И они качнулись низко-низко, чтобы получше разглядеть.

А там, посреди дорожки, росла низенькая, толстенькая травка Пупавка с листочками, как ниточки.

— Дурочка, дурочка, — шелестели травки, — зачем ты тут выросла?

— А мне здесь нравится.

— А когда затопчут, понравится, понравится, понравится?

Травка Пупавка обиделась, что её дразнят, и перестала разговаривать. Молчит и пахнет. Молчит и пахнет. Она была очень душистая.

Дядя Репейник её пожалел и сказал:

Не беда! Затопчут — отрастёшь снова. Так всегда делал мой дедушка. Он жил у окошка, где продавали Квас. СКОЛЬКО туда приходило ног!

— Не каждый умеет отрастать, — сказал Мак. Посмотрел на травку Пупавку и покачал головой…

На дворе стало очень тепло, и все травки зацвели. Зацвели кто как мог. И стали хвастаться своими цветами.

— Мои цветы — как солнышко, — сказал дядя Одуванчик. — И когда дети на них смотрят, они улыбаются.

— И мои похожи на солнышко, — сказал Мак. — Таким красным оно бывает иногда по вечерам. Может, оно сердится, что его рано укладывают спать.

А дядя Репейник вздохнул. Его цветы походили только на кисточки, которыми мылят лицо, когда бреются.

Все травки показывали друг другу свои цветы. И тут вспомнили про низенькую, толстенькую травку Пупавку.

— Покажи-ка, покажи-ка твои цветы! — зашелестели травки.

А её цветы были маленькими зелёными шишечками. Она их и показала:

— Вот у меня какие!

— Смотрите, смотрите! Вот так цветы! Вот так цветочки!

Травка Пупавка обиделась, что её дразнят, и перестала разговаривать. Молчит и пахнет. Молчит и пахнет. Дядя Репейник и дядя Одуванчик стали её утешать:

— Не беда! Зато уж на такие цветочки никто не позарится.

— И ты нисколечко не подурнеешь, когда они отцветут,- сказал Мак.

На дачу приехали дачники: дачница, дачник, маленький дачник и дачная собачка.

— Смотрите, смотрите, сколько ног! — зашелестели травки.

А дачники прошли прямо посреди дорожки, где росла травка Пупавка. Собачка наступила на неё лохматой лапкой, маленький дачник — сандалией, дачница — каблуком, а дачник — огромной ботиночной подошвой.

И когда они прошли, травка Пупавка уже не стояла, а лежала на земле.

— Затоптали, поломали! — зашелестели травки. — Теперь прощай, травка Пупавка!

И вдруг они услышали её голос:

— Нет, не «прощай»! Мне даже ничуточки не больно.

И вскоре она встала как ни в чём не бывало.

И листики — зелёные ниточки — остались невредимыми.

И даже цветочки — маленькие шишечки — не примялись.

— Вот это так листочки! — сказал дядя Репейник.

— Вот это так цветочки! — сказал дядя Одуванчик

— Просто не верится, — сказал Мак.

Все травки были очень рады, что травка Пупавка жива и здорова. И в этот день её никто не дразнил.

У дяди Одуванчика цветы стали пушистыми шариками.

Налетел ветерок, и травки зашелестели:

— Смотрите, смотрите, как летят дети дяди Одуванчика!

Они летели всюду над травой и улетали за забор и даже за речку.

Ветерок качал головку Мака, и оттуда через дырочки выпрыгивали крошечные дети Мака. И падали на землю кто куда.

— Как хорошо, что дует ветерок! Мы так его ждали! — шептали травки.

Только дядя Репейник ждал не ветерка, а собачку. И когда она пробегала мимо, прицепил к её хвосту колючую корзинку. В ней сидели его ребятишки.

Собачка выбежала за калитку и стала ловить свой хвост. Вот вцепилась зубами в колючую корзинку и оторвала. А оттуда так и посыпались дети дяди Репейника.

А дядя Репейник смотрел и улыбался. Весь день летали и сыпались семена. Травки были очень заняты.

