Ознакомившись с делом, я пришел к выводу, что с помощью Ивана Карпова можно проникнуть в банду Матюхина.

— Заманчиво, очень заманчиво, — сказал, выслушав меня, представитель ВЧК Вельский. — Но риск чересчур велик.

— Кто не рискует, тот не выигрывает.

— Что ж, подумаем и решим.

Вскоре Вельский вновь пригласил меня и сказал:

— Товарищ Белугин, ваш план проникнуть в банду под видом представителя ЦК эсеров принят. Пойдете с товарищем Михаилом. Ваше появление в банде с ним оправданно. Он уже бывал в банде как связной от эсеров. Это дает шанс на успех.

Михаил — это конспиративная кличка чекиста Чеслава Тузинкевича. Я шел в банду под именем Николая Николаевича Николаева.

На квартире доктора мы с Михаилом встретились с Иваном Карповым. Этому отъявленному бандиту мы предложили выбирать: или суд и расстрел, или помощь чекистам в поимке Матюхина и сохранение жизни.

Карпов выбрал жизнь.

Вместе с ним и проводником, тоже бывшим антоновцем, мы должны были отправиться в лес, в матюхинское логово. Конечно, мы рисковали. Карпов, оказавшись среди своих, мог нас выдать.

В лагере от имени руководства эсеров мы предложили Матюхину выйти из леса в степь для «соединения с отрядами казаков». Он сначала наотрез отказался, а потом согласился обсудить это предложение с командирами. Узнав о месте совещания с командирами, мы через связного вызвали наш кавалерийский отряд. Удалось встретиться со связным из отряда и оговорить совместный план: по нашему сигналу — выстрел из маузера и взрыв гранаты — отряд нападет на банду.

Матюхин в лагере появился к вечеру. Вся головка банды собралась возле костра, на совещание. При обсуждении начались споры. Маузер у меня был спрятан под пальто. Воспользовавшись начавшейся ссорой, я выстрелил в Матюхина, а сам упал на землю. Бандит рухнул как подкошенный. В лагере началась стрельба. Миша — Чеслав Тузинкевич — был убит, взрыва гранаты не последовало. Но выстрелы в отряде услышали, и эскадрон скатился в котловину. Бандиты частью были уничтожены, частью взяты в плен.

Командующий войсками Красной Армии в Тамбовской губернии М. Н. Тухачевский наградил меня за эту операцию орденом Красного Знамени.

Не ушел от возмездия и Антонов. Чекисты нашли его схоронившимся на лесном хуторе, предложили сдаться. Он оказал сопротивление и был убит в перестрелке. Исполнился приказ Кедрова «выследить и уничтожить тамбовского волка».

Публикуется впервые

В. Н. Пластинин. ПО ЗАДАНИЮ ЛЕНИНА

Глубокой осенью 1919 г. стало очевидным, что на страну надвигается новая беда — небывалая по своему размаху эпидемия сыпного тифа. Со всей серьезностью задача организации борьбы с сыпным тифом была поставлена на VIII Всероссийской конференции РКП(б). В политическом докладе ЦК 2 декабря 1919 г. В. И. Ленин определил как основные задачи текущего момента борьбу за хлеб и топливо и перешел к вопросу о возможных последствиях эпидемии сыпного тифа. Он говорил:

«Третья наша задача есть борьба со вшами, теми вшами, которые разносят сыпной тиф. Этот сыпной тиф среди населения, истощенного голодом, больного, не имеющего хлеба, мыла, топлива, может стать таким бедствием, которое не даст нам возможности справиться ни с каким социалистическим строительством»[71].

Через три дня в докладе на VII Всероссийском съезде Сонетов, касаясь главных вопросов, В. И. Ленин сказал:

«Прежде всего это — вопрос о продовольствии, вопрос о хлебе…

За вопросом о хлебе идет второй вопрос — о топливе…

И третий бич на нас еще надвигается — вошь, сыпной тиф, который косит наши войска. И здесь, товарищи, нельзя представить себе того ужаса, который происходит в местах, пораженных сыпным тифом, когда население обессилено, ослаблено, нет материальных средств, — всякая жизнь, всякая общественность исчезает. Тут мы говорим; „Товарищи, все внимание этому вопросу“»[72].

