— Да так, уже не помню. Где-то мелькнуло и стало любопытно.

— Врёте, — отрезал тот неожиданно резко. — Про него вы нигде не могли услышать. Так кто вам сказал?

— А что за тайна? — притворилась блондинкой и захлопала глазками.

— Вас это не касается. Отдыхайте, ива.

И вышел.

Ничего не понимаю. Что особенного в этом Принце? Почему такая таинственность и агрессия? Видно, я чего-то не понимаю.

Осторожно села в кровати, слегка потянулась, осматриваясь вокруг себя, и застыла. На кровати в моих ногах лежала веточка какого-то незнакомого растения.

Осторожно присела и подтянула к себе поближе. Действительно эквейтское растение — на серебристых ветках в окружении светло-синих листьев, ярко блестели изумрудные цветы. Красиво…

Осторожно коснулась кончиками пальцев зелёного бутона и тут же одёрнула руку, ничего не произошло. С опаской я двумя пальчиками взяла веточку и подняла.

Красиво и запах такой необыкновенный, нежный.

Остался только самый главный вопрос — откуда и от кого?

Но подумать об этом мне не дали, позвонили девчонки, горящие желанием меня навестить, но я не готова их сейчас видеть. С трудом уговорила их приехать на выписку, не раньше. Вероник сопротивлялась дольше всех, но, в итоге, хоть и надулась, но согласилась.

А у меня появилась возможность подумать о своих кошмарах и единорогах. А если это правда, и это моё подсознание даёт подсказку, и я действительно умудрилась влюбиться в Дериона?

Но как? Когда? И что теперь делать с этим открытием?

Посмотрела новости Эквей, полюбовалась на Князя (всё-таки красив, чертяка) и поняла, что лежать я больше не могу. Накинув халат на плечи, осторожно выглянула из палаты.

— Ива Переславцева, куда же вы? — ко мне подбежала пожилая эквейтинка.

— Я хотела навестить ив Дериона.

— Вам нельзя вставать, ива.

— Я хорошо себя чувствую. Меня выпишут через несколько часов. Пожалуйста, позвольте мне увидеть ива Дериона. Он спас мне жизнь, я волнуюсь за него.

Эквейтинка нерешительно огляделась.

— Хорошо, идёмте, только недолго.

Я пошла следом за ней, когда краем глаза уловила какое-то движение сбоку, какой-то непонятный ярко-зеленый лучик. Резко повернула в его сторону голову, но все было тихо и спокойно.

Странно…

Палата Дериона находилась недалеко, сразу за поворотом. Внутри она была совсем как моя — узкая, серая и безликая.

Было очень тихо, царил полумрак. И эквейт выделялся жутким белым пятном на кровати.

— Привет, — я нерешительно помялась в дверях и попыталась улыбнуться.

И тут же одёрнула себя. Дерион ведь всё равно меня не слышит и не видит. И уж точно ему наплевать улыбаюсь я ему или нет. Но, мне почему-то было жизненно необходимо поговорить с ним именно сейчас.

— Мне разрешили тебя навестить. Ну, как разрешили, врач ещё не в курсе, но мне удалось разжалобить одну медсестру… Да, да, знаю — это в моём духе, — я остановилась у его кровати и замерла, до боли закусив губу.

Его лицо было совсем белым, осунувшимся, черты лица заострились, под глазами чернели круги, обескровленные сухие губы, легкая синюшная щетина делала его похожим на зомби. Он выглядел так непривычно, так беззащитно, что я с трудом прогнала подкатывающиеся слёзы.

Нет, не таким я привыкла его видеть.

— Говорят, ты стремительно идёшь на поправку, к вечеру должен прийти в себя. Я рада, правда, рада. Можно я с тобой посижу? Да, знаю, ты не можешь мне ответить, ты вообще меня не слышишь.

Пододвинула стул к кровати и села, нерешительно взяв его за руку. И принялась её разглядывать — изящные длинные пальцы, небольшой шрам у большого пальца, слегка шершавые мозоли на ладони, сбитые костяшки.

— Ты нас всех заставил сильно поволноваться. Очень сильно… И я зла на тебя. Да, да, я очень зла на тебя. Ты должен был мне сказать о яде. И не надо делать вид, что ты ничего не знал, никогда не поверю. Ты у нас всегда всё знаешь… Вот очнёшься, я тебе устрою разнос галактического масштаба.

Я осторожно провела большим пальцем по его ладони.

— Ты знаешь, когда ты без сознания с тобой очень удобно разговаривать. Ты не рычишь, не язвишь, не издеваешься надо мной, со всем соглашаешься. Думаю, может стоит при наших ссорах периодически дубасить тебя по голове, и отправлять в нокаут? Как ты на это смотришь? Отрицательно? Жаль, очень жаль.

Он молчал.

Какая неожиданность.

Я посмотрела, как медленно и спокойно вздымается его грудь при дыхании.

Живой… Вот оказывается, что мне нужно для счастья. И когда только успела?

— Ты напугал меня, Дерион. Сильно напугал. Ты конечно заноза в одном месте, но я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Можешь мне не верить, но это действительно так. Представляешь, мне вкололи какую-то гадость, и мне приснились розовые единороги в синюю крапинку и размером с кошку. Ты знаешь кто такие единороги? Это такие мифические маленькие лошадки с рогом на лбу… хм, ты ведь не знаешь, что такое лошади, ну и ладно. А ещё у них были белые пушистые крылья, и они летали… Не смейся, я ничего не пила и не курила. Причём, приснились они мне дважды. Доктор говорит, что это моя реакция на лекарства. Может быть… Во второй раз один из единорогов курил трубку, выпуская бирюзовый дым. Ты не знаешь, что это может быть за табак?… Да, я, наверное, действительно сошла с ума.

Хмыкнула и покачала головой, отрывая взгляда от его руки.

— А ещё мне снился ты вместе с единорогами. Ты там целовался с Залией, я в конце глюка её разглядела… Вот скажи ты другого места найти не мог? Почему этим надо было заниматься в моём сне? Знаешь, мне даже обидно стало. Ты не подумай…

Замолчала, собираясь с мыслями. И, в конце концов, произнесла тихо, сама, ещё не веря в то, что говорю это ему:

— Они сказали, что я влюбилась… Единороги сказали. Господи, как же бредово звучит — мне сказали единороги, что я влюбилась… в тебя влюбилась. Ха-ха-ха. Глупости, да? Просто бред, — вот только я рассмеялась совсем невесело и замерла, всматриваясь в его спокойное лицо. — Не смеёшься, молчишь? Мне тоже что-то не хочется смеяться. Мы же с тобой вроде как конфликтовали всегда, помирились только недавно и тут… Это хорошо, что ты меня не слышишь, Дерион, очень хорошо — я выговорюсь, а ты ничего не узнаешь. Так ведь лучше, правда? Для всех лучше.

Отпустила его руку и обняла себя за плечи, словно пытаясь согреться.

— Ты не подумай, я сама не в восторге. Ведь ты мне нравишься, и сильнее, чем мне бы хотелось, сильнее, чем я могу себе позволить. Мне даже спорить с тобой нравится… Наверное, я мазохистка. У нас с тобой по-любому ничего не получится — ты эквейт, я землянка. Ты глава безопасности Князя (до сих пор не верю, если честно), а я — заурядный педиатр. Ты страдаешь от неразделённой любви к другой (это я про Залию, видела, как ты на неё смотришь), а я сгораю от привязанности к тебе. Да ещё эта хита с лазоревыми цветами княжеского рода. Ты не поверишь, но я действительно не стремлюсь стать избранницей Князя. Вот честно-честно… Слишком он идеальный, весь такой из себя красивый, но такой опасный, я чувствую. А твоих цветов на ней точно нет, я смотрела, значит и у вас с ней ничего быть не может, ты же эквейт, против Богини не пойдёшь… Как-то грустно всё получается. Нет, ты не подумай, я не жалуюсь, не прошу чего-либо. Правда, правда. Я даже не скажу тебе ничего и буду вести себя, как всегда. Ты не узнаешь о той чуши, что я здесь несла. Тебе это не нужно, а я справлюсь. В конце концов, это всего лишь симпатия, ничего больше. Подавлю её в зародыше, вернусь на Землю и буду жить дальше.

Мне стало трудно дышать, помещение будто стало сжиматься, давя на меня со всех сторон.

Я резко встала со стула, поставила его на место и решительно пошла на выход. Только у двери остановилась и обернулась, в последний раз посмотрев на неподвижного эквейта.

— Ты выздоравливай и береги себя.

Вышла в коридор и аккуратно закрыла за собой дверь, когда резкий крик заставил меня вздрогнуть и буквально подскочить на месте, словно меня застали на месте преступления.