С этой мыслью Леа уснула.

На следующее утро она вышла на палубу корабля, который направлялся к ближайшему портовому городу. Терей разговаривал с матросами.

— До портала отсюда рукой подать, — говорил ему низкорослый мужчина с рыжеватыми короткими волосами. — Немного пройти вслед за уходящим солнцем и натолкнетесь на самый большой портал, который я видел. Там рядом выставлен пост охраны.

— Зачем?

— Охраняют торговые караваны. Город живет торговлей, да еще и порт имеется. Поэтому местный градоначальник повелел обеспечивать охрану всем, кто идет через портал с товаром. Ну, и чтобы набеги пресечь. Здесь это было частым явлением, наживы много, грабителей удалось отвадить совсем недавно. Как раз при новом градоначальнике. Он жесткой руки человек.

— Тогда нам будет безопасно пойти по этому пути.

— Да. Вполне безопасно.

Леа мало что запомнила, пока они шли через город. Ни причудливые лепные украшения на стенах домов, ни яркие разноцветные крыши, ни смешные головные уборы не остались в ее памяти. Она шла по деревянным настилам, которыми были оборудованы все пешеходные части улиц, как канатоходец над пропастью. Ей все казалось опасным и нереальным. После заключения во Дворце она не чувствовала ни приятной прохлады морского бриза, ни запаха домашней выпечки, доносившегося из окон, ни ласкового прикосновения весеннего солнца.

Терей шел рядом, почти касаясь своей рукой ее спины. Но он не смел ощутить под своими пальцами даже ткань ее одежды, не говоря уже о тепле ее тела.

Он скорее угадывал, чем понимал ее состояние, хотя свое давнее поражение, свою неволю он переживал иначе.

Терей нанял сопровождающего и купил двух рогатых волов белой масти. Животные были выносливыми, достаточно быстрыми, если их хорошо кормить, и преодолевали как пустыни, так и заснеженные горные склоны. В том, что дорога будет долгой и непредсказуемой, Терей не сомневался.

В летописной лавке он приобрел карту-схему, по которой рассчитал их путь. Было бы неплохо пристать к какому-то каравану, но караваны часто привлекали грабителей.

Терей еще не был уверен в своей силе — ему хотелось испытать свои способности и удостовериться, что они вернулись в полной мере, даже больше. Во Дворце он понял, что может убивать. Заклятие, которое способно лишить человека жизни, требовало невероятной энергии. Волшебник, который еще не успел совладать со своим даром, не научился аккумулировать силу и черпать ее из тайного внутреннего хранилища при необходимости, рисковал погибнуть, накладывая смертельное заклятие.

Леа ехала рядом, ее шарф покрывал голову и плечи. Он не видел выражения ее лица. Терею казалось, что несмотря на обретенную свободу, девушка не знает, что с ней делать. Сейчас ее поддерживала вера в то, что у нее осталась семья, и когда этот тщедушный огонек погаснет, Терей боялся, что для Леа все будет кончено.

Они благополучно добрались до портала и миновали его. Оказавшись вдвоем, они не проронили ни слова.

Местность была необычной: поросший деревьями холмы вдруг исчезали за поворотом, сменяясь песчаной равниной. А через полдня пути показалась река, за которой опять зеленел лес.

Ближе к ночи Терей заметил деревянную хибару у опушки леса и решил остановится в ней на ночь.

Пока он собирал хворост, Леа молча сидела на камне, наблюдая, как волы щиплют траву.

Первые блики от костра сделали ее щеки румяными. Но глаза смотрели, не мигая.

— Леа, поешь, — Терей протянул ей кусок хлеба, поджаренный на костре.

Она протянула руки и взяла теплую краюшку, не спеша откусила и проглотила.

Терей решил, что пора бы ей понять, что оставаясь живой и свободной, она сможет все начать заново. Тем более, он хочет помочь ей в этом.

Поэтому он обратился к Леа, стараясь не вызвать своей речью неприязнь или гнев.

— Все пройдет, Леа. Не вспоминай ни о чем. Поверь мне, горе не бывает вечным. Даже если потери невосполнимы. Горе похоже на море. За безудержным и сокрушительным приливом всегда следует отлив. Ты пережила многое, но разве есть люди, которых не коснулся голод, или рабство, или смерть любимых? У каждого свое горе, просто нужно научиться скорбеть и отпускать, понимаешь? Мы не будем счастливы, если станем цепляться за напасти, которые с нами приключились, как утопленники за камни, привязанные к их шеям. Боль уходит, пустоту можно заполнить, раны затягиваются. Все уже осталось позади, возьми себя в руки и не трать время на то, что абсолютно бесполезно. Ты не вернешь свою невинность, друзей или близких, но каждое событие в твоей жизни сделало тебя умнее, ведь это опыт. Тот, кого никогда не кусала змея, никогда не узнает, что ее нужно опасаться. Ты теперь знаешь. А еще ты сможешь поймать эту змею и приготовить ее на костре. Рабство дает силы бороться с ним, вновь приобретенная свобода открывает заново мир.

— Но ты ведь когда-то смирился со своим положением, — заметила Леа.

— Каждый сам выбирает свою дорогу к освобождению. Для кого-то она короткая, а для кого-то длинная.

— Ты окончил свой путь?

— Я надеюсь, что я только начинаю идти к тому, чего хотел бы добиться на самом деле. Но я, наконец, освободился, чтобы начать свое путешествие с легким сердцем.

— Что ж, я еще не могу сказать такого о себе. Я вообще не знаю, захочу ли куда-то идти. Если ты говоришь, что в конце нашего путешествия я не найду ни своих родных, ни дома, то я больше не вижу других целей.

— Ты всегда можешь пойти со мной.

Она посмотрела на Терея. На его темной коже мягко играли блики костра. Раскосые глаза смотрели пристально. Леа испугалась, но потом взяла себя в руки. Терей так давно с ней рядом, и она еще не видела от него ничего плохого. Вряд ли он сейчас захочет причинить ей зло. Но рядом с ним ей было неловко, как рядом с человеком, который видел тебя в самые ужасные мгновения жизни. О таком хочется забыть, а он — постоянное напоминание о времени, проведенном ею во Дворце в качестве рабыни, об унижениях и насилии.

Леа отвернулась и доела хрустящий хлеб, успевший остыть в ее руках.

Они преодолели несколько горных перевалов, прежде чем добрались до следующего портала. Было холодно, шерстяная накидка девушки не спасала ее от пронзительного ветра, Леа старалась всем телом припасть к животному, на котором ехала, чтобы немного согреться.

Белые облака плыли совсем низко, задевая вершины, а иногда и вовсе закрывая их. Терей держался прямо, казалось, обжигающие порывы, несущиеся прямо с гор, не касаются его обнаженной шеи и рук. Меховая безрукавка задубела, свою шерстяную накидку он отдал Леа.

Густой запах лиственного леса и детства ударил Леа в нос, как только они вышли из портала. Она остановила вола, спрыгнула на землю и упала на колени, зарывшись руками в пожухлую листву, под которой пробивалась густая изумрудная трава.