Вопрос об улучшении санитарного состояния республики, об организации борьбы с эпидемиями вызывал самую серьезную озабоченность ЦК партии и Совета Рабоче-Крестьянской Обороны.

Было ясно, что Наркомздрав, не имевший мобильного, дисциплинированного рабочего аппарата, не сможет справиться с поистине грандиозным объемом санитарных работ, требовавших предельной четкости и оперативности.

Тогда было решено привлечь к этому ВЧК, сотрудники которой всегда выполняли самые трудные задания партии.

Первые конкретные мероприятия относятся к началу ноября. М. С. Кедров так описывает первые действия:

«Канун Октября. Торжественное заседание Моссовета. Я только что вернулся из Тамбова, куда был командирован после налета Мамонтова.

Увидевший меня на заседании в Большом театре Феликс Эдмундович Дзержинский остановил меня:

— Вот хорошо, что приехали, — радостно сказал он. Речь его, торопливая, нервная, увлекающая, всегда волновала и захватывала собеседника… — Образована специальная комиссия по выработке положения об улучшении санитарного состояния республики… На днях должен выйти соответствующий декрет… Вот, познакомьтесь с материалами, — Феликс Эдмундович достал из портфеля несколько листков и передал их мне, — и скажите ваше мнение, а также согласны ли от ВЧК возглавить образуемую комиссию. Необходимо устроить день топлива, чтобы бани работали непрерывно, также день санитарии, провести кампанию пошивки белья и пр. Полагаю, что эта работа по вашему духу.

Я поблагодарил Феликса Эдмундовича, взял материалы для ознакомления, но я был уже согласен…»

Ф. Э. Дзержинский подписал 15 ноября 1919 г. приказ всем местным органам ВЧК, в котором говорилось: «Ввиду широко развивающейся эпидемии сыпного тифа и других болезней, одной из главнейших задач губчека, РТЧК и УТЧК должна быть борьба с разрухой в санитарном отношении…»

В таких условиях М. С. Кедров приступил к выполнению очередного задания партии. В его записях есть следующие строки:

«1919 г. С ноября месяца председатель Чрезвычайной комиссии по улучшению санитарного состояния республики при СТО. Борьба с сыпным тифом на Востоке РСФСР и в Сибири (при освобождении края от Колчака).

1920 г. Продолжение борьбы с сыпным тифом на Украине и юго-востоке (ликвидация деникинского фронта)».

Кедров участвует в подготовке декрета о санитарных мероприятиях, проводит дни санитарии и топлива, организует массовый пошив белья, строительство бань, оборудование дезинфекционных камер. Из числа сотрудников ВЧК создается институт уполномоченных по санитарному делу и специальная разъездная санитарная комиссия.

«Борьба с охватившей всю страну тифозной эпидемией, — писал Кедров, — велась в ударном порядке и нередко приходилось, как и раньше, обращаться к Владимиру Ильичу и в тех случаях, когда комиссия была вынуждена превышать свои полномочия или когда требовалась поддержка Ильича»[73].

«Поезд Кедрова» побывал на Волге, Урале и в Сибири, на Украине. И везде — мобилизация медицинского персонала на борьбу с сыпным тифом, выявление спрятанных запасов медикаментов, организация профилактики, расширение и благоустройство сети лечебных учреждений, распределение и трудоустройство выздоравливающих.

Только комплекс всех действий кедровской комиссии помог поставить непреодолимый барьер на пути эпидемии сыпного тифа, рвавшейся с востока и Украины к центральным губерниям России.

И только в начале 1920 г., когда угроза распространения эпидемии на всю страну была ликвидирована, М. С. Кедров выехал в Москву.

Высокую оценку деятельности Кедрова по борьбе с сыпным тифом дал Ф. Э. Дзержинский. «Вот, например, как инструктировал Феликс Эдмундович в присутствии Менжинского и Кедрова чекиста С. П. Кораблева перед отъездом его в Симбирск (ныне Ульяновск):

— Вы назначены начальником особого отдела, будете вылавливать шпионов, белогвардейских агентов. Но помните также о тифе. Госпитали в Симбирске забиты не только ранеными, но и больными тифом… Берите пример с товарища Кедрова. Он образцово организовал помощь медицинскому персоналу, снабжение медикаментами, лично занимался профилактикой против сыпняка во многих районах страны».