- Черт, неожиданно как-то, никогда бы не подумал – признался я. - А почему тогда Нина Семеновна?
- А кем мне еще быть-та? Брунгильдой Зигфридовной чтоле? – обиделась выявленная тевтонка. – С осмнадцатого века, почитай, в Россеюшке живем.
- Сергевна, добей меня! – возопил обретший дар речи товарищ капитан. – Скажи, что это змеиное шипение и есть твоя девичья фамилия. Христом богом прошу – сознайся! Покайся, тебе скидка выйдет! О-о-о!!!
Обладательница шипящего имени уже сидела с каменным лицом, привычно разглядывая что-то сквозь нас, и в объяснения пускаться явно была не склонна.
- Что пристал, голова-фуражка? Догадаться трудно, чтоле? – вступилась за подругу Гретхен – Светлана Сергеевна Сабурова потомушта, а точки и черточки – так меньше девяти знаков нельзя.
- Ой, не ври мужчине, женщина! – продолжал ржать капитан. – Так и скажи: «Вот с-с-с…» - это то, что она всегда от мужиков слышит, когда спиной к ним поворачивается.
- Вы закончили знакомиться? – уточнил ухмылявшийся Эрик. – Пошли уже, так мы никогда не дойдем.
Дошли мы, впрочем, довольно быстро. «Деревня стариков» была абсолютно безлюдной, лишь на входе слонялся какой-то расхристанный воин с унылой физиономией. Эрик привел нас в избу, внутренности которой больше всего напоминали сельский магазин с ассортиментом от мотоцикла до хлебушка. За прилавком что-то жевал длинный тип, зачем-то вырядившийся топлесс, не иначе – как похвастать перекаченной мускулатурой. Странный облик для лавочника.
- Индиго, привет! – сразу взял быка за рога Эрик. – Это новенькие, у них все довольно прилично, выдай из кланхрана одну обувку на +2, а лучше +3 к ногам – и мы тебя не беспокоим. И не зависай, мне через полтора часа еще одну группу встречать. Ну и тревожные камни, как всегда. В сопровождение к ним кто?
Повисла пауза, Индиго, похоже, все-таки «завис».
- Нету! – наконец-то изрек он, и победно продолжил возвратно-поступательные движения нижней челюсти.
- Чего нету? – начал закипать Эрик.
- А ничего нету. Камни дам, а вот шмота нет, и сопровождающего тоже нет.
- Как нет сопровождающего? – взъярился Эрик. – А с кем я их в поле отправлю?
- А ты заявку подавал? Нет? Ну так какие вопросы?
Эрик сжал кулаки так, что побелели костяшки, но заговорил неожиданно ровным и спокойным голосом. Тем самым голосом, которого умные люди опасаются гораздо сильнее любой истерики с воем и пеной у рта.
- Индиго, давай наши с тобой отношения останутся нашими с тобой отношениями, хорошо? Давай мы их не будет на работу переносить, очень прошу. Мы что – теперь уже между собой заявки пишем? Друг другу бумажки носить будем, да? Мало нам отчетности? И ты, и Серый прекрасно знали, что у меня сегодня две группы, и если вторую я и сам смогу в поле отвести, то с этой – это подстава. Реальная подстава, ты понимаешь? Да, формально ты прикрыт, вина целиком моя, заявы нет, но ты же не думаешь, что я тебе это забуду? Да, Игдиго?
И очень нехорошо посмотрел на собеседника. Очень.
Индиго взгляд оценил, и заметно занервничал.
- Да не булькай ты, какая еще подстава? У нас реально ад сегодня, пенсы как с цепи сорвались, валят и валят с самого утра. Поселок пустой, вообще пустой, под метелку, всех блатных и нищих под ружье поставили. Серый чуть пополам не порвался – все утро бегал разруливать косяки. Некем заявки закрывать было, вообще некем! Волонтеров же в последнее время хрен да маленько, не шлют вообще! Серый своих всех поснимал, до единого! Да что я говорю - у меня Таньку на группу сняли! Нормально, да – официантка группу водит, безопасность обеспечивает! Она, небось, уже забыла, когда лук в руки-то брала. А начальству похер – они у нас в данже второй день пребывают, решают проблемы поступлений в кланхран. Ага, щас. Легендарку он козе своей выколачивает, и забил на все. И помяни мое слово – нихера ему за это не будет, даже премию не урежут, не то что нам с тобой – минус 30% за каждый пук в неположенном месте.
