- Я так голоден, а ты так аппетитно пахнешь. Думаю, могу удержать тебя, чтобы испить из тебя. Ты ведь не возражаешь? В конце концов, это же по-дружески.

В голове затуманилось, и я поняла, что совсем не против дать ему кровь. Просьба не казалась такой неразумной. Казалось, как-то невежливо не предложить ему выпить. Я наклонила голову, предоставляя ему лучший доступ к шее. Он хмыкнул, прижимаясь в легком поцелуе к моей яремной вене, прежде чем вонзиться клыками.

Мелкая дрожь пробежала по моей груди, когда он порвал кожу на моей вене. Боль расцвела ярким, горячим, пульсирующим цветком через мои нервные окончания. Я чувствовала, как струйка крови бежала вдоль моей шеи на кардиган. Он застонал, громко прихлебывая, когда потянул мою кожу. Я захныкала в ответ на обжигающие, тянущие ощущения, пока из меня пили кровь. Он так сильно наслаждался моей кровью, что даже не утруждался держать меня. Мои глаза закатились, и я боролась с головокружением, чтобы не рухнуть в обморок. Глубоко дыша, я засунула руку к себе в карман и сжала серебряную рукоятку.

Я резко выдохнула, вытащив серебряную лопатку для нарезки пирогов, и замахнулась ею себе через плечо. Раздался ужасный визг, когда лопатка наткнулась на небольшое сопротивление, погружаясь в плоть вампира. Давление с моей шеи исчезло.

Я быстро перешла от шкафа к окну и, нажав на кнопку, подняла солнценепроницаемые ставни. Солнечные лучи залили комнату, ослепляя меня, пока вампир разъяренно кричал. С баллончиком жидкого серебра в руках я развернулась к нему. Я не могла видеть его лицо, а только дымящиеся очертания очень злого вампира. Запах горелого попкорна витал в воздухе, когда серебро и солнце жгли его плоть. Вывернув мое плечо, он толкнул меня в сторону открытого шкафа, проклиная и шипя. Направив баллончик прямо ему в глаза, я нажала на распылитель. Он закричал, потом злобно зарычал, когда я отправила его на еще один уровень страданий. Завывая, он швырнул меня обратно в открытый шкаф.

Крутясь, я зацепила ручку своим рукавом и непреднамеренно захлопнула за собой дверцу шкафа. На секунду я запаниковала, подумав, что он может быть со мной в шкафу. Размахивая руками и ногами, я пинала и била пустоту.

Рванув к дверной ручке, я вцепилась в нее мертвой хваткой, пока он дергал с другой стороны. Хотя мои руки горели от натуги, но все же от воздействия солнечных лучей он немного ослаб. Я держалась, вопреки гортанному, красноречивому потоку обещаний моей анатомически невозможной смерти, который он излил на меня.

Рычание и тряска внезапно прекратились, но еще с минуту я крепко сжимала ручку в руках. И отпустила тогда, когда у меня подкосились ноги. Осев на пол, я тяжело задышала и закрыла глаза, стараясь унять панику. Мой желудок скрутило, и я встала на колени, молясь, чтобы меня не стошнило на пол в шкафу у Кэла.

Хотя, если подумать, я задолжала ему несколько рвотных масс.

Я потерла руками глаза, заставляя себя проснуться, если это был ночной кошмар. Потому что не может быть, чтобы Айрис Скэнлон, ютясь в шкафу, пряталась от раненного, злого вампира, который вскоре исцелится и придет за ней, чтобы напасть и сожрать. В такой удручающий момент возможны следующие варианты:

1. Выпрыгнуть из шкафа в стиле Зены и надеяться, что вампир слишком ослаб от ожогов солнца или умрет от смеха на мои жалкие попытки его сразить. Вероятный результат: смерть или, по крайней мере, унижение.

2. Выскочить из шкафа, схватить сумочку, надеясь, что вампир не услышит меня, а потом позвонить в 911... и подробно рассказать полиции, почему я на незаконных основаниях нахожусь в доме вампира. Вероятный результат: от трех до пяти лет за проникновение со взломом. Что конечно совсем не радует, потому что я действительно выгляжу невзрачно в оранжевом.

3. Отсиживаться в шкафу всю ночь до восхода солнца. Вероятный результат: когда вампир исцелится, он вытащит меня из шкафа и выпьет досуха.

