Вдруг, дремавшая до этого Анна де Круа вскочила со своего места и, оттолкнув стюардессу, ринулась в кабину пилота.  Герман и Мирослав вскочили одновременно и отправились туда же.

– Помогите мне, – хрупкая Аня пыталась вытащить командира из кресла, мужчине явно стало плохо, он был без сознания.

Мирослав мигом подлетел к ней на помощь, и умело подхватив пострадавшего под руку, увел его в салон.

Дальше события развивались, словно во сне, по крайней мере, так это видел хозяин.

Из второго кресла вставал молодой человек, нервно теребя отворот своего пиджака:

– Я, я только ученик… Я вообще не должен был лететь, мне еще нельзя, я не знаю как…

Тем временем, девушка уверенно заняла место командира. Быстрым взглядом оценив ситуацию, она щелкнула какими-то выключателями, что-то где-то передернула и… аккуратно потянула штурвал на себя.  Машина загудела от напряжения, но поддалась, нос самолета пошел вверх, через мгновение они выровняли высоту.

– Почему отключили автопилот?! – не оборачиваясь, потребовала ответа она.

– Я… я не знаю… Сергей Анатольевич хотел мне что-то показать и… и ему стало плохо. Он, он вдруг… А мы что, не упадем?

– Нет, уйдите отсюда и успокойте пассажиров.

Анна надела наушники капитана и связалась с диспетчером. Девушка долго объясняла, что случилась внештатная ситуация, что она полноправный пилот и что, нет, не надо ничего менять, они собираются сесть в Самаре с небольшим опозданием. Герман сам не заметил, как машинально уселся в кресло второго пилота и ошеломленно наблюдал за Анной де Круа. В кабину ураганом влетела стюардесса:

– Мы… мы погибнем?

– Нет, – спокойно повторила Анна, – все уже в порядке. Мы прибудем в Самару как и планировалось. Пожалуйста, умойтесь и успокойте всех. Нам еще паники не хватало. Что с командиром?

– Он.. Его… Им занимается ваш спутник, кажется, он начал приходить в себя… – в полном изумлении и еще не осознавая, что спасена, выпалила стюардесса.

– Давно вы умеете управлять подобными штуками? – тихо и как-то отрешенно задал вопрос Герман.

– В основном такими. Научилась несколько лет назад, потом очень много летала, почти каждый второй, третий день, – девушка убрала руки от штурвала и повернулась к собеседнику, – Не бойтесь, – улыбнулась она радостно, – он на автопилоте.

Хозяина передернуло. Несколько секунд назад они все летели в пропасть и он, Герман, тоже! Он понял, что его руки немного трясутся, Анна же напротив, как будто зарядилась энергией от невидимой батарейки. Она довольно улыбалась.

– Адреналин, – видимо, девушка посчитала необходимым объяснить свое состояние.

Герман опомнился. И тут же взял себя в руки, став прежним Хозяином.

– Какого черта они посмели посадить за штурвал ученика? Должен был быть второй пилот! Всегда! Что это еще за самолет такой?!  Как только вернемся на землю – уволены будут все! – прорычал он.

– Ну, ученикам тоже надо как-то познавать небо. Но, вы правы. Рядом с командиром всегда должен быть опытный пилот. Именно на случай вот таких вот непредвиденных событий. И в этом, скорее всего, виноват не командир, а те, кто разрешил такое.

Герман резко поднялся и покинул кабину. Нет, не для того, чтобы разобраться с командиром самолета, а чтобы убежать от самого себя. Те странные чувства, что появились у него, после столкновения с Анной, сейчас просто захлестнули его всего. Что это, чёрт побери?!

Остальное время Хозяин провел в салоне самолета. Анна так и осталась в кабине. Ее спутнику удалось привести в чувство командира и тот тоже скрылся за шторкой. Спустя полчаса они благополучно приземлились в Самаре. Немногочисленные пассажиры громко аплодировали.

