— То есть ты не будешь мне изменять, да? Женщине, которую не любишь? И надеешься, что я тебе поверю?

Нахмурясь, Томас с недоумением посмотрел на Люсинду.

— Что за вздор?

— А Мэри? — Люсинда с трудом произнесла это имя, но постаралась не выдать своего негодования. — Ты же взял ее на мое место, не поставив меня в известность. Видимо, имелись веские причины?

Сжав губы, Томас смотрел на жену.

— Ну и дурочка! Да Мэри у меня не работает! Ну почему ты веришь всему, что тебе говорят? Люси, мне иногда хочется задушить тебя! Хватит об этом! — приказал Томас. — А теперь посмотри на меня.

Люсинда подняла глаза, и у нее застучало сердце.

— Ну же, — хрипло проговорил Райс, — обними меня.

— Нет. Не могу.

— Не криви душой. — Томас ехидно усмехнулся. — Или ты специально избегаешь меня? Разве ты не хочешь меня? Признайся, Люси!

От насмешливой интонации у Люсинды зарделись щеки.

— Нет, — солгала она, со страхом глядя в холодные глаза мужа. — Ненавижу себя за то, что произошло. Я поддалась эмоциям и искалечила свою жизнь. И хотя мы женаты, ситуация не меняется.

— А что произойдет, если ты уступишь мне еще раз? — мягко сказал Томас и нежно коснулся пальцами ее подбородка. — Или небеса рухнут на землю?

— Я не хочу обсуждать эту тему, — прошептала Люсинда. — Разговор бесполезный.

— Нравится тебе или нет, но тебе придется меня выслушать, — жестко сказал муж. — Ты же никогда не сталкивалась с неприятностями, да? И тебе трудно смотреть в глаза?

— А Реджина лучше бы вела себя в подобной ситуации? — спросила Люсинда с нескрываемой горечью. — Ты всегда стараешься подчеркнуть, что я безнадежная неудачница. У тебя одинаковый подход ко всем женщинам? Увы, я никогда не стану такой, как твоя бывшая подруга.

— Разве я заявлял, что ты неудачница? — удивленно спросил Томас, и Люсинда поняла, что едва не выдала себя.

— Однако всегда подразумевал, — пробормотала она. — Понимаю, у меня слишком благополучная жизнь. Но разве я виновата?

— Ты ревнуешь меня к Реджине? — спросил Райс. — Так же, как к Мэри Саймон? Знаешь, как это называется?

Люсинда резко отодвинулась от мужа и подошла к окну. Видимо, не следовало вспоминать о Реджине, как, впрочем, и о Мэри. Она не сдержалась. Ее ослепила ревность. Мэри, конечно, — обыкновенная интриганка, но мисс Таббс угрожает ее благополучию.

— Ну? — повторил Томас, подходя к жене. — Отвечай!

— Ты ревнуешь меня к Брюсу? — избегая ответа, спросила она в свою очередь.

— Ты не была с ним помолвлена, — напомнил Райс, — и не состояла в любовной связи.

Люсинда порадовалась, что муж не видит ее лица, поскольку она смотрела на полоску травы во дворе отеля.

— Ну, а если бы?..

— Вопрос гипотетический.

— А если бы случилось на самом деле? — допытывалась супруга.

— Ну, хорошо. — Томас помолчал. Люсинда многое бы отдала, чтобы узнать, о чем он думает. — Зачем ревновать тебя к человеку, который тебе не подходит. Рано или поздно ты сама бы разобралась в своих чувствах. — Он отвернулся. — Прими душ и постарайся уснуть.

— Да, ты прав. — Синди подошла к кровати и, взяв купальные принадлежности, направилась в ванную. Силы покидали ее.

С наслаждением простояв полчаса под душем, Люсинда вышла из ванной и обнаружила, что Томас исчез.

Он убрал с кровати вещи. Открыв шкаф, девушка увидела неаккуратные стопки и невольно улыбнулась. Вытащив белье, она сложила его как следует и подошла к кровати. Едва голова коснулась подушки, как Люсинда провалилась в сон…

Открыв глаза, она увидела Томаса, который стоял над ней в шортах и майке и насмешливо улыбался.

— И давно ты так стоишь? — спросила Синди, садясь в постели и зевая. — Это неприлично.

Она чувствовала себя гораздо лучше. Посмотрев на часы, вдруг сообразила, что проспала часов двенадцать. Она даже не представляла, что так сильно устала.

