Милый недруг!

Вы так быстро исчезли, что я не успела поблагодарить Вас, но эхо сражения дошло до моей комнаты. Кроме того, я осмотрела les debris[16]. Что Вы сделали бедному Стэрри? Когда Вы шли к каретному сараю, Ваши плечи выглядели так воинственно, что меня просто заела совесть. Я совсем не хотела, чтобы Вы его убили, его надо было просто образумить. Боюсь, что Вы были резковаты.

Однако, Ваш прием, видимо, подействовал. Молва гласит, что он вызвал по телефону фургон для мебели и что миссис Стэрри стоит сейчас на коленях, сворачивая ковер.

Спасибо вам большое!

Салли Мак-Брайд

26-е апреля.

Милый Джервис!

Ваша выразительная телеграмма так и не понадобилась. Доктор Робин Мак-Рэй, оказывается, большой молодец, когда дело доходит до драки. Он разрешил ситуацию с очаровательной простотой. Я была в таком бешенстве, что, написав Вам, позвонила доктору и все рассказала. Наш доктор, при всех своих недостатках (а они у него есть), наделен неисчерпаемым запасом здравого смысла. Он понимает, как полезны эти садики и бесполезен Стэрри. «Авторитет заведующей надо поддержать». (Замечательная фраза, особенно если она исходит от него!)

Доктор повесил трубку, сел в машину, примчался на недозволенной скорости, отправился прямо к Стэрри и, движимый дивной шотландской яростью, отказал ему с такой силой и простотой, что окно в каретном сарае разлетелось вдребезги.

С одиннадцати часов утра, когда фургон, грохоча, выкатил из ворот, в П.Д.Г. царят мир и благоденствие. Временно нам помогает один фермер, мы же страстно ждем огородника наших мечтаний.

Простите, что зря обеспокоила вас нашими заботами. Скажите Джуди, что мне причитается письмо и она не услышит обо мне, пока не отдаст долга.

Преданная Вам

С. Мак-Брайд.

Дорогая Джуди!

В моем вчерашнем письме к Джервису я позабыла (Петрушкино слово) сказать спасибо за три цинковые ванночки. Они голубые с маком на боку, и в детской стало веселее. Я ужасно люблю подарки для малышей, которые слишком велики, чтобы их проглотить.

Могу сообщить тебе приятную новость: налаживается обучение ручному труду. Столярные станки ставят в бывшем приготовительном классе. Пока не перестроят школьное здание, наши приготовишки будут заниматься на передней террасе, это предложила мисс Мэтьюз.

Класс кройки и шитья тоже устраивается. Круг скамеек под буком — мастерская для ручных работниц, а старшие девочки по очереди шьют на трех машинах. Как только они хоть немного научатся, мы приступим к чудесной работе — переоденем приют. По-твоему, я слишком медлю, но, право, нелегко создать сто восемьдесят новых платьев. А девочки будут гораздо больше ценить их, если сами сошьют.

Еще могу доложить, что наша «гигиена» достигла самого высокого уровня. Доктор Мак-Рэй ввел утреннюю и вечернюю гимнастику, и стакан молока, и перетягивание веревки на переменах. Он дает уроки физиологии и разделил детей на небольшие группы, чтобы они могли ходить к нему на дом. У него есть манекен, который разбирается и показывает все свои спутанные внутренности. Теперь дети изрекают научные истины о своем пищеварении так же свободно, как рассказывали сказку о Красной Шапочке. Мы становимся такими образованными, что нас трудно узнать. Ты никогда не догадалась бы, что мы сиротки, если б услышала, как мы беседуем. Совсем столичные дети!

2 ч. дня.

Джуди, какая неудача! Помнишь, несколько недель тому назад я рассказала тебе, что мы поместили одну милую девочку в милую семью, и я надеялась, что ее усыновят. Это была очень добрая семья, и жили они в хорошеньком домике. Приемный отец — священник. Хетти — прелестная, послушная, хозяйственная девчурка, просто созданная для этой семьи. Дорогая, ее вернули за ВОРОВСТВО! Невероятнейший позор — она украла из церкви ЧАШУ!

