- Держимся вместе, - перенявши инициативу у Агвана скомандовал, Давид, - не знаю, что здесь твориться, но тут явно не конфетами нас будут угощать... Берегите противогазы, если я прав, то этот туман опасен.

К удивлению коридор оказался пустынным. По бокам были раскиданы раскрытые настежь двери, ведущие в небольшие камеры.

- По-видимому, когда великая война добралась до этих мест, начальство зоны само выпустило заключённых... - проговорил Агван.

- Не думаю. - Ответил герой

- Почему?

- Откуда здесь тогда столько человеческих костей? Если двери всё это время были закрыты, значит, тот, кто здесь поживает, маринуется в этих стенах всё это время...

- А может все кости штрафников, - басовито вмешался Сасун, - может это они из-за тумана и грибов передохли!

- Тогда почему так много костей раздроблены? Да и вон сколько со следами от зубов...

Не успел герой договорить эту фразу как в паре десятков метров из камеры вышел местный житель, точнее то, что от него осталось. Существо отдалённо напоминало человека, стояло на двух ногах и немного пошатывалось, но тут же в глаза бросались черты делавшим его похожим на выходца из ада. Гнилая плоть свисала с его тела, лоскутами смешиваясь с остатками робы. На покрытом грибами и трупными пятнами лице, отсутствовали глаза, вместо них на путников смотрели две чёрные впадины с пульсирующим багровым мозгом внутри. Руки твари были неестественно вытянуты и болтались до самых щиколоток.

Что сразу же бросилось в глаза герою так это длинные костлявые пальцы, заканчивающиеся чёрными длинными ногтями. За спиной существа поднялся частокол из тонких бардовых игл. Существо расправило руки шире и грозно зашипело. Нижняя челюсть твари со скрипом, разрывая остатки кожи и волокон мышц, распахнулась до груди, выпячивая два ряда острых как иглы, гнилых клыков. Всё тело жуткого подобия, было усеяно маленькими грибами и гноящимися язвами. Мухи плотно облепили его тело, питаясь гноем и сукровицей из ранок.

Существо развернулось и прыгнуло в темноту камеры, но герой точным выстрелом прошил его корпус, и тварь, поменяв траекторию прыжка, рухнула на покрытый костями пол. Тварь задёргалась на полу, пытаясь уползти подальше. Но герой выпустил в неё пол обоймы, и она, немного подёргавши в предсмертных судорогах своими конечностями, замерла.

- Посмотрим, с чем мы здесь дела имеем. - Произнёс герой, подойдя по ближе, и рассматривая тварь.

Грибы на теле жутко пульсировали, будто перегоняли через себя жизненные соки, но вскоре и они замерли, покрывшись чёрной плёнкой.

- Это и есть арестанты... - указав пальцем на лоскуты одежды, молвил герой. - Такую робу выдают в Ровном, да и труп сравнительно свежий не больше месяца... По-видимому, эти грибы, спорами проникают в организм носителя и паразитируют, поддерживая в нём жизнь.

- Так значит, это один из ребят, которых совет прислал сюда? - Надеюсь, что он здесь такой один, я слышал от мэра, что тюрьма была густо населена, не дай бог с дюжиной таких уродов столкнуться. - Нагнувшись над трупом, пробормотал Агван.

- Здесь больше половины камер заперты... - Ни к месту встрял в разговор Сасун.

- Пускай такими и остаются! - Огрызнулся Давид. - Мало ли кто там живёт?

Достав нож, герой принялся потрошить мёртвое тело. Под острым лезвием ножа кожа нехотя расходилась с треском, будто плотная ткань. Сизые внутренности вывались из чрева и Давид, перепачкавшись в каком-то дерьме, громко выругался.

- Что ты делаешь? - Не выдержал Агван, всё это время терпеливо наблюдая за ним.

- Пытаюсь понять, с чем мы имеем дело. Так... сердце под правым боком, странно. Кажется, из всего организма работают только желудок, сердце и мозг, все остальные функции выполняют вот эти грибы. Жутковатый симбиоз... Грудная клетка покрыта утолщённым слоем рёбер.

- Что это значит?

- Это значит, что легче поразить мозг, чем по пол обоймы тратить на каждого!

- С виду не такой он уж и опасный... - Проговорил Сасун, выглядывая из-за плеча героя.

- Мой отчим однажды упоминал этих тварей. Он называл их поганками, или грибниками? Не помню, пускай будут грибники, это сути не меняет. Он говорил, что не опасны первые стадии мутации, а это, по всей видимости, она и есть... Также он упоминал в разговоре, что они охотятся большими стаями, так что нужно быть наготове.

