осуждающее покачивание головой.
— Уверен, вы просто не то слушали. Садитесь.
И вновь стремительная поездка, на этот раз немного затянувшаяся — по моим прикидкам мы проехали практически через весь город. Район вновь не был мне знаком, но я уже начала к этому привыкать, а заодно подозревать, что идем мы далеко не в человеческое заведение. Слишком уж предвкушающим было выражение лица ангела. Хотя может это всё вечерние тени виноваты.
— Приехали.
Мотор последний раз рыкнул и заглох, а затянутая в черную перчатку рука указала на стоящее перед нами здание, чей фасад и яркая неоновая вывеска прямо говорили о его специализации.
— Байкерский клуб «Адский Ангел»? — моё изумление было столь велико, что я не смогла его удержать, не в силах сложить одно с другим. — Но как… зачем… Самаэль!
— Да, Ольга Андреевна? — мне подали руку, помогая спешиться.
— Джаз?! В байкерском клубе? — я подала руку, но раздраженно. — Я уточню, хорошо? Посетители — байкеры в коже? Как и вы? Но тогда какого лешего я в шелковом платье и босоножках?!
— О, это непростой байкерский клуб… — с многозначительной усмешкой проговорил ангел и потянула меня ко входу, на чьих ступенях вместо классического вида секьюрити стоял яркий представитель мира байкеров и зорко смотрел по сторонам. — Поначалу я планировал посетить иное место, но планы слегка изменились. Не беспокойтесь, я уверен — вам понравится мой выбор.
Он уверен? О, да! Я вы очень удивилась, если бы прозвучало иное. Проблема в том, что я в себе са-а-авсем не уверена. Вот абсолютно. Мало того, что выгляжу не так, как байкер, чтобы без особых усилий слиться с толпой, так ещё и сильно подозреваю, что клуб принадлежит демонам. А это значит что? Правильно! На меня будут смотреть, оценивать, подкатывать, капать слюнями и всё такое прочее! Не хо-чу! Пока я искала достойную причину избежать посещения сего злачного места, Самаэль более чем дружелюбно обнялся с бородатым байкером-секьюрити, вблизи оказавшимся двухметровым двухстворчатым шифоньером, и представил ему меня.
— Моя спутница, Ольга Андреевна.
— Очень приятно, — невероятно проворно склонился к моей руке мужчина, напомнив своим поведением Астарота. Да и прикосновение, которому я не противилась, чтобы окончательно убедиться в своих предположениях, по ощущениям было тем самым: шершаво-неприятным.