— Большинству мужчин нравится смотреть на обнаженных женщин, — говорит Джулия с самодовольной улыбкой, пока мы идем в сторону здания. — Но у тебя явно нет таких способностей.

— А что насчет моих способностей? — спрашиваю я.

— Способностей к чувству юмора, буквально андроид «Звездный путь: следующее поколение», — она закатывает глаза. — Ты заставляешь мое любящее сердце грустить, юный Падаван.

— Это тоже из «Звездного пути»? — интересуюсь я.

Она заливается смехом, и я перестаю задавать вопросы.

Мы, наконец, входим в клуб, я с трудом вижу не совсем чистый пол и потрескавшиеся стены из-за машины, которая нагоняет сухой туман. Ну, ладно. Здесь стоит запах освежителя воздуха, перемешанный с потом… не самая гигиеничная комбинации.

По крайней мере, Майк получит удовольствие. Мне кажется, что он счастлив вдвойне, потому что рядом с ним Стейси. Они с энтузиазмом продвигаются к бару, и я не могу оторвать от них глаз. Иногда мне хочется найти какой-нибудь изъян в Стейси, больше скажу, в их отношениях, на который можно бы было указать и подтвердить статистику, которая каждый день показывает мне, что ничего не получится.

Во мне полно ужасного дерма, в тайне желая увидеть моих лучших друзей несчастными.

Я отворачиваюсь, пытаясь и отвернуться от моих собственных мыслей. Мне хочется, чтобы они были счастливы, поскольку они не могут друг без друга. Но я ничего не могу поделать. Да в том-то и дело, что неважно, как сильно вы любите в самом начале, рано или поздно все превращается в дерьмо. Я знаю это из своего опыта.

По истечении столького времени, неожиданно у меня возникает образ Фиби. Иногда воспоминания жестокие, типа, как она выезжала из квартиры с ужасным скандалом, продолжающимся весь уикенд, было хреново, до того момента, пока все не закончилось. Иногда я вспоминаю, как занимался с ней любовью или долго гулял по парку после обеда, обняв ее за талию. Эти воспоминания жалят еще хуже.

Я чувствую, что кто-то оказывается рядом со мной, с вьющимися волосами и, надо признаться, выглядит фантастически.

— Вот, — говорит Джулия, сунув мне в руку бокал. — Выпей.

— Что это? — спрашиваю я, скривившись. Я предпочитаю виски, когда хочу выпить, этот же бокал высокий и холодный, как и лед в нем.

— Чай со льдом, прямиком из дебрей Лонг-Айленда, — отвечает она. Это не совсем тот напиток, который я бы хотел выпить. Как только я пытаюсь поставить его на столик, она останавливает меня, схватив за запястье. — Подумай вот о чем. Сейчас у тебя в руках самый мощный коктейль забвения. Можно даже его назвать волшебным зельем. Выпей и ночь пройдет гораздо быстрее. Ты не успеешь заметить, как проснешься уже завтра… утром.

Она попала в самую точку.

— Я бы сказала, что мне тоже несладко, но давай смотреть правде в глаза. Я уже выпила парочку и как в дымке.

Да, ее слова определенно имеют смысл. Ночь пройдет быстрее, и я не буду мучиться воспоминаниями и… обращать внимание на совершенно не нужные вещи.

Я выпиваю, причем стараюсь выпить одним глотком. На вкус как скипидар, обжигающий, но эффективный. Я на минуту жду результата… и вокруг все становится немного в дымке. Мне уже лучше. По крайней мере, лучше, чем раньше.

Мда, похоже это может стать началом очень плодотворного сотрудничества. Я имею ввиду, меня и коктейля «Лонг-Айленд». Конечно, не мужской напиток, но я же не отдаю ему под полный контроль свой тестостерон.

— Прислушайся к себе! — воркует Джулия, поглаживая меня по руке. Я закрываю глаза, было бы намного лучше без ее снисходительного тона. — Шоты? — спрашивает она меня, шевеля бровями.

Мда. От нее уже исходит явный запах текилы.

— Ты думаешь тебе стоит еще? — спрашиваю я. Она прицокивает языком.

— Вегас заставляет принимать сомнительные решения. Или выпивка или огромные карточные долги. Думаю, нам следует придерживаться чего-то одного, — мы идем к бару. — Что ты предпочитаешь? Думаю, что-нибудь с ромом Малибу.