- Премию… - явно остывая, пробурчал Эрик. - Нужна ему та премия, можно подумать.
Тут ему пришла в голову мысль и он вскинулся:
- Слушай, а я там видел – у ворот этот волонтер хренов слонялся, ну, который рукожо… - он покосился на девчонок – Рукожорик. Давай его с ними отправим, других вариантов нет.
- Ты, похоже, давно трудовую живьем не рассматривал, соскучился по родимой. – забраковал вариант грубый Индиго. – Забыл, что у нас прямое и недвусмысленное распоряжение: Рукожопа к контингенту не допускать, из поселка не выпускать, пусть здесь хоть говно пинает, лишь бы под приглядом был. Тебе еще один скандал нужен? Забыл, как мы здесь все у этой стеночки коленками маракасы изображали? Я Шефа таким вообще никогда не видел, директор наш данжевый - и тот, по-моему, чуть в штаны не напрудил, хотя ему, казалось бы, чего пугаться. Из какой только дырки этот рукожоп только того медведя выковырял! Ну его нафиг, пусть здесь свои три дня оставшихся досиживает. Я лучше сам группу отведу.
- Ага, а поселок на Рукожопа оставим. Зашибись придумал, стратег, одно слово! Мудёр ты, одно слово – мудёр. Погоди ка…
Эрик повернулся к нам:
- Профессии у вас какие?
- Он охотник, а я рыбак.
- Травница – царственно изрекла с-с-с… Света.
- Свежевание – удивила меня Семеновна.
- Чего? – затупил десятник.
- Шкуры снимаю. Туши разделываю. Любые твои желания, милай – осмолить, обскоблить, оскопить. Дорого – мило улыбнувшись, выдула губами сердечко наша этническая валькирия. Смотри ты, даже и не думал, что она так может.
- А неплохой расклад для группы, – вдруг влез в разговор лавочник – особенно если потом добывающими доиграть. Практически «каждый-каждому», я, блин, разорюсь за «обработку» им башлять, она дорогая. Это сырье, что наши нубы тащат, копейки стоит. Я вообще, как только ники их увидел, сразу понял: это или просочившийся маразм, или панки на пенсии – а они, сцуко, самые опасные. Что, деды, ноу-ноу-фьюче? Курт жив, рок-н-ролл мертв? Интересно, вы сами додумались или подсказал кто?
Я уже ожидал тарабарское «школотанское посылание», но Семеновна грубить не стала.
- Переход от сырьевой экономики к экономике обрабатывающей – первейшая наша задача, как говорил Ильич! – хихикнула она.
- Какой Ильич? – оторопел недоуменно слушавший весь этот безумный диспут Эрик.
- Второй. Статный бровеносец моего пионерского детства. Экономная экономика, колготки с пузырями на коленках, сиськи-матиськи, сосиськи сраны, все дела. У тебя сейчас глаза выпадут, мужчина, я вас боюсь. Все, все, не наливайся помидоркой, уже никто никуда не бежит! Как на духу признаюсь: мы «альтовца» в оборот взяли, когда наши мужички песочком коридор посыпать ушли. Пока лучший расклад с него не выжали – не слезли. Это вам, мужикам, благодать – мамонта на паркет у двери свалил и прыг на диван - пиво сосать, а нам хозяйство вести.
- Вы чо здесь – обкурились все?! – взорвался наконец Эрик. – Какие мамонты, какие сосиськи сосать? Мне через пятнадцать минут за второй группой выходить! Значит так: группа компактная, может кучно ходить. Индиго, давай камни на десятый участок, он самый безопасный, и шмот этому доходяге на ноги. Рукожопа я сам построю и забрифую. БЫСТРО давай!!!
Индиго, похоже, понял, что шутки кончились, и начал суетливо что-то выкладывать на прилавок, Эрик все это не менее торопливо прибирал.
- На ноги реально ничего нет, только на общую выносливость, на +2. Вот. Отвечаю – больше ничего, шаром покати.
И он положил на прилавок детскую панамку розового цвета.
Эрик цапнул добро не глядя, нахлобучил мне на голову и рявкнув: «За мной!», направился к двери. Оробевшими гусятами мы потянулись следом. И только Митрич, не проронивший до того ни слова, у самой двери наклонился ко мне, и оглушительно «прошептал»:
- Говенный у них тут каптерщик. Если у каптерщика заначек нет – пропала часть И куда только мир катится?
Поворачиваться к Индиго я не стал, с тем мы и пошли к Руко... К волонтеру пошли.