— Я уже поговорил с Джексоном, — хмуро сообщил босс. Вот тут Люсинда и не выдержала…

— В чем ты обвиняешь меня? — спросил отец.

Дочь гневно взглянула на него. Унизительная сцена еще стояла у нее перед глазами.

— Как ты мог шантажировать Томаса Райса, предлагая ему взять меня на работу? — завопила Люсинда, злясь на отца, на себя, босса и весь белый свет.

Два месяца она трудилась как каторжная, утверждаясь на службе, верила как последняя дура, что получила должность благодаря собственным способностям. И продолжала бы питать иллюзии, если бы не вывела Райса из себя и он не выложил бы ей правду.

Отец выглядел смущенным, покашливал и пытался ее утихомирить, но дочь оставалась непреклонной.

— Я это делал для твоего же блага, — оправдывался мистер Блэр.

— Ты хорошо знал отца Райса, правда, папа? — с горечью сказала она. — Вы с ним вместе выросли, ходили в одну школу! Но когда ты продолжал образование в частной школе, ему приходилось содержать семью из девяти человек!

— Мистер Райс слыл очень умным человеком, — печально сказал отец, что, по мнению Синди, вообще не имело никакого отношения к делу.

— Да будь он хоть самим Эйнштейном! — закричала она, готовая разрыдаться. — Томас сообщил, что, когда умер отец, ты послал их семье деньги, чтобы тот получил хорошее образование. Вот почему ты отправил меня к Томасу, зная, что он не посмеет тебе отказать.

— Ты пошла по доброй воле, — заметил отец, но Люсинда не обратила внимания на реплику.

— Ты поставил босса в такое положение, что у него не оставалось выбора. — Ее голос сорвался до шепота. — Он же обязан тебе.

— Да, но я знал, что ты справишься с обязанностями секретаря.

— Значит, тебе следовало дать мне возможность найти работу самостоятельно, — мгновенно парировала Синди, и отец покраснел.

— Дорогая моя… — начал он, но движением руки дочь остановила его.

— Не надо, — сказала она, беря себя в руки. — Что сделано, то сделано. Но я тебе этого никогда не прощу.

— Ты делаешь из мухи слона. Если бы Томас решил, что ты не справляешься, он бы уволил тебя, несмотря ни на какие долги.

— Не следовало его шантажировать. — Девушка направилась к двери. — Через неделю я заберу свои вещи. — Она была так разгневана, что не смотрела на отца.

— Я не могу у вас работать, — заявила накануне боссу Люсинда, потрясенная и униженная правдой, которая ей неожиданно открылась.

— Не будьте дурой, — сказал Томас отрывисто. — Я вас не отпущу.

— Потому что связаны словом чести?

— Перестаньте вести себя, как маленький ребенок. — Он сказал именно то, что Люсинда меньше всего желала услышать. Она чувствовала себя уязвленной до глубины души и не реагировала на призывы к благоразумию.

Дома ей очень хотелось от злости перевернуть все вверх дном. С трудом подавив гнев, девушка, наспех собравшись, выбежала, хлопнув дверью.

Когда на следующее утро Люсинда пришла на работу, она еще не остыла от разговора с отцом. Увидев выражение ее лица, босс, войдя в приемную, нетерпеливо воскликнул:

— Мисс Блэр, да перестаньте же наконец!

— Перестать? — Она смотрела, как Томас снимает куртку, направляясь к ней.

— Поймите. — Он наклонился, опершись руками о ее стол. — Если бы я считал, что вы не справляетесь с работой, я бы не принял вас на должность секретаря.

— Конечно, — пробормотала девушка. И, приподняв ее подбородок, Райс заставил Синди посмотреть ему в лицо.

— Я терпеть не могу, когда люди начинают себя жалеть, — жестко сказал босс и встретил гневный взгляд.

— Раз вы меня не выносите, полагаю, дальнейшие замечания в мой адрес бесполезны.

Томас молча покачал головой. Казалось, он намеревался отшлепать строптивую сотрудницу, но повернулся, прошел в свой кабинет и захлопнул дверь.

Целую неделю атмосфера оставалась напряженной, и к пятнице Люсинда почувствовала, что ее нервы на пределе. Она молчала до последнего момента и, уже собираясь домой, объявила довольно холодным тоном, не глядя боссу в глаза:

— Не помню, говорила ли я вам, что решила уйти из дома.