— Ты уложила вещи по-своему, — сказал муж с легкой иронией, присаживаясь на кровати. — Что тебе не понравилось?

— В следующий раз постарайся складывать аккуратнее. — Люсинда окончательно не проснулась, и ей нравилось, что муж находится рядом.

— Ага. — Он согласно кивнул. — Спасибо, что разъяснила.

Она засмеялась, потом недоверчиво спросила:

— А почему ты такой любезный?

— А лучше быть злым?

Люсинда опять улыбнулась, но на сей раз осторожно.

— Давай-ка вставай, — сказал Томас, словно торопил маленького ребенка. — У твоих ног весь мир — бассейны, экзотические растения, теплое голубое море, белый песок, завтрак, наконец.

— Завтрак? — Девушка вскочила и бросилась в ванную. — Да я умираю с голоду!

Закрыв дверь, она стала натягивать шорты, на что потребовались некоторые усилия — они становились тесноватыми. Затем с трудом застегнула молнию и с сожалением отметила, что о тугих поясах придется забыть.

— Может, позавтракаем на берегу? — предложил Томас, когда они вышли из номера. Люсинда искоса взглянула на мужа, почувствовав знакомое сердцебиение.

Да, Томас прав, решила Синди, противостояние бессмысленно. Поддерживать нормальные отношения гораздо приятнее и проще.

— Замечательно, — вежливо согласилась она.

Молодожены прошли через парк, мимо бирюзовых бассейнов, возле которых вытянулись на шезлонгах любители загара, мимо изумрудно-зеленых изгородей с ярко-красными цветами, затем миновали несколько неровных ступенек. Томас повернулся, протянув жене руку.

— Ну вот и добрели. Что скажешь?

— Великолепно, правда? — Люсинда оглядела берег. Море было спокойное, почти без ряби, изумрудного цвета, каким его изображают на рекламных проспектах. Пляж почти пустынный, виднелось лишь несколько шезлонгов.

Супруги направились к маленькому уютному столику, расположенному под ярким зонтом. Справа находился бар.

Люсинда подтянула шезлонг и уютно расположилась на нем, положив под голову полотенце, и сказала мужу, чтобы он заказывал все, что пожелает.

— Я съела бы целую лошадь, — заявила она, сожалея, что не захватила с собой соломенную шляпу.

— Ну, что ж, пойду посмотрю, каких лошадей тут готовят, — серьезно заметил Томас. В ответ она улыбнулась. — Прикрой лицо, иначе будешь похожа на омара. — Он бросил ей газету. Люсинда вскрикнула от неожиданности, но послушно закрылась от ярких лучей.

Она чувствовала, что совсем расслабилась, наверняка от солнца. Тепло действовало на нее, как бокал доброго вина: Синди становилась доброжелательной и податливой. Лежа в шезлонге, она вдруг представила, что так, наверное, выглядит ломоть хлеба, который поджаривают в тостере.

— Только не уверяй меня, что из-за гормонов ты опять засыпаешь, — услышала Люсинда насмешливый голос. Она подняла глаза. — Встань-ка, — мягко проговорил Томас и потащил шезлонг в тень кокосовой пальмы. — Здесь полегче, — объяснил он и перенес сюда сумочку жены с лосьоном и темными очками. — Завтрак подадут через пятнадцать минут, — объявил Томас, стягивая майку. — Два лошадиных гамбургера и чипсы.

— Калорийное питание, — засмеялась Люсинда. Она вдруг почувствовала робость. — Ребенок должен получать полноценную пищу, правда? — Их глаза на мгновение встретились, наступило молчание. И в полной тишине, не произнеся ни слова, супруги сумели многое понять.

Будущая мать неожиданно испытала новое ощущение, подумав о потомстве не как о причине своих проблем, а как о настоящем чуде природы.

— Приляг на живот, — приказал муж, — тебе пока еще можно.

— А что ты собираешься делать? — спросила Синди.

Он не ответил. Выдавив немного крема, он стал втирать его сначала в ее плечи, а затем в спину и наконец в бедра и ноги. Руки двигались медленно и ритмично, но в движениях не было ничего чувственного, и блаженное тепло разлилось по телу Люсинды.

— Хорошо, — сказал Томас. — Теперь повернись.

Вытянувшись, она смотрела на живот, он чуть-чуть увеличился, совсем незаметно для других. Когда муж начал массировать бедра, Люсинда почувствовала, как участилось ее дыхание, и быстро сжала ноги. Но руки Райса уже продвигались вверх к животу.