— По гитлеровской банде огонь! — кричал командир.

Где-то сбоку стреляло еще одно орудие, а потом и третье загрохотало. И до самого рассвета артиллеристы отбивали немецкие контратаки. А с рассветом напор гитлеровцев усилился.

— Ни шагу назад! — прозвучал приказ командира полка.

С восточного берега Днепра била наша артиллерия, и ее огонь поднимал дух поредевшего десанта. Каждый понимал, что, если придется драться и десять суток, гвардейцы не уступят фашистам и пяди отвоеванной земли. Немцы уже не раз откатывались на исходную позицию.

За время утренних контратак Павел подбил четыре танка, в том числе одного «тигра» и три бронетраспортера.

Гитлеровское командование не теряло надежд на успех и, меняя направление, увеличивало силу ударов на небольшой плацдарм. Стянув с соседних участков пехоту, артиллерию и танки, немцы во второй половине дня снова перешли в решительную атаку.

…Выбыли из строя командир орудия и лейтенант Сергунин. Брякин возглавил орудийный расчет и взвод. Он же и за наводчика. С ним в расчете Иван Дементьев и раненый Александр Шубчик. Они все давно оглохли, почернели от копоти и дыма.

Немецкие танки и бронемашины ползут лавиной к занимаемой высоте. Пехота бежит за ними, стреляя на ходу.

«Ни шагу назад! Мы свою жизнь дешево не отдадим», — думает Павел, поглядывая на последние снаряды.

Высота, на которой окопались гвардейцы, горит от взрывов авиабомб, мин и снарядов.

— Если пропустим немцев к реке — пехоту подведем и сами погибнем! — кричит Брякин Дементьеву.

— Не подведем, — отвечает тот, подавая снаряд.

Три русских солдата в тот день сожгли и уничтожили девять танков, в том числе одного «тигра», три бронетранспортера, два пулемета. Десятки немецких солдат заплатили в этот день своей жизнью за сумасбродный поход Гитлера на Восток.

Недалеко от Тернополя в мае 1944 года командира артиллерийского расчета Павла Константиновича Брякина пригласили к командующему армией.

Генерал-полковник Курочкин вручил ему орден Ленина и медаль «Золотая Звезда», тепло поздравил с высоким званием Героя Советского Союза, обнял как сына, пожелал ему новых успехов.

— Служу Советскому Союзу, — растроганно ответил Брякин. — Буду уничтожать фашистскую свору, товарищ генерал, жизни не пощажу.

И это было так.

Гвардейская дивизия шла с боями, ломая на пути все преграды. Позади освобожденные от гитлеровской чумы Житомир, Винница, Казатин.

В бою за Житомир Павел остался один в орудийном расчете. Уверенно снаряд за снарядом посылает он ненавистному врагу и метким огнем поджигает две автомашины с орудиями.

В бою под деревней Тетюсовской, недалеко от Казатина, немцы предприняли сильную контратаку. На каждое орудие полковой батареи приходилось до десяти танков. В орудийном расчете трое: за командира — Александр Шубчик, наводчик — Брякин и подносчик — Николай Бояркин.

Три танка расстрелял Брякин. Другие орудия подбили немало, и немцы быстро откатились назад.

— По одному фашисту на брата не так уж и плохо, — шутит Павел.

Золотая Звезда горит на груди Героя — символ бесстрашия и преданности своему народу. Рядом с ней орден Ленина, самая высшая награда молодому коммунисту.

Тяжелая контузия под Казатином не остановила Брякина. Пробыв в медсанбате неделю, он вернулся на батарею и принял участие в боях за освобождение Львова.

С гордостью узнавали о славных боевых подвигах своего земляка жители деревни Барандат Тесульского района Новосибирской области.

В декабре 1945 года Брякин демобилизовался в Челябинск. 12 лет проработал он на заводе имени Серго Орджоникидзе и три года на трубопрокатном.

Квалифицированный токарь и электрослесарь по ремонту контрольно-измерительной аппаратуры — таковы его любимые профессии.

Вместе с ним работала и сейчас работает на трубопрокатном заводе жена Брякина Анна Павловна, бывшая фронтовичка, сейчас лаборантка по газовым анализам.

