— Друзья навсегда! — крикнула она ему, идя по мелководью, — Идёт?

— Идёт, — сказал он.

Навсегда.

Куай-Гон все ещё ждал, когда, несколькими часами позже, в маленькую комнату ожидания в медцентре ворвался Оби-Ван.

— Есть новости?

Куай-Гон покачал головой:

— Они всё ещё у неё.

— Вы видели её?

— Нет, с тех пор, как мы добрались сюда. Они говорят, что скоро.

Вбежала Эрита:

— Как Тала?

— Она держится, — сказал Куай-Гон, — Больше я ничего не знаю.

Эрита остановилась перед ним.

— Я не понимаю, почему Манекс привёз вас сюда. Вернее, конечно же, понимаю. Он всегда думает, что то, что он имеет — самое лучшее. Где он?

— Он ждал со мной какое-то время, — ответил Куай-Гон, — Потом уехал по своим делам. Он сказал, что вернётся.

Она села, сцепив пальцы.

— Ненавижу ждать. Я знаю, джедаям это непонятно…

— Мы тоже ненавидим ждать, — ответил Оби-Ван, — Просто мы лучше умеем с этим справляться.

Если бы, подумал Куай-Гон. Прошлые два часа были, пожалуй, самые тяжёлые в его жизни.

Эрита подождала несколько минут, потом беспокойно встала.

— Пойду подышу. Сообщите мне, как только что-нибудь проясниться?

— Обязательно, — уверил её Оби-Ван. Сам он остался с Куай-Гоном, молча сидел рядом. Куай-Гон чувствовал сочувствие и беспокойство своего падавана. Он был благодарен ему за то, что он был рядом. Было легче ждать вместе. Он знал что он тоже очень беспокоится о Тале.

— Тала рассказала что-нибудь о похищении? — спросил его Оби-Ван.

— Балог искал список информаторов, как и предполагали Ирини и Ленз, — ответил Куай-Гон. Он кратко пересказал Оби-Вану рассказ Талы. Ему не хотелось сейчас сосредотачиваться на похищении Талы. Для этого ещё будет время. После того, как он взглянет в её лицо и увидит, что она опять такая же, как прежде.

— Ключом к этой загадке может быть тот связной, — предположил Оби-Ван, — Мы знаем, что список был украден и мог быть в руках Абсолютистов. Что, если его взял Элег? Если они узнали, что Тала скрылась вместе с ним, они, конечно же, могли заподозрить, что список у неё. Тала сказала, что лидеры Абсолютистов хотели допросить Элега. Не найдя его, они переключились бы на Талу.

— Это — только теория, падаван. Увидим.

Двери заскользили, открываясь, Куай-Гон и Оби-Ван встали. Доктор подошёл к Куай-Гону.

— Её жизненные показатели понижаются. Мы сделали всё, что могли. Повреждение, нанесённое её внутренним органам, было слишком серьёзно. Она хочет видеть Вас.

Куай-Гон вглядывался в лицо доктора.

— Она поправится?

— Повреждения очень серьёзны, — повторил врач. Его усталые глаза были полны печали, когда он смотрел на Куай-Гона.

— Она поправится, — повторил Куай-Гон. На сей раз в его голосе звучала уверенность.

Он шагнул мимо доктора и поспешил в палату к Тале. Она лежала в диагностической кровати. Он даже не взглянул на медицинские сканеры и датчики. Он взял её за руку, и она медленно повернула к нему голову. Он увидел, что защитные линзы были сняты с её глаз. Он почти увидел прежние прекрасные зелёные с золотистым глаза Талы. Теперь её лицо было таким, каким он всегда знал его. Он знал каждую линию и изгиб, каждую чёрточку.

Он взял её за руку, но не почувствовал никакого движения в ответ.. Куай-Гон коснулся кисти её руки, остававшейся открытой, чтобы почувствовать её кожу. Она была холодной. Очень холодной…

Её губы вздрогнули. Ему пришлось наклониться к самому её лицу, чтобы услышать её.

— Куда бы я не направилась, я буду ждать тебя, Куай-Гон. Я всегда была путешественником-одиночкой…

— Уже нет, — возразил он, — Помнишь? Мы будем вместе. Ты обещала, — поддразнивал он, — Теперь ты не можешь отступить. Я никогда не позволю тебе забыть об этом.

Её улыбка и слабое пожатие его руки, казалось, потребовали от неё невероятного усилия. Страх окатил его, словно холодная волна.

Он приблизил своё лицо к её лицу, коснувшись лбом её лба. Её кожа была настолько холодной против его. Ему хотелось перелить его собственное тепло и энергию в её тело. Какой смысл был во всей его Силе, какой толк, если он не мог помочь ей, исцелить её?! Куай-Гон обратился к всему, что он знал, все, во что верил — свою связь с Силой, свою любовь к Тале. Наполните её, дайте ей силы…

Он чувствовал щекой её слабое дыхание. Её пальцы опять слабо сжали его руку. Он знал, что она чувствовала то, что он пробовал передать ей, и это немного поддержало её. Он никогда ранее не чувствовал такого единства с ней. Если бы он мог передать ей своё дыхание, он бы так и сделал.

— Пусть мой последний миг будет таким, — сказала она. Он почувствовал её вдох, потом выдох, чуть коснувшийся его щеки.

Последний.

ГЛАВА 20

Оби-Ван сидел, сжав руками голову. Вдруг он выпрямился, почувствовав волнение в Силе. Словно что-то было вытянуто из воздуха. Будто схлопнулось какое-то мощное энергетическое образование, уйдя в пустоту.

Когда он услышал крик, то не сразу понял откуда, и что произошло.

И только мгновения спустя -

«Учитель».

Он услышал топот ног бегущей по коридору медбригады.

Выскочил из дверей и вслед за ними ворвался в палату к Тале.

Двое медиков изучали показания приборов. А врач просто стоял.

Ничего не предпринимая.

И именно тогда Оби-Ван окончательно понял, что Тала умерла.

Медбригада топталась у оборудования. Никто не решался потревожить человека, склонившегося над телом в кровати. Его горе была слишком огромным. Слишком личным. Глаза Талы были закрыты. Её рука лежала в руке Куай-Гона. Чуть заметная улыбка все ещё была на её лице. Его лоб касался её лба. Он не двигался. И не отпускал её руку.

Оби-Ван был поражён болью, которую он чувствовал в комнате. Поза, в которой застыл Куай-Гон, говорила ему о беде настолько огромной, что он просто не мог охватить её. То, как он держал её руку, его лоб, касающийся её лба… всё это внезапно сказало Оби-Вану, что он и близко не понимал всю глубину чувств Куай-Гона.

И когда он понял это, его сердце рванулось болью за учителя.

Он шагнул ближе. Как он мог помочь Куай-Гону? Что он мог сделать?

Куай-Гон повернулся. Оби-Ван увидел, как изменилось его лицо. Что-то ушло, или же появилось нечто новое… он не мог бы сказать. Но это лицо больше не было тем, что он так хорошо знал. Горе навсегда изменило его, Оби-Ван чувствовал это всем своим существом. Он ведь тоже горевал о Тале. Но это было совсем не то горе.

Он медленно приблизился. Не находя слов. Ничего из того, чему его учили в Храме, ничего из того, что он постиг после, не подготовило его к подобному.

Он коснулся плеча Куай-Гона.

— Как мне помочь Вам, учитель…

В глазах Куай-Гона застыла смерть.

— Для меня уже нет никакой помощи…

Он смотрел на безжизненное тело Талы. Его рука все ещё сжимала её руку.

— Есть только месть.

КОНЕЦ 15-Й КНИГИ