— Мне бы не хотелось этого,— честно признался он,— ведь я тогда останусь один. Но зачем?

— Меня могут вынудить,— схитрила она.— Тот же Кучулуг.

— Его не опасайся,— заверил девушку Север,— Он совсем не дурак. Впрочем, я тебе, кажется, уже говорил об этом. Как только мать-настоятельница объявит о твоем новом положении, он угомонится.

— А Ханторек? — спросила она.

— Ханторек тебе тоже не опасен, хоть он злопамятен и не слишком умен. Думаю, он так и не откажется от мысли расправиться с тобой, но у него ничего не получится. Халима — более серьезный противник. Она затаила на тебя злобу за то, что ради тебя отец-настоятель бросил ее.

— Так вот оно что! — воскликнула девушка.

— Могла бы и догадаться! — хмыкнул Север и продолжил: — Все на свете имеет свои причины, и из всей троицы твоих недоброжелателей Халима, бесспорно, самая опасная. Однако она не осмелится ни на какие действия, тайные или явные, если у нас все пойдет хорошо.

Соня задумалась, впрочем, не слишком надолго. Над тем, что она услышала сейчас, она еще поразмыслит позднее.

— Халима, Ханторек — кто они вообще такие?

— Ну, это-то как раз просто,— ответил Север.— Начну снизу. Наставники обучают послушников. Кучулуг отвечает за наставников и внутреннюю стражу. Вулоф возглавляет волчью Стаю. Он подчиняется Вамматару, который командует еще и внешней стражей. И Кучулуг, и Вамматар находятся под моим началом, и вдобавок ко всему я исполняю поручения самой матери-настоятельницы. Отец-настоятель отвечает за работу настоятелей, которые ищут места, где еще не поклоняются Волчице, и учреждают там новые Следы. Он подчиняется только матери-настоятельнице, и формально это высокий пост, но фактически он ничего не значит для Логова. А вот что касается его бывшей подружки Халимы, тут как раз все наоборот. Формально она всего лишь настоятельница, но фактически — правая рука Разары и первый претендент на место матери-настоятельницы, если Разара уйдет. Она знает обо всем, что происходит в Логове. Подземная жизнь храма полностью в ее власти, а там, поверь, скрыто немало тайн.

— Вот видишь,— заметила Соня.

— Да нет,— поморщился Вожак,— она не осмелится открыто выступить против тебя, да и тайно тоже. Разара быстро выведет ее на чистую воду и тут уж…— Он усмехнулся.— Одним словом, от мести, я думаю, она не откажется, но опасаться отравленного вина в кубке или кинжала из-за угла тебе не стоит. Другое дело, когда мы покинем Логово, но тогда ей придется убить нас обоих, потому что иначе я вернусь и потребую ответа, а два человека — не один. И уж вообще я не представляю, как она собирается выследить нас. К тому же не забывай о наших помощниках.

— Ты это о ком? — удивилась Соня.

— Вулоф с Вилвой, крысенок скоро подрастет, к тому же нам полагается Вестница. Их глаза поострей человеческих. Ну как? Я убедил тебя?

— Ты сказал слишком много, чтобы я смогла сразу все осмыслить, или наоборот, слишком мало, чтобы с ходу согласиться,— ответила девушка.

— Думай, конечно,— кивнул Север.— Время еще есть.

Соня ушла в дом и унесла с собой клетку с крысенком. Там она села за стол и уставилась на огонь. С некоторых пор ей стало нравиться смотреть на пламя. Если долго не отводить взгляда, появлялись странные образы, иногда совершенно сказочные, иногда страшные и пугающие, а иногда и совсем как живые. Подчас она даже узнавала картины давно минувшего. Словно кто-то могущественный играл с ней странную игру с непонятными правилами и еще более непонятными целями.

С правилами… Что-то она такое слышала недавно о правилах… Она задумалась. Ах, да! Север! Он говорил, что сам выбирает правила, по которым играет с Роком. Что ж, быть может, и так… Он сильный. А она? Она ни с кем не играет, играют с ней, а она не знает не только правил, но даже названия игры.