Коммунисты Брякины отдавали заводу все свои силы. Хорошо работал Павел Константинович, но война не прошла бесследно. Все чаще жаловался на сердце, на усталость ног. Директор трубопрокатного завода перевел Брякина в энерголабораторию, на более легкую для него работу.

14 августа 1962 года, придя с работы, Павел Константинович почувствовал недомогание, не прошло и часа, как он скоропостижно скончался в больнице.

Так безвременно в возрасте сорока двух лет умер славный труженик, бесстрашный воин, укротитель «тигров».

НАШ СОВРЕМЕННИК

Николай Дмитриевич Сергиенко родился в 1923 году в селе Журавлевка Калининского района Целиноградской области. С дошкольного возраста жил в селе Агаповка Челябинской области, там же учился. Затем поступил в ФЗУ города Магнитогорска. Когда началась Великая Отечественная война, Николай учился на помощника машиниста в железнодорожном училище города Карталы.

Добровольцев из училища, в том числе комсомольца Николая Сергиенко, зачислили в школу младших командиров. Он успешно закончил ее и в звании младшего сержанта был послан на позиции недалеко от Дона.

Скоро Дон остался позади.

Немцы отступали, хотя дрались отчаянно. Один из поединков с гитлеровцами наводчик 76-миллиметровой пушки Николай Сергиенко запомнил надолго. Преследуя противника, батарея неожиданно наткнулась на 105-миллиметровую немецкую батарею. Развернув орудия, артиллеристы в считанные секунды обстреляли врага, но и немцы не дремали. Завязался отчаянный огневой бой. Сергиенко наводил пушку тщательно, но решали доли секунды, и приходилось неимоверно спешить. Перепалка все усиливалась. Снаряды рвались у орудий на той и другой стороне, и за несколько минут, разрывая небо и землю, они превратили огневые позиции батарей в настоящий ад.

На помощь немцам пришли четыре танка. Обстановка усложнилась. Теперь у противника перевес в силах.

Упал тяжело раненный заряжающий, а расчет и так неполный. Командир орудия сержант Ласточкин стал на место Николая, за панораму, а Сергиенко — на место заряжающего. Но осколок разорвавшегося рядом снаряда вонзился командиру в спину. Ласточкин еле устоял на ногах, но вести бой уже не мог. Сергиенко перегнулся через откатные устройства, дотянулся и нажал на спуск. Снаряд пробил немецкий танк, и он загорелся. Соседние орудия подбили два танка, и опасность, нависшая над батареей, миновала.

В том же бою Николай угодил в ствол 105-миллиметрового орудия. Когда неприятель отошел, бойцы увидели брошенную пушку с разорванной дульной частью.

— Вот это капуста, — шутили артиллеристы. — Твоя работа, сержант.

В пятнадцати километрах от Белгорода, на опушке леса, недалеко от села Хохлова, батарея готовилась встретить наступающих немцев. Впереди цепь нашей пехоты, еле окопавшейся. Глинистый грунт не поддается саперной лопате.

Орудие Сергиенко левофланговое, а позади глубокий овраг. «Неважная позиция», — мелькнуло в голове Николая.

Около двух часов дня на высотку слева вышли два «тигра» и открыли огонь. Сержант понимал, что на этой дистанции «тигра» не возьмет даже подкалиберный снаряд, но все же открыл огонь. Снаряд, как мячик, отскочил от брони. В ответ 88-миллиметровые болванки танковой пушки засвистели над головами. Один из снарядов разбил колесо, и пушка Николая накренилась к земле.

— В укрытие! — скомандовал Николай, и бойцы спустились в овраг.

Немцы больше не стреляли по пушке. Продвинув танки вперед, они открыли пулеметный огонь по пехоте. Сергиенко, все время наблюдая за «тиграми», незаметно подполз к своему орудию. Вынул боек из затвора и по отверстию бойка и по стволу с большим трудом навел орудие в борт танка. Зарядил подкалиберным и выстрелил. «Тигр» загорелся.

Только улеглось радостное волнение, примчался посыльный.