За долгие годы службы в разведке Семёнычу не раз доводилось иметь дело с разными представителями враждебной фауны начиная от диких животных до не менее опасного пьяного начкара. Шутя, он поднырнул под брюхо кобеля и перенаправил рукой его вес на бок. Всё было кончено... Уже зная, где рухнет мохнатое тело, он вонзил острие ножа бывшему вожаку под ребро, прижимая к тому моменту локтем его жутко клацавшую пасть к земле. Нанеся ещё пару контрольных ударов в сердце, отчим, подождав пару минут, пока кабель не испустил долгий и протяжный вой и навсегда замолчал.
Странно, но на удивление Давида за всё время поединка между отчимом и вожаком, не одна из собак так и не решилась напасть на людей. И тогда Семёныч вытерев об побеждённого соперника нож, поднялся на ноги и жутко перекосив рожу зарычал. Вся стая, сорвавшись, дала дёру прочь с поджатыми хвостами.
Глаза отчима горели задорным огоньком, а на его лице на несколько минут появилась довольная улыбка победителя. Даже Мариам, бросив молиться, поднялась с колен и с неподдельным восторгом смотрела на их спасителя, не говоря уже о Сабире, который, по всей видимости, от удивления вовсе дар речи потерял. Немного отдышавшись, Семёныч весело поинтересовался у оторопевших от столь быстрой и непредсказуемой развязки боя новых знакомых:
- Так значит переправы больше нет?
- Да всё сгорело под чистую... немного придя в себя, ответила Мариам... послушайте вы храбрые и хорошие люди... прошу вас, помогите нам! Мы остались без крыши над головой и, если вы оставите нас, вы обречёте нас на долгую и мучительную смерть от голода, и жажды. В память о моей семье вы должны помочь нам...
- Я дам вам припасов на пару дней и десяток водных фильтров, это всё чем я могу вам помочь. - Развёл руками Громов старший.
Но Мариам не унималась. В то время как её спутник угрюмо молчал:
- Мне нечего вам предложить, но в Зоре у меня есть родственник, занимающийся оружием. Если вы поможете добраться мне и моему другу до села...
- Чтобы попасть в Зорю, вам необходимо преодолеть фашистский блок пост на мосту, мне кажется это плохая идея. - Перебил заплаканную женщину Громов старший.
И тогда припала к ногам Семёныча и, содрогаясь от плача и стенаний запричитала:
- Умоляю... вы наша последняя надежда... не оставите же нас на верную смерть.
Громов старший подхватил женщину по руки, и попытался приподнять её, но та упорно падала на землю. Встретившись с недовольным взглядом пасынка, молвил:
- Хорошо, пойдёте с нами... авось пронесёт.
Глава ╧6
Дальше своё путешествие путники продолжили вчетвером. На удивление Давида, ландшафт вскоре снова поменялся. На смену могучим вековым деревьям пришёл кустарник и все чаще на их пути начали попадаться невысокие полуразрушенные кирпичные здания. Сейчас путники брели по поросшей травой просёлочной дороге, а справа и слева тянулся обглоданный бетонный хребет, всё что осталось от заборов и небольших частных домиков.
Громовы шагали с оружием наготове первыми, Мариам ступала рядом с Семёнычем, прижимаясь к нему из-за любого шороха. Замыкал шествие Сабир. Каждый раз, когда его взгляд натыкался на, восторженно смотрящую на отчима подругу, он только сильнее стискивал зубы
- Старики сказывали, будто раньше здесь было процветающее село. Но потом пришёл туман. Он поглотил всех жителей без остатка, а кто пытался пробиться из вне, чтобы помочь так и не вернулся. Говорят, будто души этих людей до сих пор обитают здесь. - Ели слышно прошептала Мариам.
Чтобы лишний раз напомнить о себе, вместо неё продолжил Сабир, которого Семёныч с недавнего времени начал называть просто Сашей:
- Наши охотники сюда не когда не заходили. Эти земли считались проклятыми. Один из моих приятелей рассказывал мне, будто как-то раз он и его отец выслеживали дикого кабана. И когда тот подранком помчался сюда, он, несмотря на крики отца, рискнул побежать следом. Как вдруг все вокруг окутало туманом. Забыв про свою добычу, он ломанулся со всех ног, но было уже поздно. Куда б он не пошёл, он возвращался всегда на одно и то же место, как вдруг его кто-то сильно схватил за шиворот и потащил прочь. Когда он очухался, лежал на опушке возле леса, а над ним столпилась добрая половина села во главе с нашим шаманом дедом Онзором. На вопросы где его отец, Онзор ему ответил, что: "Духи приняли его вместо тебя". Потом, как оказалось, его не было целую неделю...
- Ну и как живой твой друг? - Вмешался в разговор Давид.
- Он умер ровно через год от неизвестной хвори... Я не когда не забуду его бледное лицо, когда он рассказал мне эту историю, его последние слова: "В том тумане я видел танец, духи зовут меня... мой отец зовёт меня."
Наступило долгое молчание, каждый надёжней перехватил своё оружие, придавая себе уверенности. Тишину нарушил Семёныч:
- Хорошо если наши друзья нацисты такие же суеверные, как и вы. Сюда они не должны сунутся. Если ваша деревня спалена, то это значит, что все дороги через город перекрыты. Сейчас выйдем к реке, а потом спустимся вниз по течению до блокпоста. А дальше видно будет... Авось пронесёт...
Дальше шагали молча. Когда Мариам попросилась по нужде, Громовы зашагали вперёд, в то время как, Саша остался с ней. Давида мучал один вопрос всё это время и, воспользовавшись моментом, он спросил у отчима:
- Семёныч, когда мы были с тобой в пыточной, и ты снял маску с Вепря, мне показалось, будто ты знал его. Не объяснишь?
- Тебе что поговорить больше не о чем? - Ледяным тоном спросил отчим.
- Не хочешь - не рассказывай, это ваши с ним дела. - Немного обиделся Давид.
Громов старший глубоко вздохнул, и украдкой посмотрев на своего пасынка произнёс:
- Ну, если тебе это так важно знать... тогда слушай. Когда-то я знал этого человека и долгое время считал его погибшим, но как оказалось всё это время, он скрывался за личностью Вепря.
- Ты знаешь, кто наградил его этими жуткими ранами?
- Около двадцати лет назад, мне под командование дали отделение из семи человек. Все ребята были обстрелянные, сорвиголовы, одним словом. Да вот только одна из шишек решила пропихнуть своего сынка в высшие чины, а стоит ли говорить, что без должного боевого опыта дорога к большим звёздам закрыта. Этого юнца звали Егором. Мне он сразу не понравился, с самых первых дней службы я начал подозревать в нем неладное. Уж больно был разнежен и жесток. Многие сослуживцы страшились его за непредсказуемые жестокие выходки. Однажды в наш квадрат забрела небольшая банда, и после удачной засады мы их всех перебили. Я дал команду обыскать трупы и допросить раненых. Когда я увидел, что он отрезает пальцы у ещё живого бандита и кладёт к себе в карман, я скомандовал ему остановится, но он лишь улыбнулся. Схватив беднягу за волосы, принялся отрезать его голову. Тогда я оттолкнул его, чтобы привести в чувство, но в ответ он напал на меня с ножом в руке. Когда дело доходит до драки, я не всегда даю себе отчёт в том, что происходит. Вот и тогда за меня всё решила моя реакция и жажда жизни. Опомнившись, я увидел Егора с ножом под левым боком... уже мёртвого. Мы были слишком далеки от дома, чтобы тащить туда тело. Мои пацаны обещали сохранить в тайне этот инцидент, выдав всё за нападение поганок, вот только родители этого парня не хотели верить. И после долгого следствия меня разжаловали до рядового.
- Мёртвые не ходят... - Мрачно дополнил Давид.
- Вот в том то и дело. Во время следствия я долгое время сидел в камере, но один из моих приятелей через маляву поведал мне, что в убежище пришёл новый жилец в металлической маске Вепря. И что он интересовался мной...
- Ты предполагаешь, что он мало того, что смог воскреснуть, так ещё и всё это время водить за нос администрацию?
- Я уже не знаю, что и думать... всё это выходит за рамки логики и здравого смысла. Он не мог выжить. Я лично соорудил его могилу из булыжников, чтобы зверьё останки не растащило, и водрузил самодельный крест. Но если люди начинают возвращаться с того света это может лишь означать скорейший приход апокалипсиса.