Соне хотелось согласиться, но что-то мешало ей. Быть может, ощущение того, что игра, в которую ее насильно втягивают, ведется всерьез. О ней знают все и требуют полной самоотдачи, а говорить не хотят ничего. Или почти ничего…

Огонь вдруг мелко задрожал, и в очаге появилась удивительная картина. Причудливо переплетавшиеся языки сложились в девичью фигуру, но Соня не сразу поняла, чью. Хрупкая девушка, прелестное личико, обрамленное серебром пепельных волос,— Лорна… Что же так сжалось сердце? Соня хотела шагнуть вперед, но фигурка вдруг резко приблизилась и как-то странно изменилась: прекрасные волосы превратились в складки капюшона… Девушка протянула руку, чтобы сорвать капюшон с головы…

— Ты кого это ловишь? — услышала она голос Хэлдира, и видение исчезло.

Соня спала и видела сон. Лорна, юная хрупкая красавица, смотрела на Соню и смеялась, словно сознавала свое превосходство над ней, и шадизарская амазонка разозлилась — да что же это такое в конце концов?!

Скольких мужчин встречала она в своей жизни, но ни разу даже мысли у нее возникло о том, чтобы сблизиться с одним из них. Правда, и Север не похож на них. Он не чета всей этой благородной швали, но не воевать же из-за него с длинноногой девочкой! Ей даже стало смешно от этой нелепой мысли.

Она посмотрела на Лорну, но не увидела девушки. Перед ней стояла знакомая уже фигура незнакомки в капюшоне. Или, быть может, незнакомца? Впрочем, что-то подсказывало Соне, что перед ней женщина. Соня шагнула вперед, намереваясь сорвать капюшон, и ей показалось, что незнакомка дрогнула. Из-под капюшона донеслось шипение:

— Не сме-ей! Он мо-ой!

Но Соня сделала еще шаг и еще — соперница отскочила в тень и исчезла без следа. Тогда девушка посмотрела по сторонам и увидела Севера. Он стоял и просто смотрел на нее чистым, бесхитростным взглядом, и ей неожиданно стало легко и беззаботно. Каким-то образом она поняла, что те двое ушли и уже не вернутся.

Утро следующего дня прошло как и все предыдущие. Разве что проснулась она несколько раньше и помогла мужчинам собрать нехитрый завтрак. После короткого отдыха Север отправился в дом, но очень скоро вернулся, неся в руках нечто похожее на комок шкур. Он подошел поближе и вывалил свою ношу на стол.

— Что это? — удивленно спросила Соня.

— Помнишь наш вчерашний разговор о недостатке времени? — Соня кивнула, рассматривая прямоугольный лоскут. Он напоминал, скорее, двухслойную ленту, сшитую из шкур мехом наружу. Внутри пересыпалось что-то тяжелое.— Это позволит нам частично восполнить его недостаток.

—. Эти шкурки? — недоверчиво переспросила она.

— Именно.

Он нагнулся и, взяв ее за ступню, быстро прикрепил мешочки чуть повыше щиколоток, сперва на одну ногу, а затем и на другую. Вторую пару он точно так же привязал себе на ноги. Выпрямившись, он увидел, что Соня неуверенно переминается с ноги на ногу: лишний вес явно не нравился девушке. Она попробовала пройтись и тут же села на место.

— Ну как? — поинтересовался Север.

— Нелепый вопрос! — огрызнулась она.

— Теперь я понимаю, как за столь короткий срок можно нажить столько неприятностей,— едва заметно улыбнулся Хэлдир.

Девушка смерила мужчин яростным взглядом и, не дожидаясь никого, побежала к началу дороги вокруг леса. Север посмотрел на Хэлдира, но тот лишь состроил непонятную гримасу и развел руками. Вожак развернулся и припустил следом, не слишком, правда, стараясь сразу догнать девушку.

Очень скоро Соня почувствовала резко навалившуюся усталость. Север так и не появился, хотя она ощущала, что он бежит где-то сзади, шагах в десяти. Закончив круг, она присела у стола и, освободив ноги от меховых «браслетов», с отвращением бросила их в траву.

После обеденного отдыха Вожак увел девушку на знакомый уже ей песчаный пятачок.

— Помнишь свой поединок с Кучулугом? — без обиняков спросил он. Она хмыкнула и отвернулась.— Ты поняла хоть, почему тогда все так скверно закончилось?