Девушка кивнула и сладко потянулась. Мы вылезли прямо в воду, и я прикурил.

- Дай, мне тоже…

- Хит летнего сезона, этого года. Приеду домой, поставлю рингтон на телефон…Дай, мне тоже, дай мне тоже, дай. – Я протянул сигарету.

- Привычка уже.Юморишь смотрю?

- Нервничаю, пытаюсь отвлечься, не хочу, чтобы крыша съехала. - Я прислушался, огляделся по сторонам, и спросил. - Там в лодке, когда он орал нам, ты опять испуганно смотрела на меня. Снова не верила мне? Боялась что сдам?

- Прости.

- Дура ты. Не обижайся только. Давай рыбки погрызем. Валить надо. Я хочу деревню, пройти, про которую Маша говорила, чтобы людей уже стало больше на реке. Ощущение, что я как голый, посреди площади. Глаза всюду.

Рыба даже холодная, была просто наивкуснейшая. Немного липла к пальцам рук, оставляя ароматный след. Мелкие косточки с останками мяса, иногда падали в воду, и их моментально растаскивали мальки. Я довольно улыбался, глядя на то, как мелочь носится под ногами и, подняв глаза, резко замер. Около воды на  берегу стоял и смотрел на нас, здоровый, черный кабан. Нет! Кабанище!

- Вера не кричи и не дергайся. Надо же дикое животное и не боится.

- Почему он такой смелый, почему не уходит? – Девушка заворожено смотрела на него.

- Не знаю, это и настораживает. Может где-то рядом выводок, маленькие детки. Интересно кинется? – Я медленно нагнулся к лодке, и достал ружье. – Еще этого нам не хватало.

- Думаешь, полезет к нам в воду?

- Не знаю. По идее кабаны должны уходить от человека, мы для них двигаемся громко, шумим. Обычно они избегают встречи. Слышал, что кабаны любят солярку и селедку. Соляра у нас нет, да и жареную щуку сельдью не назовешь. А он стоит и все, что ты будешь делать.

Кабан, медленно повернул голову, громко, тяжело вздохнул с храпом, и, развернувшись, полез в кусты.

- Хух, - выдохнула Вероника. –Да уж, места тут и, правда, дикие. Рыбак, как же ты без оружия раньше-то плавал?

- Да спокойно.  Не было прецедента. Поплыли, отдохнули, посмотрели, хватит. Хотя нет, надо плечом заняться. Щипит сильно. Знаешь,я  устал бегать. Даже поймал себя на мысли, что бесит, хочется остановиться, сесть и ждать, когда эта мразь найдет нас. Затем грохнуть и вообще, мне кажется, я совершил ошибку.

- Какую?

- Нельзя было оставлять деда. Там, в деревне, нужно было все решать. Да и Макар не ждал этого, надо было засесть в доме и,когда он появился бы, решить проблему раз и навсегда. А уже потом, спалить все, к едрене фене, вместе с телами. Посетила мысль, что деда в живых больше нет, понял все Макар то, думаю. Я убежал, опять на воду, опять нас преследуют, опять не знаем что, где и как. Маша сказала, что деревня через день, нет уж, иду до нее без остановок, тем более на байдарке, пройдем, спать и отдыхать. Хочу встретить, хоть одного туриста, хоть одну стоянку.

- Ты выглядишь очень уставшим Сашенька.

- А ты, думаешь, нет? У самой под глазами все черно.

- Со мной все отлично, я хорошо спала ночь, сыта. Ты просто перегорел и плечо. Давай я обработаю его.

   Мне действительно повезло, рана была поверхностная, и была похожа больше на большую рану от сильного падения с велосипеда или скутера. Поверхность кожи была стесана и ужасно саднила. Липкая водянистая сукровица в придачу к боли, неприятно горела и создавала ощущение – повышенной температуры не только плеча, но и всего тела.

- Тебе надо поспать. – Девушка ласково посмотрела на меня.

- Нет. Не надо. Опасно. Плывем.

- Я могу покараулить?

- Нет.

- Уверен?

- Да.