Взвесив все за и против 1 и 3 варианта, я подождала, когда наберусь смелости, потом открыла дверь и просканировала комнату на наличие Мистера Шаловливые ручки. В спальне было тихо. Я нигде не видела серебряную лопатку для пирогов. И задумалась, торчала ли она еще в груди вампира. По другую сторону двери я слышала слабый призывающий голос Кэла. Подождала несколько долгих минут, прислушиваясь к любому звуку, который мог бы говорить о раненном вампире. Я крепко сжала перед собой баллончик жидкого серебра и ударом ноги распахнула дверь. Хорошо освещенная спальня была пустой. И серебряная лопатка для нарезки пирогов моей мамы исчезла.

Я так была рада, что ее нет рядом, чтобы наказать меня за это.

- Айрис! - кричал Кэл, его голос, жесткий и приглушенный, доносился из наушника на полу. - Ответь мне!

- Я в порядке, - прохрипела я, поместив гарнитуру обратно в ухо. - Я в порядке.

- Что случилось?

- Я, эм, просто испугалась, - ответила я, осторожно высовывая голову в коридор и щелкая выключателем света. Я не видела никаких признаков дымящегося вампира, но он точно не сбежал из дома средь бела дня. Я подошла к окну и нажала на кнопку, чтобы поднять створки. И выдохнула, не понимая, что до этого не дышала.

- Я слышал рычание и твои крики.

- Я в порядке, - настаивала я на том, пока шла через дом к двери, включала свет и открывала окна, пока все комнаты в доме не были залиты солнечным светом.

- Не ври мне. Ты напугана. Я слышу страх в твоем голосе, - продолжал настаивать он. - Что случилось?

- Кто-то был в доме, но я в порядке, - сказала я, скрепя петлями входной двери. Машина стояла на улице нетронутой. Я запрыгнула в нее и выехала на улицу, не позаботившись даже пристегнуться ремнем безопасности. Однако, мне удалось найти лимонные леденцы в бардачке.

- Что ты имеешь в виду под "был кто-то в доме"?- спросил он. - Ты в порядке?

- Я в порядке.

- Ты можешь продолжать это утверждать, но я тебе не верю.

Я не ответила, вместо этого грызла лимонный леденец. Через несколько домов вниз по улице заставила себя остановиться. Сделав несколько глубоких вдохов, положила голову на руль. Я ничего не имела против охранника в будке.

Не думаю, что это отличная идея - переехать его.

- Я буду дома через несколько минут. Объясню потом. Просто дай мне выбраться отсюда. Я просто не могу... не могу сейчас говорить.

Дыхание. Я сосредоточилась на дыхании, продолжая крепко сжимать руками руль и пытаясь не путать педаль газа с тормозом. Другие водители, несомненно, расстраивались, когда я путала педали.

- Начинай говорить со мной, - сказал Кэл, его голос словно ласкал мое ухо.

- О чем? - спросила я. Фыркнув, потерла глаза и снова завела машину.

- О чем угодно. Если подумать, то я доверил тебе всю свою жизнь и совсем ничего не знаю о тебе. Какой твой любимый цвет?

Я усмехнулась.

- Ты серьезно?

- Это чтобы отвлечь тебя от нарастающей паники. Итак, любимый цвет?

- Синий.

Он настаивал.

- Какой именно оттенок синего?

- Который не похож ни на красный, ни на желтый, - невозмутимо ответила я.

- Есть тысячи разных оттенков синего.

- Кобальт, - фыркнула я. - Когда я была ребенком, у мамы была ваза из стекла кобальта. Мне нравилось сидеть на полу и смотреть, как солнечные лучи проникали через него.

- Где она теперь?

- Гиги разбила ее, когда ей было пять.

- Когда Гиги начала жить с тобой? - спросил он.

- Мы перешли от вопроса о любимом цвете до вопросов об опекунстве?

- Я хотел спросить тебя об этом несколько дней назад, но не мог подойти к вопросу, чтобы не показаться назойливым. Как так получилось, что ты одна воспитываешь Гиги? - спросил он, когда я свернула на Коунти Лайн роуд. - Где твои родители?

- Они умерли несколько лет назад. Гиги было двенадцать. Когда они возвращались домой с вечеринки, посвященной кануну Нового Года, в них врезался пьяный водитель на грузовике.

- Я сожалею. - И на этот раз я точно уверена, что он был искренним. - Какими они были?