Работа была трудной и требовала предельной осмотрительности. Тростник был настолько сух, что одной спички было бы достаточно, чтобы все превратилось в пепел. Абдулла и оба его родственника, участвовавшие в строительстве, ни на минуту не забывали об этом.

Согласно принятому решению длина «Ра» должна была составить 17 метров, ширина 5 метров, нос и корма должны были круто загибаться кверху — как у «серповидных ладей» на древних рисунках. Все из папируса. Никакой деревянной палубы. Все подчинено тому, чтобы как можно меньше ограничивать плавучесть и маневренность «Ра».

Своеобразием отличался не только плот, но и его строитель, 34-летний черный плотник Абдулла, человек простых, но твердых правил: каждое утро вставал в четыре часа, чтобы обратить лицо в сторону Мекки. Затем молился еще дважды в течение дня.

Холодные рассветы сменялись знойными днями; работа неуклонно продвигалась вперед. Уже от самой подготовки к необыкновенному плаванию веяло большим приключением.

Тем временем в мире все более возрастал интерес к будущей экспедиции.

И вот над «Ра» уже возвышается единственное деревянное сооружение: 9-метровая двуногая мачта, состоящая из двух ровных стволов, основания которых опираются на борта, а верхушки соединены высоко над палубой.

Под мачтой в центре плота установлен шалаш из папируса, предназначенный для запасов продовольствия и снаряжения; там же предусмотрены места и для отдыха членов экипажа. Размеры шалаша-каюты: длина — 4 метра, ширина 2,6 метра, высота 1,6 метра. Палуба «Ра» тоже сделана из снопов папируса. Под нею — пустоты для хранения запасов воды и съестного.

33 дня трое мастеров вместе с активно помогавшими им четырнадцатью египтянами метр за метром сооружали папирусный плот. Чуть ли не каждый день перед строителями возникали все новые проблемы. Наконец, работа окончена. Под пирамидой на сером песке пустыни стоял огромный, золотистый, вызывавший восхищение совершенством своих линий плот «Ра».

Его строители с честью преодолели все трудности, воскресив древнюю технику сооружения папирусных суден. Их детище, весившее 12 тонн, стало объектом многочисленных экскурсий, гораздо больше интересовавшихся предполагаемой экспедицией, нежели высившимися вокруг «Ра» пирамидами.

Все шло отлично. Одна лишь проблема оставалась нерешенной до конца: управление. Размещенные по бокам плота (как и у его прототипов) весла соединялись со сложной системой рычагов — шестов. Как пользоваться этой системой, никто, естественно, толком не мог Хейердалу объяснить. Да, похоже (никто за это не мог поручиться), что таковая в древности применялась, однако вот уже 2000 лет, как она вышла из употребления. Изготовленная для плота «Ра» с дотошным соблюдением всех деталей, эта система весила более ста килограммов.

Наконец наступило 29 апреля — день, когда «Ра» двинулся в свое первое путешествие через море песка. Несколько сот египетских крестьян по примеру далеких предков в поте чела потащили волоком скрипящий «Ра» с места его рождения к дороге. Под стук деревянных палочек, выбивающих ритм, вереница людей, ступая след в след, брела через пески, пока плот не очутился на месте погрузки. Там его устроили на огромном автоприцепе и отправили в далекий Танжер, чтобы оттуда переправить в марокканский порт Сафи. Еще в глубокой древности именно из этого порта, невдалеке от которого проходило в океане Канарское течение, отправлялись в далекое плавание суда.

В Сафи, куда съехался экипаж, было произведено оснащение плота. Была установлена и укреплена системой канатов мачта. С ее четырехметровой реи свисал большой, в 48 квадратных метров, пурпурный парус со стилизованным изображением солнца.

По примеру древних моряков Средиземного моря на борт «Ра» было взято 160 глиняных амфор с черносливом, сушеными фруктами, бурдюки с водой, а также сухари, сделанные по рецепту 5000-летней давности. Что же касается приспособлений, на которых экипаж «Ра» должен был готовить себе еду, то они были самыми современными — газовые плитки.