Пройдя по коридору взад и вперёд, они так ни чего и не обнаружили, кроме множества запертых камер. Заглянув через зарешёченное маленькое окошко, в одну из таких камер герой увидел, как внутри всё поросло плесенью и огромными грибами. На нарах раскидав длинные когтистые конечности, лежало тело. Вместо головы у покойника было нечто напоминающее покрытый слизью огромный кокон. Совершенно внезапно покойник поднял свою уродливую голову, и Давид увидел, как лопнула толстая скорлупа кокона, обнажив ряд игл-клыков. Существо в мгновение ока подорвалось на ноги и с силой ударилось об дверь камеры. Дверь дрогнула на навесах, но выдержала.

- Что там? - Спросил Агван, заглядывая в окошко камеры. - Ну и урод, дайка я его...

Начальник стражи просунул дуло автомата в окошко и, прицелившись, выстрелил прямо в огромную, похожую на раскалённую печь пасть. Пуля вырвала огромный кусок мяса из затылка твари, но та всё равно оставалась стоять на ногах, жутко шевеля вывалившимся длинным, покрытым язвами языком.

- Не трать понапрасну патроны. - Произнёс герой. - Оно закрыто за этой дверью уже многие годы, да и будет у тебя ещё повод себя показать.

Обойдя весь этаж и не найдя ничего ценного кроме гор мусора и пустых коробок, люди поднялись на четвёртый этаж. Здесь был такой точно коридор с множеством металлических дверей. На полу прямо около лестницы лежало с пару десятков разлагающихся тел, покрытыми вездесущими грибами. Агван внезапно задохнулся от ужаса, и указал пальцем на одно из распростёртых тел.

- Боже мой, это же командир отделения, которым пришёл сюда в первый раз. Так вот что с ними стало. Не могу поверить, что мне удалось спастись от этого кошмара. Мир его праху...

- Я бы не делал поспешных выводов. - Зашептал Давид. - Грибы на этих трупах всё также пульсируют, давайте делать ноги на вверх, мне кажется, на этом этаже мы всё равно ничего не найдём.

Будто для подтверждения одно из тел зашевелилось и болезненно застонало. Поднявшись на пятый и последний этаж, люди внимательно осмотрели. Здесь повсеместно стояли решётки со снесёнными с петель дверями. Везде валялись куски мебели, и разного хлама.

- Вот чёрт! - Выругался Сасун, прислоняясь к стене и осматривая ступню.

- Что там такое?!

- Ногу проколол. Вот зараза! - Ответил он, вытягивая из ступни длинный, погнутый ржавый гвоздь с куском деревяшки.

Дальше пришлось перелазить через одну из баррикад. Коридор был повсеместно забаррикадирован, возле металлических дверей комнат.

- Здесь была зона для особо опасных, - пояснил Агван, - повсюду камеры одноместные, а в таких сажали либо рецидивистов, либо маньяков. Теперь то я понял, что никто заключённых не освобождал, это был бунт, кто-то же забаррикадировал здесь все проходы! По всей видимости, кабинет начальника зоны должен быть где-то здесь. Смотрите внимательнее.

Луч фонаря высветил две склонённые над полом фигуры. В паре десятков метров два грибника с хрустом и чавканьем разрывали лежащие на полу тело. Кровь и внутренности чавкали и пенились, под их острыми будто бритва, ногтями и зубами.

- Что ты делаешь? - Воскликнул Агван, глядя, как герой быстрым шагом направился к грибникам, доставая из-за спины сапёрную лопатку.

- Патроны экономлю... заодно и черепушки их на крепость проверю.

Завидев приближавшегося к ним быстрым шагом человека, обе твари вскочили на ноги и, не сговариваясь, кинулись на героя. Давида спасла его реакция и засевшее где-то в глубине чувство страха, перед этими жуткими тварями.

С самого раннего детства, он учился бороть свою природную робость и страх. Показывая остальным своё бесстрашие и безразличие, он прочно завоевал себе место лидера в компании одногодок. Хотя порою его смелость и крутизна были напускными во многом он было далеко не таким, каким хотели видеть его окружающие.... Он всегда боялся. Боялся до оцепенения всего того что могло травмировать или лишить жизни. Боялся даже высоты и пауков, но всегда скрывал свои страхи где-то в глубине души, от окружающих. И вот поэтому, когда он совершал очередной обезбашенный поступок, или же рисковал жизнью, про него зачастую говорил отчим: