После окончания курсов Гале Ефимовой присвоили звание сержанта и направили ее в отдельный батальон связи, который формировался летом 1943 года. Батальон, как говорили в армии, «держал связь» на железнодорожных станциях западного направления.

Взвод, в котором служила Галя, прибыл в Уваровку и расположился в шести километрах западнее нее. Связисты обслуживали здесь не только зенитные пулеметы, но и зенитную артиллерию: тянули и исправляли связь, часто под бомбежкой, передавали во время налетов команды, ориентиры самолетов, а порой и подтаскивали патроны пулеметчикам, ведущим заградительный огонь.

Во время одного из налетов бомба попала в землянку связистов, и землей засыпало Лену Хренову, дежурившую у телефона. Однако девушке повезло: бревна накрыли ее шатром, и после налета ее откопали совершенно невредимую.

Из Уваровки отдельный взвод связи под командой лейтенанта Григорьева был переведен в Можайск и расположен близ Можайской железнодорожной станции, в полуразрушенном здании кирпичного завода. В этом взводе была и Галя Ефимова.

Как и в Уваровке, связь здесь нередко приходилось восстанавливать под бомбами. Особенно часто перебивало линии связи, протянутые вдоль железнодорожных путей. Здесь были сплошные воронки от бомб. Говорят, в одну воронку бомбы дважды не падают, но здесь падали. И дважды, и трижды. И все же во время налетов по этим воронкам ползали связисты и искали обрывы, и восстанавливали связь, необходимую для ведения боя.

В Можайске Галя Ефимова стала командиром отделения связи. В ее отделении были три девушки. Одна из них, уральская комсомолка Катя Солдатова, прошла с Галей всю военную службу, от первых до последних дней.

Летом 1943 года отделение связи, которым командовала молодая тагильчанка, было переброшено в Гжатск и налаживало на Гжатской железнодорожной станции связь пулеметных взводов и зенитно-артиллерийской батареи. Связистов здесь было мало, и Галя Ефимова была старшим связистом по званию.

Эта волевая, подтянутая и немногословная девушка была умелым организатором, четко и рационально направляла своих подчиненных. С ее мнением считались и многие командиры, старшие по званию. Внешняя суровость и некоторая замкнутость Ефимовой не располагали к фамильярности, к панибратству. Но ее связистки лучшего командира не желали. Потому что абсолютная справедливость и неустанная забота о подчиненных были для Гали высшим законом армейской жизни.

Из Гжатска отделение Ефимовой выезжало устанавливать связь в только что отбитую у врага Вязьму, на одну из станций под Смоленском, возле которой шли упорные бои, на станцию Шаховскую, в Клин.

Весной 1944 года отделение Ефимовой было отправлено на станцию Завидово, где располагался зенитный полк. На этой станции, вместе с тагильчанкой Дусей Густомесовой, защищавшей ранее Уваровку, Можайск и Гжатск, Галя Ефимова и закончила войну.

Еще на Кутузовке Галя служила с машинисткой первоуральской городской газеты Аней Рыбкиной. Аня стала связисткой потому, что умела печатать на машинке.

Впрочем, печатать ей приходилось немного. Аня тянула линии связи между командным пунктом и пулеметными взводами, сутками дежурила у телефонов, после бомбежки ликвидировала обрывы. Летом 1942 года бомба повредила связь на куполе Киевского вокзала. Ане Рыбкиной и Гале Ефимовой пришлось лезть на этот купол. Конечно, девчата не были верхолазами, но приказ есть приказ. Связь была восстановлена.

Вскоре Аню Рыбкину назначили старшиной роты — это была первая в Москве девушка-старшина. А затем ее перевели в оперативный отдел штаба Особой Московской армии противовоздушной обороны — там нужны были комсомолки, работавшие раньше в газетах.

В оперативном отделе молодая коммунистка Аня Рыбкина прослужила до конца войны.