— Почему?

Девушка пожала плечами и направилась к двери, но босс остановил ее.

— Унизительно принимать милостыню из ваших рук. Отец же своим решением только усложнил ситуацию.

— А в чем, конкретно, она заключается? — серьезно спросил Райс. — Вы обиделись. Конечно, мне не следовало говорить вам правду. Но почему не отнестись к фактам как взрослый человек? Право, не стоит принимать все так близко к сердцу.

— Да, безусловно, — ответила Синди с вызовом. — Я недостаточно взрослая.

— Ваш отец оказал мне услугу, я, в свою очередь, оказал ему, — терпеливо разъяснял босс. — И хватит муссировать данную проблему.

Люсинда упрямо молчала. Томас нетерпеливо покачал головой.

— Значит, я веду себя как ребенок, да? — спросила она.

— Вы читаете мысли?

— Только ваши, — сказала она первое, что пришло в голову.

В наступившей тишине девушка почувствовала, что между ними возникают какие-то тревожащие ее отношения.

…Потом он навестил ее на новой квартире…

Глава четвертая

В понедельник Люсинда пришла на работу, чувствуя себя измученной и совершенно несчастной. Тоска, охватившая ее в субботу, не проходила.

Да, она сама бросилась на шею Томасу, ну и пусть думает о ней все, что заблагорассудится. Но больше такое не повторится никогда. Каждый раз, когда память проигрывала злосчастную сцену, девушке хотелось закрыть глаза и спрятаться, пока не пройдет невыносимое чувство стыда. Ей безразлично, как босс объясняет то, что произошло. Пусть считает, что Люсинда выпила слишком много шампанского. Или тешится надеждой, что она желала переспать именно с ним. Как бы то ни было, Райс к ней совершенно равнодушен.

Томасу никогда не пришло бы в голову, что Люсинда влюбилась в него, как сумасшедшая, причем гораздо раньше, чем поняла сама. Вот бы босс позабавился, а может, даже рассказал бы Реджине.

Девушка вздрогнула, представив такую ситуацию.

До мельчайших подробностей она припомнила то его посещение и все, что произошло тогда…

— Почему вы один? — спросила Люсинда, когда Томас неожиданно появился в ее новой квартире, — а где Реджина?

— Реджина, — спокойно ответил он, — ушла на свидание. С вашим другом.

У Люсинды от удивления открылся рот.

— С Брюсом? — предположила он. — И что они делают?

— Отправились в ночной клуб, — безразлично промолвил Райс.

: — В ночной клуб? — переспросила Синди.

— Чувствую, вы удивлены. Какие у вас отношения с этим плейбоем, если вы даже не знаете, чем он занимается в ваше отсутствие?

Люсинда еще не пришла в себя от потрясающей новости, поэтому не сумела ответить.

— Так вот почему вы здесь, — медленно кивая, разочарованно проговорила она. — Вас не беспокоит мое моральное состояние. Вы решили провести время со мной, потому что невеста за вашей спиной встречается с другим. — На самом деле после двух бокалов шампанского на пустой желудок ее не трогали собственные переживания.

Босс удивленно посмотрел на девушку и засмеялся.

— За моей спиной? — переспросил он. — Не будьте так наивны! Реджина пыталась вытащить меня в дурацкий ночной клуб. Но зачем мне столь сомнительное удовольствие? Слушать дикую музыку, чтобы неизбежно получить головную боль?

— И вы не против? — Синди с недоумением подняла на гостя темные глаза.

— Против чего? — не понял Томас.

— Против того, что ваша невеста предпочла вам свидание с другим мужчиной?

— Я не ревнив, — заявил он. — А кроме того, как я уже говорил вам однажды, я доверяю Реджине. Она же свободная женщина.

Не в моих правилах запирать кого-то на ключ и объявлять своей собственностью.

— Однако у вас очень широкие взгляды, — с удовлетворением констатировала Люсинда и задала гостю неожиданный вопрос: — Вы, наверное, считаете, что я очень расстроилась, узнав об этом рандеву? — Она рассмеялась. — Ну уж нет. Мы не любовники!