Если уж говорить о еде, то из расчета трехмесячного плавания ее взято было шесть тонн: в частности, соленая и сушеная рыба, копченое мясо, ржаной хлеб, спагетти, вино кьянти, кокосовое молоко, умеренный запас напитков и сигарет.

Это был огромный груз, значительно отяготивший плот и отрицательно сказавшийся на скорости и продолжительности рейса «Ра».

В экипировку входило и такое сугубо современное снаряжение, как передающая и принимающая радиостанция, акваланг, пневматический спасательный плот, киноаппараты, из которых один был предназначен для съемок под водой, карты, компас, бинокль.

Госпожа Амара, жена сафийского паши, оказавшего немалую помощь Хейердалу, благословила «Ра» в присутствии жителей всего города, разбив о его нос кувшин с козьим молоком.

Спущенный на воду плот весил более 12 тонн. По расчетам Хейердала, к концу пути вследствие насыщения тростника водой вес этот должен был увеличиться до 20 тонн. Через неделю после спуска осадка «Ра» возросла всего лишь на несколько сантиметров. «Если верить экспертам, „Ра“ должен был бы затонуть в течение недели, а он возносится над волной подобно птичьему гнезду…» — писал Хейердал. Однако высказывались и другие опасения. Многие люди, неплохо знавшие море, утверждали, что тростниковый плот через неделю рассыплется в океане — его уничтожат высокие волны; если же океан будет спокойным, если погода будет безветренной, говорили они, то «Ра» потеряет управление и все равно погибнет.

Но ни Хейердал, ни кто-либо из его многонационального экипажа не переставал верить в папирусный «Ра». Когда наступило время отплытия в Атлантику, члены экспедиции с помощью добровольцев догрузили остатки снаряжения: шесть баков с бензином, четыре со смесью для компрессоров, два с керосином. В тесной каюте — шестнадцать деревянных ящиков с личными вещами, на них — семь матрасов. Не были забыты и спасательные пояса.

Последняя ночь. Легкая волна покачивает стоящий на швартовах в портовой гавани «Ра». На его борту все готово к отправке по маршруту древних мореходов. На борту и подарок паши— пятимесячная мартышка Сафи, а также два десятка кур и уток.

Итак, перед мужественным экипажем открывается путь, который, как предполагают, люди преодолевали еще пять тысяч лет назад. Небо начинает светлеть, а Хейердалу все не спится. Не дают покоя мучительные вопросы: «Выдержит ли „Ра“? Не разметают ли его атлантические штормы? Не поглотят ли плот посреди океана? Уживутся ля семеро человек разных национальностей ка нескольких десятках квадратных метров в течение многих дней?»

После долгих ожиданий 23 мая появилось солнце. Распогодилось. С юго-востока потянул легкий бриз. Можно было отправляться в путь.

«Набережные заполнены людьми. Когда последний швартов соскальзывает в воду, раздаются возгласы и аплодисменты. Ведомый четырьмя гребными лодками, наш папирусный плот трогается с места. Под вой сирен золотисто-соломенный стог под пурпурным парусом направляется в открытый океан, сопровождаемый рыболовными катерами. Более трех тысяч человек наблюдают за этой процессией. Мы проходим мимо буев и отдаляемся от берега. Как в античные времена, „Ра“ отбуксировали из порта четыре гребные лодки. Далее на 15 миль от берега его отвел настоящий буксир. Там „Ра“ уловил ветер, наполнивший красный парус. Мы плывем правильным курсом. Берег уже превратился в темную линию, которая теряется во мгле. Впереди, по ту сторону Атлантики, берег Мексики. Мы будем там через девяносто или сто дней плавания. Мы знаем, какие опасности поджидают нас в океане, в который издавна устремлялся человек.

Наша ближайшая задача — выйти на стрежень Канарского течения и не сбиться с курса…

Мы отплыли затем, чтобы победить океан. Мы отправились, чтобы узнать у него (как узнавало человечество у морей и океанов во все времена своего существования), удастся ли нам преодолеть его безмерность?»

Через 24 часа мореплаватели передают первую радиограмму: «Судно прекрасно держится на воде, попутный ветер несет нас на запад».