Одной из лучших штабных связисток 20-го зенитно-пулеметного полка стала тагильчанка Тоня Попова, выпускница Свердловского горно-металлургического техникума, которая работала до армии химиком в горноспасательном отряде тагильского рудника имени III Интернационала.

В Нижнем Тагиле Тоне Поповой приходилось спускаться под землю. Это была ее работа. В Москве Тоне приходилось тянуть связь по заводским крышам. Девушка всю войну провела на Кутузовке, и не было, наверно, на просторной заводской территории такого цеха, по крыше которого Тоня Попова не тянула бы связь с пулеметными точками. Это была ее воинская служба.

И как в Тагиле Тоня Попова была одним из лучших горноспасателей, так и в Москве она не могла стать просто средним бойцом. Она стала образцовым. Бойкая, веселая, никогда не унывающая темноглазая комсомолка сержантское звание получила в числе первых девушек-воинов полка.

В 1943 году Тоня Попова окончила курсы радиотелеграфистов и с тех пор до конца войны работала на рации в штабе 29-го зенитно-пулеметного полка.

В связи пулеметных рот на западной и юго-западной окраинах Москвы служило также немало комсомолок из Первоуральска и Билимбая. Их служба была вроде бы незаметной, но значение ее было очень велико. Самоотверженные девчата, нередко рискуя жизнью, обеспечивали необходимую в боевых условиях четкую и безотказную связь.

АЭРОСТАТЧИЦЫ

В САМОМ СЕРДЦЕ МОСКВЫ

В годы войны московское небо охраняли три дивизии аэростатов заграждения. Наиболее трудным считался сектор 2-й дивизии — центр, северо-запад и север столицы. Аэростатные посты 1-й дивизии были расположены на юг и юго-восток от московских окраин, а 3-я дивизия — на запад от них.

В начале войны в Москве было 68 постов аэростатов заграждения. Уже через месяц их стало чуть ли не вдвое больше — 124. А к концу первого года войны количество аэростатных постов возросло до 303[9].

Аэростаты создавали над Москвой сплошное заградительное поле радиусом в 5—6 км от центра города. Вдоль западной и южной окраин его были также созданы дополнительные аэростатные полосы заграждения глубиной в 2—4 км[10]. Во всех трех аэростатных дивизиях, на аэростатных постах защитных полос, так же как и в центре столицы, служило немало уральских комсомолок.

В апреле 1942 года во 2-ю аэростатную дивизию было направлено 500 комсомолок. Среди них были девчата из Кировской и Ивановской областей, были москвички. Но больше всего было девушек с Урала.

Почти все тагильчанки, направленные из Чернышевских казарм в аэростатные части, были зачислены во 2-ю аэростатную дивизию. Сюда же попали комсомолки из Невьянска, Верхней Пышмы и шесть девушек из висимской группы добровольцев.

Будущих бойцов 2-го полка этой дивизии и первых двух отрядов 9-го полка учили в Кунцево. Месяц девушки жили на окраине дачного поселка, изучали устройство аэростата, воинские уставы, занимались строевой подготовкой и даже овладевали приемами штыкового боя.

В Кунцево молодые аэростатчицы приняли военную присягу. И после этого их распределили по аэростатным постам. Каждый пост обслуживали раньше 12 мужчин. Но солдаты уходили на фронт, и девчата заменяли их у аэростатов. Лишь командирами да мотористами аэростатных отделений еще оставались мужчины. Но затем и их заменяли девушки.

Спортсменка с Высокогорского завода Нина Волженина служила на аэростатном посту, находившемся возле кинотеатра «Ударник», в самом сердце Москвы.

Каждый вечер, как и на сотнях других постов, поднимался возле «Ударника» аэростат. Он уносил с собой на два километра вверх невидимый в темноте железный трос. Достаточно было самолету наткнуться на такой трос, как отлетала плоскость, и беспомощная машина падала на землю.