— Вас ждёт сюрприз, — резко ответил Котов, который и сам столкнулся со страданиями и потерями, организуя экспедицию под аналогичным шквалом критики собратьев-адептов Марса. — Но вашим воспоминаниям о «Томиоке» придётся подождать или вы всё же можете припомнить что-нибудь полезное?
— Например, что находится внутри, — уточнил Вен Андерс. — Вот что я хочу знать. Если мы собираемся проникнуть на корабль, то я хочу знать, с чем столкнутся мои люди.
Коротко подстриженные волосы кадианского полковника блестели от пота, потому что повышенное выделение тепла многочисленными когитаторами превратило мостик в парилку для смертных.
— Мы знаем не больше вас, полковник Андерс, — ответила Галатея.
Андерс почесал небритый подбородок и сказал. — Знаете что? Думаю, я не поверю вам. Я думаю, вы отлично знаете, что находится на корабле, поэтому перестаньте заговаривать нам зубы и просто ответьте на вопрос.
Галатея развела руки в пустом извиняющем жесте. — Та же самая тень, что мешает ауспикам госпожи Тихон, препятствует и нам узнать что-то новое.
Андерс недоверчиво хмыкнул и покачал головой. — Вы лжёте, и если кто-то из моих людей погибнет из-за вашей лжи, то даю слово кадианского офицера, что убью вас.
Котов положил руки на край графического стола и произнёс. — Мы должны продолжать, исходя из предположения, что снова столкнёмся с автоматической защитой «Томиоки». Полковник Андерс, сержант Танна и магос Дахан, вы должны планировать штурм, основываясь на этой информации.
— Честь пробить брешь в корпусе корабля Механикус должна принадлежать скитариям, — сказал Дахан, расправив плечи, словно бросая вызов любому, кто не согласен. Котов понимал игру на публику Дахана. Воинов секутора унизили, и только вмешательство титанов легио Сириус положило конец битве.
— Мои Храмовники лучше подходят для боя на корабле, — заявил Танна. — Мы должны быть первыми.
— При всём уважении, — произнёс Андерс. — Вас только пять, а корабль довольно велик.
— С пятью Чёрными Храмовниками я могу захватить планету, — ответил Танна.
Линья Тихон положила конец надвигавшемуся конфликту.
— Существует только один способ попасть на «Томиоку» и получить доступ к отсекам корабля, где с наибольшей вероятностью находится цель нашего путешествия.
— И что это за способ? — спросил Андерс. — Тень всё ещё на месте, поэтому воздушный десант не подходит.
— Кристаллические контрфорсы у основания башни слишком толстые, — добавил Танна.
— Единственный способ расположен на спине «Лупы Капиталины», — сказала Линья. — Титан может нести две штурмовые группы, а его высота позволяет двигаться ниже потолка тени и доставить нас к тому месту у основания, где лёд самый тонкий.
Андерс усмехнулся. — Всегда мечтал ехать в битву на спине бога-машины.
— Стоит ожидать ещё больше кристаллических существ внутри? — спросил Танна, уже добавляя титана к планам развёртывания.
— Более чем вероятно, — ответил Котов.
— А у нас есть какие-нибудь мысли, что они такое? — спросил Андерс. — Магос Дахан, вы близко пообщались с ними. Ваши выводы?
Дахан стоял, наклонив плечо, пока три технослуги и оружейники чинили его повреждённое тело. Закутанные сварщики работали под складками его бронзовой кольчужной мантии.
— Таких я никогда не видел, — признался он. — Они кристаллические, что и так очевидно, и получают энергию из источника в груди. Пассивные записи данных позволяют предположить, что эти источники являются разновидностью биоморфной индуктивной энергии, подобной найденной командами эксплораторов в комплексах гробниц на южных окраинах сегментума Темпест.
— Некронтир? — спросил Азурамаджелли. — Но, конечно же, невозможно обнаружить этих существ за пределами галактики.
— Обратите внимание, я сказал подобной, а не идентичной, — ответил Дахан. — Вы все видели данные. Делайте выводы сами.
— Они — не некронтир, — сказал Котов.
— Тогда что они? — настаивал Танна. — Новая разновидность ксеносов?
Котов покачал головой. — Строго говоря, нет, они не живые. Правда благодаря проявлению когнитивного осознания окружающей обстановки и поведению, похожему на разумно реактивное, их легко принять за живые организмы.
— Это не ответ, — сказала Галатея, протягивая биомеханическую руку к изображению «Томиоки». Котов скрыл раздражение, но Галатея снова заговорила, не дав ему продолжить. — Вы знаете не хуже нас природу этого врага.
— Архимагос? — спросил Андерс, когда Галатея замолчала.
— Я считаю, что они форма биоподражающих механизмов, которые разместили внутри кристаллической структуры плато, — сказал Котов. — По сути, миллиарды машин размером с микробактерию пронизывают кристаллическую матрицу земли, бесполезные в отдельности, но способные объединиться в нечто большее, чем сумма своих частей. Они отреагировали на наше появление, сформировав армию-имитацию, как лейкоциты, которые устремляются к месту биологической инфекции.
— Никогда не слышал о такой технологии, — сказал Криптаэстрекс, словно оскорблённый предположением. — Почему она не зарегистрирована в инфохранилищах Марса?
— Потому что она не работала, — ответил Котов. — Магос Телок начал исследование после экспедиции в Наогеддон в смутные времена после падения высшего лорда. Он так и не представил свои исследования никому из конклава марсианского братства, потому что так и не смог заставить их работать.
Андерс постучал по плоскому сетчатому экрану топографа. — Похоже, теперь смог.
— Если Телок не показал результаты исследований, откуда вы о них знаете, архимагос? — спросил Танна.
— Вы считаете, что я начал экспедицию без подготовки, сержант Танна? — ответил вопросом на вопрос Котов, принимая скрытый вызов. — Поверьте, я изучил всё об архимагосе Телоке: все опубликованные монографии, отчёты об экспериментах и безумные рассказы, которые окружали его, начиная от вступления в марсианское Духовенство и заканчивая исчезновением экспедиции. Мои приготовления ни в чём не уступают вашим перед битвой. Ключ к пониманию Телока, мой друг-Храмовник, находится не только в изучении всего, но и в понимании, что из этого является важным, а что бессмысленными сказками.
— И что ваши изыскания дали вам, архимагос? — поинтересовался Андерс. — Зачем защищать корабль, который погибнет вместе с планетой?
Котов выпрямился, логика диктовала единственно возможный ответ.
— Чтобы защитить корабль, пока он не выполнит свою функцию.
— И что это за функция?
— Не знаю. Подозреваю, что мы узнаем только когда окажемся на борту.
Дальномер в шлеме Танны показывал, что до «Томиоки» оставалось два километра, хотя из-за огромного размера корабль казался гораздо ближе. Контингент Механикус, любопытная комбинация из воинов и исследователей, окружённых устойчивыми к местной атмосфере скитариями Дахана, занимал штурмовую зубчатую стену по левому борту, а он и остальные боевые братья стояли на правом наплечнике «Лупы Капиталины» вместе с тяжеловооруженным подразделением кадианцев в скафандрах.
Танна видел, как тренируются смертные солдаты и знал, что они опытные воины, но они не были Адептус Астартес, и это делало их ненадёжными. Он подавил мысли о замороженном теле Ауйдена в морге «Табулария», зная, что только ослабит ими эффективность отделения. Но как бы Танна не пытался оставить скорбь за стенами дисциплины и психоконтроля он остро переживал потерю.
Ещё одна смерть, которая уменьшает надежду вернуться в орден.
Танна знал, что остальные братья тоже переживают, но не мог найти для них слов, произнести успокаивающую речь и исцелить боль от гибели апотекария. Как и смерть Кул Гилада потеря Ауйдена была не на его совести, но Танна считал, что обязан сделать всё, чтобы каждый его воин остался в живых. Непростая задача, и каждый командир воинов знал, что, в конечном счёте, она невыполнима.
«Владыка войны» оглушительными шагами быстро сокращал расстояние между краем плато и вертикальным шпилем корабля. Отбросив скорбные мысли, сержант наклонился над зубчатыми стенами с шестерёнками, наблюдая за следовавшими за богом-машиной ротами супертяжёлой техники кадианцев и военными машинами скитариев. Оба «Пса войны» петляли впереди «Лупы Капиталины», словно превосходные охотники, впрочем, они ими и были.