Река Туолэми начинает свой бег в горах Сиерра Невада и приходит в национальный парк Йосемите. Когда-то целые толпы высокопоставленных и весьма неглупых людей ожесточённо спорили о том как им обеспечить водой огромный город Сан Франциско, не нанося при этом ущерба красивейшему национальному парку в стране. Результатом этих дебатов стал грандиозный проект Хетч Хетчи, включивший в себя многочисленные дамбы, резервуары, две гидроэлектростанции, десятки миль железных дорог и гигантские тоннели с бетонными трубами, прорезавшие восемьдесят пять миль скальной породы, значительная часть которой представляла собой сплошной гранит.

Дуэйн с почтением осмотрел эти трубы, специально спустившись пониже. Когда у него в жизни был общеобразовательный период, связанный с избытком свободного времени в тюрьме Понтиак, Дуэйн прочитал в библиотеке о человеке удивительной судьбы, который вынес на своих плечах этот проект. Звали его Майкл О'Шоннесси. Он родился в местечке Лимерик в Ирландии, известном своими весёлыми стишками, и приехал в Калифорнию в 1885 году - как оказалось, для того чтобы обеспечить жителей Сан Франциско питьевой водой. В 1912 году О'Шоннесси, к тому времени уже преуспевающий инженер, оставил собственный бизнес, приняв предложение тогдашнего мэра Сан Франциско Джэймса Рольфа и стал главным инженером города с зарплатой вдвое меньшей чем доход, который ему заказчики инженерных проектов. Как всегда, не последнюю роль в принятии решения сыграла его жена, урождённая американка, убедившая своего мужа проявить патриотизм к новой родине и послужить городу и штату.

Калифорнийцы отплатили ирландскому инженеру так как обычно платят людям за самоотверженный труд и просто за добрые дела. За два года до окончания работ городские власти отстранили О'Шоннесси от проекта Хетч Хетчи и назначили главным инженером и руководителем проекта его заместителя. Опальный инженер умер от разрыва сердца 12 октября 1934 года, за 16 дней до того как первые кубометры воды из Йосемите начали наполнять резервуар Сан Франциско.

Прочитав эту историю, Дуйэн окончательно утвердился во мнении что делать добрые дела можно только людям неблагодарным и неумным, не умеющим в должной мере оценить чужую помощь, и поэтому не живущим в состоянии перманентного стыда от сознания того что к процветанию их привели не их собственные заслуги. А это значит, что у них никогда не появится желание отомстить за это невольное унижение своим благодетелям.

Дуэйн безотчётно разглядывал с высоты мост Дамбартон, по которому неторопливо ехал адмиральский Хамви, и внезапно осознал что из трёх автомобильных полос в каждую сторону на мосту осталось только две. Третья полоса была разделена барьерами надвое и переоборудована в велосипедные дорожки. У населения всё большей популярностью пользовались велосипеды с электродвигателями, которые могли преодолевать значительное расстояние. Цены на них постоянно снижались, и городские власти заранее подготовили для них дорожную инфраструктуру.

Неподалёку от автомобильного моста протянулся через залив старинный заброшенный железнодорожный мост. Его потемневшие от времени балки и фермы угрюмо сплетались в мрачные пролёты, тяжёло нависающие над водой, опираясь на громадные бетонные быки. Центральный пролёт моста когда-то был снабжён поворотным механизмом, который разворачивал его вдоль залива, освобождая фарватер для прохода судов.

Когда по мосту прошёл последний в его жизни состав, этот пролёт развернули вдоль фарватера, да так и оставили навсегда. Мост умер, но его колоссальных размеров труп из железа и бетона, почти неподвластный разложению, остался висеть над заливом. С полукилометровой высоты, на которой парила душа Дуэйна, застывший поперёк моста неживой пролёт напоминал ржавый поворотный рычаг гигантского вентиля, навсегда перекрывшего на этом мосту движение и жизнь.

Под полотном мёртвого моста Дуэйн едва различал какие-то неясные шевелящиеся тени. Сперва он подумал, что это бликует вода под мостом, отбрасывая световые пятна. Но ритм мелькания этих пятен нисколько не совпадал с ритмом колебания волн в заливе, и Дуэйн переместился чтобы рассмотреть эти тени поближе - не плавно а одним моментальным броском со скоростью света, как это умеют астральные тела, имеющие нулевую массу покоя. Исчез в одном месте и тут же очутился в другом. Этим лихим прыжкам с места на место научил Дуэйнову душу, как и многому другому, не кто иной как Женька Мякишев.