На улице их уже ждали скорые, полиция, охрана аэропорта, только журналистов не хватало. Хозяин корпорации медленно вышел наружу и вдохнул полной грудью холодный воздух…

За время полета Герман многое обдумал. И единственным вопросом оставалось – насколько сильно Анна будет переживать из-за пропажи Мирослава Ягудина?

Глава 27

– Ты должна управлять самолетом плавно, мягко, но в то же время решительно. Никогда не дергай штурвал, – первые полеты мы совершали с Гаем вместе, он передавал мне свое мастерство.

– Ты можешь сама вывести самолет из штопора… Так… Сейчас останавливай самолет и переводи его на до закритический угол атаки… Все, он останавливается… делает еще один виток… все, высота у нас есть… переходишь в пикирование, не даешь ему вращаться, разгоняешь скорость и выравниваешь. Главное, увести его на до критический угол атаки…

Мне не было страшно учиться всему этому. Наоборот, чем больше я узнавала, тем спокойнее становилось жить.

– Я понимаю, сложно выдержать баланс и ты устаешь, когда полет длительный, но для этого существует автопилот.

– Теперь выставляй двести узлов, ты готовишь самолет к посадке, – предупреждал меня Гай, – следи за полосой и ориентируйся на то, что говорит диспетчер. Шасси выпущены, закрылки выпущены, зеленый этап. Смотришь на огни при заходе на посадку, это функция пилота.

С первой же попытки я посадила самолет. Без единой ошибки. Гай долго удивлялся тому, насколько я была спокойной в тот момент. Но это было лишь видимое впечатление, на самом деле мое сердце едва ли не выпрыгивало наружу. Понадобилось некоторое время, чтобы унять дрожь в коленях.

– Запомни, ты не должна надеяться на второго пилота, в некоторых ситуациях его просто может не оказаться рядом. Ты должна быть готова ко всему. Если у тебя есть посадочная полоса, тогда смотри на огни – два красных и два белых – все в порядке. Если пойдешь ниже – огни станут красными, поднимешься выше – переключаться на белый.

Гай хотел, чтобы я не просто научилась управлять самолетом, ну буквально переплюнула его самого в этом деле. Вместе мы совершили очень много полетов. Иногда он отправлял в небо меня одну, проверял, не испугаюсь ли я.

Я знала, что он наблюдает с земли и каждый раз пыталась похулиганить в небе, за что потом получала настоящий выговор:

– Анна, слишком рано ты начинаешь переходить к трюкам. Я понимаю твое рвение, но для того, чтобы быть готовой к последствиям своих ошибок – нужен опыт. Когда ты одна в небе, второй попытки исправить сделанное тебе никто не даст. Помни это.

Это правда. Сегодняшнее приключение было очередным подтверждением слов Гая. Только что я вывела самолет из штопора и благополучно произвела посадку. Командир самолета еще не пришел до конца в себя, вернувшись уже в самом конце, он занял место второго пилота и так и не притронулся к штурвалу. На бедного мужчину было страшно смотреть – лоб покрылся испариной, руки тряслись. Ему срочно необходим врач.

Согласно инструкции, после посадки мы ждали медиков и они не заставили себя ждать, вместе с руководством аэропорта. Командира быстро увели, а меня попросили пройти в салон, где уже находились представители полиции и внутренней безопасности для дальнейшего разбирательства происшествия. Ученик, который прикидывался вторым пилотом, сидел на одном из кресел ни жив, ни мертв.

Меня допрашивали несколько часов, брали письменные показания, снимали на видео. Да, в таких ситуациях все должны себя обезопасить, поэтому бюрократические процедуры затягиваются надолго.

Когда, наконец, я добралась до гостиницы, была уже ночь. Открыв дверь и включив свет, я остановилась. Весь зал был уставлен корзинами с цветами. Мирослав…

Ну сколько уже можно? Так я и думала, что в поездке Ягудин не будет сидеть сложа руки, поэтому и пыталась уехать одна. Ну, как ему объяснить?

Я подошла к ближайшему букету и взяла карточку, что торчала из него.