Они отдохнули только к вечеру, когда прошёл маленький дождик. Тут они вспомнили, что ещё не видали деток травки Пупавки.

А она была рада, что о ней позабыли. Её дети были очень простенькие, да ещё после дождя почему-то стали липкими. Липкими-липкими, точно их вытащили из капли мёда. Травка Пупавка боялась, что такие никому не понравятся. И она отгадала.

— Ну и дети! — зашелестели травки. — Ну и деточки! Прилипли к маме, и никак от них не отвяжешься! Вот так детки! Что же ты станешь с ними делать?

Опять шёл дождь. А когда он прошёл, из дачи выбежал мальчик и побежал по дорожке к калитке. Травка Пупавка прижалась к земле под его сандалькой. Потом он побежал по другой дорожке, через огород. А потом уже бегал в палисадник и собирал дождевых червей на всех дорожках.

Подул ветерок и прогнал последние тучи. Травки обрадовались и начали болтать. Вдруг они заметили, что травка Пупавка облысела. Облысела, как дядя Одуванчик. Ни одного-то на ней семечка!

— Где же твои детки-прилипалки, куда они девались? — зашелестели травки.

Но лысая травка Пупавка улыбалась и молчала.

— Верно, их смыло дождём? Тебе под корешок смыло? Ну и тесно же будет расти им весной!

— Нет, — ответила травка Пупавка, — совсем не будет тесно. Теперь всё очень-очень хорошо! И как я рада, что выросла посреди дорожки!

Травки очень удивились и ничего не поняли.

А дядя Репейник и дядя Одуванчик спросили у травки Пупавки по секрету, где её дети.

И она им сказала.

А весной об этом секрете узнали все, потому что по всем дорожкам выросли маленькие травки Пупавки. И у калитки, и по дорожке через огород, и по всем дорожкам в палисаднике. Везде-везде, где после дождя бегал прошлым летом маленький мальчик, вылезли маленькие травки Пупавки.

НЕЖЕЛАННЫЫЙ ГОСТЬ

Муравей и пчела пили воду из одной лужицы, тут они и познакомились и подружились. И не удивительно, что подружились: оба всю жизнь трудились, и оба очень любили сладкое.

Но насчёт сладкого пчела была гораздо счастливее: она летала и всегда находила цветы, в которых был сладкий душистый сок. А муравей бегал по земле, цветы же расцветали высоко-высоко над ним, и он их не знал.

Жалко стало пчеле муравья, и она сказала:

— Я тебя угощу, мурашка, полечу сейчас на белые цветы — на глухую крапиву, а ты что есть силы беги за мной. Я тебя подожду и окликну, ты влезешь по стеблю и наешься до отвала.

Так и сделали. Пчела потихоньку полетела, а муравей помчался по земле что было силы.

И вот прибежал он в страшные места: со всех сторон, куда ни взглянешь, торчат длинные, острые колья. Толстенные колья, не тоньше муравьиной ноги! И прикреплены эти колья к толстым зелёным стволам.

Муравей остановился. Жутко ему стало. И вдруг слышит сверху голос пчелы:

— Лезь скорее наверх по этому стеблю! Это и есть глухая крапива. Она угостит тебя на славу!

— Да как я полезу, — отвечает муравей, — когда кругом колья! Крошечной букашечке не пробраться между ними, не то что мне, муравью.

— Прости меня, мурашка, — сказала пчела. — Я ведь знала, что у глухой крапивы такие колья, знала, да не догадалась, что у нас так плохо получится. Но не горюй! Я полечу сейчас потихоньку на красные цветы смолки, а ты что есть силы беги за мной. Я тебя подожду и окликну. У смолки стебель гладкий, живо влезешь и наешься до отвала.

Так и сделали. Пчела потихоньку полетела, а муравей помчался что было силы. Через камешки, соринки перелезает, под сухие травинки подлезает, по мелкому песочку с пригорочков скатывается, лужицы кругом обегает.

И вот прибежал он в густой лес. Кругом стоят зелёные гладкие стволы, а вверху, под голубым небом, алеют прекрасные цветы.

Муравей на них любуется. Вдруг слышит сверху голос пчелы: