— Да, я сильный, — ответил Кустик. — Вот увидишь, сколько на мне будет ягод, и каких крупных! Ветки склонятся под их тяжестью. Но я всё выдержу.

— Какое счастье быть сильным!-сказал Вьюнок. Позволь мне немножечко взобраться по твоему стеблю. Здесь, внизу, так темно. Я хочу подняться к свету. Не бойся, я тебя не обижу.

— Ну что ты! сказал Кустик.- Да разве я не понимаю, что ты не можешь причинит!» мне никакого вреда, такой-то слабенький! Ползи, малыш, ползи на здоровье. Ведь у меня же не один стебель. Видишь, как их много?

— Вижу, вижу, — сказал Вьюнок.

Он обвился вокруг стебля и пополз по нему, как змея, вверх. Полз он тихо-тихо, чуть заметно, но всё время приближался к свету. А Кустик отцвёл, — на нём появились маленькие зелёные ягодки. И он изо всех сил старался, чтобы ягодки быстрее подрастали, и наливались. Но жить ему становилось день ото дня труднее: из-за вьюнка ему не хватало ни воздуха, ни света, ни пищи.

Зато Вьюнок быстро окреп и разросся. У него выросли веточки, и они обвились вокруг ветвей Куста. Теперь Вьюнок стал расти ввысь и вширь и скоро заплёл половину Куста и прикрыл его листьями своими.

Кустику стало совсем уже душно и темно. И он решил поговорить с Вьюнком.

— Я не хочу тебя обидеть, — сказал он ему. — Я знаю, что и ты не хочешь меня обижать. Но хоть и нечаянно, а ты стал меня теснить, и я тебя очень прошу: не занимай, пожалуйста, остальных моих стеблей

— Вот еще! — грубо ответил Вьюнок. — Я буду расти, сколько хватит сил.

От этих слов Кустику стало страшно. И не напрасно он испугался. Вьюнок разрастался всё больше и больше, взбирался на стволы и ветки и вскоре обвил весь Кустик так, что не стало видно ни одного его листа.

Несчастный Кустик обессилел. Он уже давно перестал мечтать об ягодах: они еще зелёными осыпались на землю. А за ними стали сохнуть и опадать один за другим и листья.

Кустик задыхался и голодал. И он решился ещё раз поговорить с Вьюнком.

— Вьюнок, — сказал он, — я дал тебе подняться к свету, а ты меня душишь, убиваешь.

— Вот чудак! — ответил Вьюнок. — Вместо того, чтобы ныть, ты бы радовался, что я уже весь в бутонах и собираюсь расцвести. Тебя же ведь украсят мои чудесные цветки.

И они действительно украсили умиравший Кустик. Нежные, бледно-розовые душистые цветки-трубы покрыли Кустик снизу доверху. Теперь он стал виден издалека, и две девочки — беленькая и чёрненькая, — проходя по дороге, заметили его и заспорили:

— Это розочки,- сказала беленькая.

— Нет, это цветёт жимолость,-сказала чёрненькая.

И обе побежали к кустику, чтобы убедиться, кто прав. Тут чёрненькая стала восхищаться Вьюнком, а беленькая раздвинула его сплетённые стебли, увидела под ними засыхающие ветки Кустика чёрной смородины и пожалела его.

— Противный Вьюнок,- сказала она,- заплёл такой хорошенький кустик, совсем его задушил!

И она стала раскручивать крепкие, похожие на проволоку, стебли Вьюнка.

— Не надо, не порти! — воскликнула чёрненькая, но тут же передумала:

— Ну, хорошо, мы сделаем себе из Вьюнка веночки.

Вдвоём девочки быстро раскрутили и оборвали все стебли Вьюнка. А потом беленькая нашла черепок, выкопала им длинное корневище Вьюнка и забросила его в канаву.

— Веночки у нас будут, но твой кустик всё равно не оживёт, — сказала чёрненькая, когда девочки собрались уходить.

— Нет, может, и оживёт,- ответила беленькая. — Ветки у него гибкие, — значит, живые.

И она оказалась права. Осенью, когда пошли дожди, Кустик чёрной смородины очнулся и зазеленел.

«Уже весна,- подумал он. — Но отчего же Солнце поднимается так поздно и так быстро скрывается? Почему деревья и травы так печальны? И что такое со мной? Я никогда еще не встречал весну таким усталым и слабым».

Он чувствовал себя слабым, пока на его ветках не развернулись листья. Но когда они расправились, выросли и стали ловить солнечные лучи, Кустик чёрной смородины повеселел и окреп. И тогда-то он вспомнил всё, что с ним случилось, и понял, что враг его погиб и что весна еще впереди.

— Я буду жить! — воскликнул он.- Я буду жить, и никто не будет мне больше мешать!

СПАСИБО ОГНЮ

Это было давно.

До начала великой борьбы в сосновом бору было очень весело. Сосны любили солнце. Они нарочно раздвигали пошире свои тонкие длинные иглы, чтобы дать дорогу солнечным лучам.

Пусть все, кто живёт в нашем бору, радуются светлому тёплому солнцу, — говорили сосны.

И солнечные лучи пробирались между сосновыми иглами до самой земли. Там подрастали дети сосен — крепкие пушистые соснята; ниже цвела и зрела земляника, а попозже, ближе к осени, вылезали из-под земли коротышки грибки-боровички.

Так было раньше. Но вдруг нежданно-негаданно произошли печальные перемены. И беда пришла не откуда-то издалека, а из соседнего леса. Это был густой тёмный еловый лес, где пахло сыростью и прелой хвоей. В нём росли лохматые старые ёлки и нарядные маленькие ёлочки. Но они-то не виноваты в том, что случилось: они были довольны своим житьём, любили родной тёмный лес и никому не завидовали.

Во всём виноваты те вздорные, завистливые ёлки, которые росли на опушке елового леса. Им оттуда хорошо был виден сосновый бор: он рос на высоком мест? и раскинулся широко.

— Посчастливилось же этим соснам захватить самые лучшие места, — шумели завистницы. — А почему бы не расти там нам, ёлкам?

И они задумали недоброе дело: послать на борьбу с соснами в их светлый бор своих ребят — крылатые еловые семена.

— Подрастёте, не пускайте в бор солнце, ребята, — внушали им матери-ёлки. — Закройте для солнца все входы, и вы победите: весь бор достанется вам.

И вот в сосновом бору выросли хмурые колючие ёлочки. Они загораживали своими мохнатыми ветками пути-дороги солнечным лучам, и на земле стало темнее и сырее.

Пушистые соснята похудели и начали прихварывать. Земляника в тени заскучала и стала потихоньку перебираться на поляну. Перестали появляться и толстенькие коротышки грибки-боровички.

Старые сосны не сразу заметили незваных гостей. А когда увидели, что творится внизу, — возмутились:

— Зачем вы, тенелюбы, явились в наш солнечный бор? Жили бы в своём родном лесу. Но если уж вы поселились здесь, — живите по нашим обычаям и не мешайте никому видеть солнце.

Хмурые колючие ёлочки ничего не ответили, но продолжали вести себя по-прежнему. И с каждым годом в сосновом бору становилось всё сумрачнее и сырее.

И уж не крепкие, не пушистые, а тоненькие, как былинки, стояли в тёмном сыром лесу соснята, вспоминали о ласковом солнышке, об алой земляничке, о крепы шах-боровичках.

— Совсем замрут ребята,- испугались сосны. — Нет, так это оставить нельзя: отстоим своих ребят, отстоим родной лес!

И они стали совещаться, как помочь беде, как победить врага. Вот тут-то и началась великая борьба между старожилами-соснами и захватчиками-ёлками.

Думали, гадали сосны, какую бы им могучую силу позвать на помощь, и решили обратиться к Ветру.

— Хорошо, сказал Ветер, что могу, то сделаю. — И тут же налетел на сосновый бор, да со всей своей силы! Соснам — горя мало: закачались, но устояли. У сосен корень в землю уходит глубоко и крепко держит дерево. А ёлки от ветра одна за другой бух! — на землю. У ёлок корни не вглубь идут, а в стороны, не удержать им было дерево. Лежат ёлки на земле, а корни стенами стоят, будто ёлки на подставках стояли.

Обрадовались сосны:

— Спасибо тебе. Ветер, за помощь!

Много ёлок-врагов уложил Ветер, но ещё больше осталось в живых. Ведь Ветер-то только на опушке хозяин, а в глубь леса ему не пробраться: деревья мешают.