Мне понадобилось полчаса, чтобы сквозь ее рыдания и их обвинения докопаться до истины. Оказывается, их церковь очень современна и гигиенична (как наш доктор), каждый прихожанин причащается из отдельной чашечки. Бедная маленькая Хетти никогда в жизни не слыхала о чашах, она мало знакома с церковными обрядами. В своем новом доме она стала посещать церковь, и вот, в один прекрасный день, к ее приятному удивлению, там подали угощение. Но ее обошли. Она не выразила протеста; она привыкла, что ее обходят. Но перед тем как уйти домой, она заметила, что маленькая серебряная чашка осталась на сиденье, и думая, что это игрушка, которую можно взять на память, положила ее в карман.

Через два дня обнаружилось, что чашечка — самый драгоценный клад ее кукольного дома. Оказывается, Хетти когда-то видела в витрине кукольный сервиз и с тех пор о нем мечтала. Чаша несколько отличалась от ее мечты, но могла сойти. Если бы у этой семьи было поменьше благочестия и побольше ума, они вернули бы чашу, отправились с Хетти в ближайший магазин и купили ей кукольный сервиз. Вместо этого они впихнули ее со всеми пожитками в первый же поезд и втолкнули в приют, громко крича, что она воровка.

Рада сказать, что я выругала возмущенного священника и его жену так, как их, вероятно, никто еще не ругал. Несколько крепких выражений я заняла у нашего доктора, и гости отправились домой тише воды ниже травы. Что до бедной маленькой Хетти, то она опять здесь, после того, как покинула нас с такими надеждами. Как ужасно действует на ребенка возвращение с позором! Ему кажется, что мир полон ловушек, и он боится за каждый свой шаг. Мне придется напрячь все мои силы, чтобы найти ей других родителей, которые еще не так стары, спокойны и добродетельны, чтобы не помнить свое собственное детство.

Воскресенье.

Забыла сообщить тебе, что приехал новый огородник. Его фамилия Тернфельд, его жена — прелесть (золотистые волосы и ямочки на щеках). Если б она была сироткой, я бы ее пристроила в одну секунду. Мы не можем оставить ее без дела. У меня прекрасный план: учредить в их флигеле нечто вроде курятника на ее попечении. Туда мы помещали бы наших новых цыплят, чтобы выяснить, нет ли у них чего-нибудь заразного, и заодно устранить из их лексикона как можно больше ругательств.

Что ты скажешь? В таком заведении, как наше, где столько шума, гама и хлопот, необходимо укромное место, куда бы мы помещали детей, нуждающихся в наблюдении. Некоторые унаследовали больные нервы, и очень важно, чтобы какое-то время они пожили в спокойствии. Не находишь ли ты, что мой язык стал весьма ученым? Ежедневное общение с доктором очень назидательно.

Надо бы тебе видеть наших свиней с тех пор, как приехал Тернфельд! Они такие чистые, розовые, необыкновенные, что не узнают друг друга при встрече.

Нельзя узнать и картофельное поле. Его разделили на квадратики веревками и кольями, как шахматную доску, и каждый ребенок уже выбрал себе участок. Мы только и читаем, что каталоги семян.

Ной только что вернулся из деревни, он ходил за воскресной газетой, которой услаждает свой досуг. Ной — человек культурный; он не только прекрасно умеет читать, но еще надевает при этом круглые очки в черепаховой оправе.

Он принес с почты письмо от тебя, написанное в пятницу вечером. Мне очень жаль, что ни тебе, ни Джервису не нравится «Иеста Берлинг»[17]. Какие ужасные вкусы у семьи Пендльтон! Вот все, что я могу сказать по этому поводу.

У доктора Мак-Рэя гостит его приятель, главный врач психиатрической лечебницы — очень меланхоличный господин, которому все на свете постыло. Такой взгляд вполне естественен для человека, которому приходится три раза в день есть за одним столом с меланхоликами. Он всюду ищет признаки дегенерации — и находит. Поговорив с ним полчаса, я так и ждала, что он попросит меня открыть рот, чтобы посмотреть, не раздвоенное ли у меня нёбо. Наш доктор выбирает друзей не лучше, чем книги. Ну и письмо, нечего сказать!