 Насилуя до износа свой организм, я плыл без остановок, почти до темноты, не останавливаясь ни в туалет, ни на обед, ни на отдых. После четырех вечера, река стала казаться мне киселем с красноватым свечением по берегам, картинка не менялась, и мне все чудилось, что мы стоим на месте. Я не видел и никого не слышал, в памяти был провал, я даже не помнил  и не слышал Веру, но чувствовал, что она рядом, может,  даже спит, не обращая на меня никакого внимания. Затем во мне появилось чувство огромного бешенства, злости, от своих же мыслей: «Какого хрена я гребу такими маленькими чайными ложками этот кисель, а он никак не остывает, и почему я барахтаюсь в нем как оса, а не пью, и не утоляю жажду». Когда стало совсем темно, я просто замер и глупо пялился на весла, не понимая где низ, где верх, и вообще…… «Почему нет тумана? Нас так найдут. Почему Вероника такая спокойная? Почему все так мутно и не понятно, и, черт побери, почему так липко и жарко?».

     Темнота!

 Глава 14.

Я медленно приоткрыл веки. Свет немного резал глаза, но буквально через минуту, я снова закрыл их и спокойно, глубоко уснул. Опять сон. Я увидел в нем снова Веронику. На этот раз она была одета в мужскую, черную рубашку. Все пуговицы были расстегнуты, и я спокойно видел  бугорки ее грудей, плоский животик с красивым пупком, черные трусики, скрывающие лобок и вульву, которую я дико хотел разглядеть, сквозь немного оттопыренное в этом месте белье. Видел красивые, смуглые, упругие бедра и колени. Вероника стояла возле кровати, на которой лежал я. Она смотрела на меня и улыбалась, красиво накрашенными, в бордовый цвет губами. Ее зеленые глаза ярко горели на фоне темных волос, которые в свою очередь светились иссиня-черным светом.

Меня снова выкинуло из сна в реальность, и я открыл глаза. Вероника действительно была рядом, она сидела на краю кровати, и пила из граненого стакана молоко с баранкой. На ней были шорты из джинсы, и действительно, черная мужская рубаха, застегнутая и затянутая в узел на животе.

- И почему мне снятся всегда полуобнаженные бабы? – тихо спросил я.

- Прямо всегда? – Вероника счастливо улыбнулась и посмотрела на меня.

- Походу да, даже когда сон не очень добрый, так сказать…

- Наверно, ты сексуальный мужчина…

- Ага, половых клеток в избытке. – Я хмыкнул. – Где мы?

- В той самой деревне, про которую говорила Маша.

- Мы все же доплыли до нее. Надо же.

- Ха, мы влетели в нее как на катере. Времени было всего шесть вечера. После последней остановки, той с кабаном, помнишь? – я кивнул. – Так вот, часа через два после обеда, ты стал бредить, говорил чушь и глупости всякие, как отключился, но с весел не сошел. Тебя отдирали от них, ты никого не слышал и ничего не видел. Я кричала, умоляла, просила тебя, бесполезно. Единственное, когда мы вплыли в деревню, я сказала, что мы на месте, ты среагировал и  резко остановился. На берегу рыбачили два старика, они то и привели нас к бабе Тамаре. Точнее, тебя принесли. Ты спал ночь и весь день, сейчас почти восемь вечера следующего дня. Ночью у тебя был жар, тебя всего помыли, переодели, обработали рану. Хоть она и не опасна, она начала немного нагнивать, возможно, из-за речной воды или  натер одеждой,мог бы и сепсис быть. Баба Тамара лечит, какими-то травами, очень вовремя все, успели.

- Как это помыли?

- Так, раздели догола и помыли. Потом поменяли белье. – Вероника улыбнулась. – Ты, стесняешься бабушку или меня? Что так напрягся то, что тебя надраили всего?

- Неудобно, как-то.

- Я ей все рассказала. Ну как всегда, немного утаив кое-чего. Знаешь, они в курсе того, что происходит в той петле. Вернее думаливсе, что  это было раньше, и такое уже давно не случалось. У них тут своя легенда, но главное…не смейся только, здесь есть легенда «Черного кабана». Если это животное появляется и смотрит спокойно на человека, то тот, жить будет еще, ох как долго и выживет практически в любой ситуации. Только кабан этот, не показывается, двоим сразу, а поодиночке. Вернее так было раньше.

- Во как. Выходит, либо кабанюга сплоховал, либо мы ненормальные, либо это не тот, не из легенды, а из дикой природы.

- Но, черный, как уголек.

- Очередной бред. Я могу встать? – спросил я.

- Ты у меня спрашиваешь разрешения?