— Действуйте! Иначе они здесь камня на камне не оставят.

Толстушка вытащила из-за стойки двустволку с облезлым прикладом и схватилась за телефонную трубку.

Джилбоди оставил заботы об обороне хозяйке, а сам вбежал по лестнице на второй этаж.

В длинном коридоре пахло свежей краской. Стены были выкрашены, а потолок оштукатурен. Дверь одного из номеров была открыта. На пороге стояли стареющий толстяк с голой, как коленка, головой и маленькая куколка в коротком прозрачном халатике.

Толстячок поднялся на цыпочки и чмокнул красотку в щечку, но он ее уже не интересовал. Она не отрывала глаз от Джилбоди. Как только старикашка направился к лестнице, девица подмигнула Стиву и кивнула на свою дверь. Он, не задумываясь, вошел следом за ней и запер дверь на ключ.

— Привет куколка, как тебя зовут?

Она расстегнула халатик и показала свое шелковое ажурное белье. Там было на что посмотреть, но Джилбоди эта программа не устраивала.

— Меня зовут Долли!

— Прекрасное имя! У тебя есть выпивка?

— Ха! Ко мне не за тем приходят. Но на твое счастье есть. Я купила для одного парня виски, но его интересовал телефон, а не я и не виски.

— Любопытный парень. А сколько он тебе заплатил?

— Двадцать долларов. После его ухода тут началась бойня. Я едва выжила, спрятавшись под кроватью. Одни психи рвались в номер, а другие прыгали в окно.

Девица налила клиенту виски и подала ему стакан. Стив улыбнулся и выпил содержимое до дна. Поставив стакан на стол, он достал две десятки и положил их рядом.

— Я тоже дам тебе двадцать долларов, а теперь покажи мне, где телефон.

Долли побледнела и кивнула головой на соседнюю комнату. Джилбоди подошел к окну и выглянул в темный двор.

— А здесь не так уж высоко.

Хозяйка номера уже тряслась, словно ее вывели из холодильника.

— Не волнуйся, кошечка, с тобой все будет в полном порядке. Не обращай внимания на то, что творится вокруг. Времена такие.

Он взял ее за руку и повел в спальню. Усадив ее рядом с собой на кровати, он снял трубку и набрал номер, который ему оставила Линда. Через несколько секунд ему ответил мужской голос.

— С вами говорит Стив Джилбоди. Линда должна оставить для меня сообщение.

Мужской голос был лаконичен.

— Майкоп-авеню, 936, третий этаж, квартира 9, слева от площадки. У подъезда может стоять почтовый фургон. Это посыльные Чарли. Время операции не определено. Соблюдайте осторожность.

На другом конце положили трубку. Значит Линда уверена, что я успел к сроку, но если там грузчики, то она одна не справится. Она не смогла предупредить Феннера. Она его не видела. Все, что ей удалось, это встать перед крышкой мышеловки и преградить путь Феннеру. Но его могут толкнуть в спину, и тогда он влетит в западню вместе с Линдой.

Джилбоди взглянул на Долли. Бедняжку колотило, как в лихорадке.

— А ты зря не держишь у себя спиртного. Оно очень часто заменяет лекарство.

Стив сходил в гостиную, выпил еще стаканчик и принес приличную дозу хозяйке.

— Выпей и тебе станет легче.

Она только моргала и ничего не говорила. Джилбоди силой влил ей в рот виски. Она проглотила напиток и закашлялась.

— Сейчас станет легче.

Он снял телефонную трубку и попросил соединить с Чикаго. Люка он поймал у себя дома.

— Стив? Ты жив? Молодчина! Ты где?

— У ворот Чикаго. Но меня встретил торжественный комитет из похоронной компании и повел в город под почтенным эскортом. Я звоню из мотеля. У меня в запасе несколько минут пока они обшаривают номера и не наткнулись на этот.

— Что у тебя за машина?

— Серый «форд» из Филадельфии.

— Ты что, сумасшедший? Разве можно было ехать в засвеченной машине?! Всем известно твое направление. Теперь ты себя проявил, и они вышлют подкрепление. У Чарли много своих людей в Чикаго. Брось машину, садись "на рейсовый автобус и езжай на нем до города, а там возьмешь такси. Эта существенный шанс проскочить кордон.

— Я все понял, Люк. Буду держать тебя в курсе дел. Мне пора.

Стив положил трубку и повернул к Долли. Красотка уже не тряслась. Глаза ее блестели, а щеки стали красными, как томаты.

— Тебе лучше, куколка?

— Ты мерзавец!

— Значит лучше! И это все, что я получил за двадцать долларов. Боюсь, что толстяк за десять получил немного больше!

Долли встала и сбросила халат. Складывалось впечатление, что он давил на нее своим весом и она постоянно пыталась от него избавиться. Но когда халатик коснулся ковра, в дверь постучали. В первую секунду Джилбоди решил, что стукнул халат о ковер, но когда стук повторился, он протрезвел и спустился на землю.

— Боюсь, крошка, что тебе вновь придется провести время под кроватью, а не на ней.

Долли вскрикнула.

— Тише, дура! Тебя здесь нет! Закрой за мной окно и лезь под кровать.

Джилбоди подскочил к окну, поднял рамы и свесил ноги вниз. Перекрестившись, он оттолкнулся от подоконника и спрыгнул.

Падение длилось мгновение, приземление оказалось мягким. Джилбоди быстро восстановил свои силы и, поднявшись на ноги, побежал к углу здания.

Его скрыли деревья парка. Он избегал аллей и света. Короткими перебежками от дерева к дереву, Стив проскочил отрезок дороги до шоссе и добрался до остановки рейсовых автобусов.

Пятнадцать минут ожидания, и он в переполненном автобусе под песни подвыпившей компании, занявшей задние сидения, въехал во второй по величине город США, столицу преступного мира и рабочих забастовок, серый, мрачный, осенний и дождливый, вечно хмурый и недовольный Чикаго.

Такси его привезло по нужному адресу, и он не доехал до дома двух кварталов, которые решил пройти пешком.

Стив брел беззаботной походкой, изображая полупьяного бездельника, по пустым темным улочкам и неясно для кого устраивал представление.

Дойдя до дома номер 936, он перешел на другую сторону и взглянул на окна третьего этажа.

Ни в одном из окон не было света. У дома не стоял фургон и, кроме отвратной моросящей пыли, он ничего не видел.

Стив решил немного понаблюдать за окнами, а затем проверить квартиру. За его спиной находился темный подъезд, из которого могли быть видны окна третьего этажа. Джилбоди, недолго думая, вошел в дом.

Резкий и короткий взмах, что-то мелькнуло, и из глаз посыпались искры. Голова взорвалась, как подводная мина, и Джилбоди свалился на изгаженный кошками вонючий кафельный пол.

Свернув за угол, они вошли на Майкоп-авеню. Время приближалось к полуночи и прохожие уже не попадались на пути. Стук каблучков Эвелин гулко раздавался в тишине, словно доносился из глубины колодца. Олин шел рядом, обняв спутницу за плечи, они не торопились. Они наслаждались уединением и тишиной шумного зала ресторана. Феннер находился в особом настроении, благодаря предвкушению сладостной ночи, которую подарит ему эта женщина.

— А вот и дом, в котором нам придется провести остаток нашего счастливого знакомства. — Эвелин грустно улыбнулась.

— Даже если это и так, то зачем ты проставляешь акценты даже на минусах?!

— Я реалистка.

— А я уверен, что мы найдем пути для новой встречи, и я сделаю все, чтобы она состоялась и продлилась целую вечность.

— А ты романтик!

— Это меня и погубит. Но ты не представляешь, что значит жить! Это не жизнь! Это самоистязание. Пусть час, но мой, такой, каким я хочу его видеть. Улыбка в темноте — это тоже подвиг.

— Ты сумасшедший.

— Конечно. А по-другому тоже жить нельзя! Будь со мной, Эвелин. Или мы попадем вместе в небесный рай, либо устроим его на земле.

— Вряд ли. Человек грешен. Мне уготована тропинка в ад.

Они приближались к подъезду Эвелин. Феннер оглянулся по сторонам, взгляд его стрельнул по окнам, тротуарам, подворотням и подъездам. Он научился это делать чисто профессионально, не привлекая к себе внимания. Ему слишком долго приходилось скрываться, прятаться и убегать.

Феннеру почудилось, что в подъезде напротив мелькнуло светлое пятно, будто кто-то на секунду прислонился лицом к стеклу и отпрянул в сторону. Весь остаток пути он не отрывал взгляда от темного подъезда, но никаких движений не заметил.