Оказавшись рядом с мостом почти у самой воды, Дуэйн обнаружил что под полотном моста сновали туда и сюда непонятные существа бурого цвета, с громадными бурдюками-туловищами, сплошь покрытыми безобразными наростами, напоминающими различные части человеческого тела. Существа ловко цеплялись длинными гибкими щупальцами снизу за бетонные брусья настила и быстро скользили в разные стороны, соприкасаясь на ходу щупальцами как соприкасаются муравьи в муравейнике своими усиками.

Дуэйн, никогда раньше не видевший химер, не мог поэтому заметить, что обнаруженные им существа резко отличались по строению тела и по поведению от обычных пожирательниц падали, ковылявших на разномастных конечностях по заброшенным свалкам и помойкам, пожирая отбросы. Эти химеры двигались плавно, хищно и стремительно при помощи мощных эластичных щупалец и постоянно переговаривались одна с другой с помощью прикосновений и частых щелчков которые они издавали многочисленными клювами.

Дуэйн решил рассмотреть непонятных тварей получше и осторожно приблизился к одной из них. Химера неожиданно замерла, словно к чему-то прислушиваясь, а затем резко выбросила в сторону Дуэйна пучок длинных щупалец, усеянных острыми крючьями, раздула кожаные мешки на безобразном бугристом теле, зашипела и защёлкала. Ни одно живое существо не в состоянии заметить покинувшую своё тело душу, находящуюся в свободном странствии, включая и химер. Но эта химера - заметила. И не только заметила, но и тут же дала знать всем остальным. Дуэйн, находящийся в состоянии медитативной отрешённости, загляделся на извивающиеся щупальца химеры и пропустил момент когда стая отозвалась на призыв и двинулась по направлению к нему сперва медленно, а затем всё быстрее. По счастью, он решил поделиться своим неожиданным открытием в области криптозоологии с Женькой Мякишевым.

- Эй, начхим, what the fuck is that? - мысленно обратился Дуэйн к озерному жителю.

- How the fuck do I know? - немедленно откликнулся Женька. - Share your visuals with me and I'll tell you what it is!

- Don't you see everything already, like our Lord from the skies! - удивился Дуэйн. - Ok, how do I share my visuals?

- Simply imagine that I sense everything that you sense, that should be enough.

- Okay, done.

Во внутреннем взоре Женьки Мякишева замерцали яркие блики солнца, отраженного в заливе, пятнившие бесчисленными зайчиками тёмные фермы моста. Под мостом, цепляясь снизу за настил, плавно скользили и перетекали со всех сторон, быстро приближаясь, громадные химеры. Они теснились одна рядом с другой, тихо шипя, обмениваясь сериями щелчков и вытягивая перед собой, словно антенны, гроздья длинных колеблющихся щупалец. Щупальца извивались так близко, что были видны гофрированные складки грубой кожи, бурые волоски у основания роговых крючьев и мощный подвижный палец на конце щупальца... Уже совсем рядом.. ещё один миг, и... - Run!!! - заорал Женька со всей мочи.

Дуэйн рванулся прочь от моста, но с ужасом обнаружил что остался висеть на прежнем месте. Волнообразно и синхронно извивающиеся щупальца химер неведомым образом впились в него на расстоянии и тянули его к себе со всё возрастающей силой. От щупалец исходил страшный отчуждающий холод вечного небытия.

- I can't move!!! - отчаянно завопил Дуэйн.

- Then jump, man! Jump back into the admiral's body! You can do it! Jump for your life!!!

Дуэйн, не раздумывая ни мгновения, метнулся в спасительный адмиральский орган с такой силой, что с упомянутой частью тела произошла неожиданная метаморфоза, которая случалась с ней весьма редко с тех пор как адмирал овдовел. Адмиральский член резко увеличился в размере и сделался твёрд как боевой дух и навыки кораблевождения его обладателя. По странному совпадению, адмирал Шерман как раз в этот момент думал о Рианне, о её нежных тёплых руках и ласковом участливом взгляде.