Я могу много выпить за один вечер. Я беру коктейль Макаллан, который попиваю маленькими глотками. У меня все под контролем, мне это нравится. Спиртное устраивает пожар у меня в животе, и наконец, я чувствую, как плечи расслабляются, хотя бы на самую малость. Я не хочу напиваться, мне не нравится, когда я не могу контролировать ситуацию. Ни за что.

Ужасная музыка из динамиков, заставляет вибрировать все мое тело, пульсируя в крови. Над сценой поднимается новый сухой дым, и появляются высокие, хорошо сложенные девушки, щеголяющие почти голышом, на высоких каблуках.

Тайлер и Майк стоят у сцены. К моему удивлению, все женщины столпились там же, размахивая долларовыми купюрами. Они, кажется, еще больше возбуждены, чем мужчины. Стриптизерши по одной выходят вперед, танцуя под эту ужасную орущую музыку. Я наблюдаю за одной, садящейся в изящный шпагат. У нее спортивное телосложение, конечно же. Одна из них висит вниз головой на шесте, подтягивая себя вверх по шесту руками в четырех дюймовых туфлях. Впечатляет.

— Пошли, — говорит Джулия. Она опять откуда-то появилась рядом со мной, всегда появляется, когда я меньше всего ее жду. — Ты еще не давал им денег. Не уклоняйся. — Она тащит меня к сцене.

Вздохнув, я достаю десятку из кармана и бросаю ее на сцену. Стриптезерша ползет на четвереньках, поднимает ее зубами, и смотрит на меня, улыбаясь. Я отхожу назад. Она фыркает и продолжает танцевать, без сомнения, выискивая кого-нибудь, кто попросит о приватном танце.

Я заказывал приватный танец, когда танцевали у меня на коленях, и не вижу в этом никакого удовольствия и радости. Тебя возбуждает женщина, но ты не можешь коснуться ее и чувствуешь себя, мне кажется, более разочарованным, чем раньше.

Сейчас мне нужно найти Тайлера, который явно попал здесь в рай, и приглядывать за ним, чтобы он не спустил все свои деньги в этом месте.

— Ты уверен, что у тебя есть пульс и ты еще дышишь? — спрашивает Джулия, настойчиво следуя за мной.

— Почему ты спрашиваешь? — рычу я.

Она пренебрежительно машет рукой и показывает на сцену.

— Девушка была очень сексуальной.

— Ты эксперт по женской сексуальности? — спрашиваю я.

— Автор любовных романов, дорогой. Конечно, я — эксперт, — отвечает она, фактически подталкивая меня своим бедром, начиная смеяться, запрокинув голову назад. По-видимому, она выпила слишком много шотов. — Живой нормальной направленности мужчина не может себя так сдерживать, когда женщина под офигительную клубную музыку трахает шест. Это общеизвестный факт.

— Любая женщина? — спрашиваю я, выгибая брови. Даже несмотря на то, что эта женщина, хотя я сомневаюсь, испытывала когда-нибудь такое эротическое увлечение, о котором она так уверенно пишет в своих блестящих романах. — Докажи мне это. Почему ты не танцуешь?

— Что? — в мигающих огнях клуба, мне кажется, я заметил, что она немного побледнела. Отлично.

— Ты слышала, что я сказал, — я наклоняюсь и говорю ей на ушко. — Или ты боишься осуществить свою собственную теорию на практике?

— Есть кое-что во мне, я всегда все проверяю практикой, поэтому и хороша, — она вздергивает подбородок вверх и хлопает ладонью себя по груди. Должен признать, ее грудь довольно заметна. — Практика великая вещь. Иначе как бы я пришила голову свиньи к телу лягушки?

— Ты издеваешься, да? — как только я представляю свинью, чай со льдом Лонг-Айленд начинает журчать у меня в животе.

— Разве ты не хочешь выяснить? — она откидывает волосы назад и несется к сцене. Должен признаться, Джулия быстро сходится с людьми. Она машет одной из стриптизерш и что-то ей говорит.

Я широко улыбаюсь, потому что локоть Майка ударяет меня по ребрам в ту же секунду.

— Что ты сделал? — спрашивает он, совершенно не улыбаясь в ответ. Он опять хлопает меня по плечу. — Серьезно, чувак. Что она там делает?

— Увидишь, — говорю я ему самодовольно. Джулия Стивенс упадет в грязь лицом перед всей толпой, и это наконец остановит ее бесконечное щебетание и самодовольство. Ночь явно удалась.