― Все закончилось.

Он наклонил голову и произнес у моих губ.

― Нет, малышка. Только начинается.

Глава 31.

Кэси

Бриз скользнул через окно гостиной, теплый и соленый, наполнив мои легкие воздушным видом умиротворения. Мы живем в вилле недалеко от береговой линии уже на протяжении девяти месяцев, и все равно каждый раз, когда я делаю глубокий вдох, я будто чувствую море впервые в жизни.

Здесь жизнь стала другой. У меня не было и пары высоких шпилек. Я никогда не засыпала и не просыпалась в пустой постели. Я не работала по двенадцать часов в день. Черт, у нас было достаточно денег, чтоб никому из нас никогда не пришлось работать снова.

Но мы нашли нечто, что любили. Профессиональные гонки в Италии были большим делом. Некоторые из самых успешных супербайкеров родились и выросли здесь. Мы не стремились выиграть кубок гран-при или путешествовать по миру. Мы просто хотели занять себя нормальностью и страстью. Гонки среди новичков и в средней лиге дали нам это.

А самая удобная часть? Анонимность.

Мы проходили через арку охраны в своих шлемах, объезжали круг, отклоняли интервью, и уходили, не показывая лиц. Идеальная работа для двух людей, которые не могут открыть свои личности.

Личность была важной для Логана, настолько, что он провел несколько месяцев в поисках своей биологической матери. Он подтвердил то, что Элла Флинт был журналисткой, которая пропала через несколько месяцев после его рождения, но он не смог найти что-нибудь, что связывало бы ее со своей сестрой или сыном. После долгого и безрезультатного расследования, он решил оставить прошлое в прошлом и принять факт, что ответы на вопросы, которые окружали смерть Мауры и его усыновление, умерли с ней.

Я встала с плетеной кушетки и поискала пульт, потому что резкие звуки новостного комментатора доносились от телевизора. Мне нужно было последовать примеру Логана и тоже оставить свое прошлое в прошлом. Казалось, будто все, о чем говорили эти проклятые новости, это коррумпированные исполнительные директора «Тренчент» и пропавшие без вести Трент Андерсон и Кэси Бэскел. Боже, как медиа любили эту историю, постоянно устраивая дебаты о сложностях скандала, зле и пороке. Спекуляция о том, что случилось с Трентом и мной, грозно разрасталась, но большинство верили в то, что нас убили криминальные партнеры Трента.

Я нашла пульт под подушкой, выключила телевизор и уставилась на пустой экран.

Суд над Николой Андерсон и Дэлтоном и Кейтлин Бэскел начался спустя два месяца после того, как мы с Логаном безопасно приземлились в сельской местности на юге Италии. Судья вынес вердикт спустя четыре месяца открытых заседаний.

Колин не бездельничал, и давление со стороны его адвокатов привело к признаниям наших родителей и семерых других членов компании. Приговор вступит в силу в следующем месяце. Каждому присудили минимум по одному пожизненному заключению в тюрьме.

С момента прибытия в Италию, я пыталась выбраться из суматохи противоречивых чувств о том, как все произошло, но у меня не было сомнений. Мои родители были живы, заперты подальше от всех, и больше не смогут причинять вред людям. Я не могла проведать их, потому что считалась пропавшей. Но я и не хотела. Они были моим прошлым. Колин, Бенни и Логан были моим будущим.

Колин заканчивал переговоры о продаже «Тренчент Медиа» либеральному этическому конкуренту «Ньюсвайд Корп». Условиями продажи было сохранение его шоу «С точки зрения Андерсона» и публичное оглашение его ориентации. Я была такой чертовски счастливой за него.

Я бросила пульт на диван и зашагала к открытому выходу виллы, шлепая босыми ногами по кафелю. Широкая отштукатуренная арка отделяла комнаты, стены и мебель в различных оттенках желтого и коричневого. Две тысячи квадратных футов удобств были нашими.

И дом снова принадлежал нам одним. Колин, Сэт и Бенни часто приезжали и уезжали.

Бенни уехала два дня назад после месячного пребывания. Она направлялась в Восточную Европу с желанием увидеть каждый уголок мира. А я сейчас умирала от желания увидеть уголок своего мира и мужчину, который его занимал. Я соскучилась по нему. Жалко, да, потому что он по полдня отсиживается в дыре под названием гараж, который находится в шести метрах от задней двери.

Я выскользнула наружу, и пальцы зарылись в теплый песок. Солнце надо мной словно ослепляющий огненный шар висело над безграничной морской гладью Тирренского моря. Ближайших соседей можно было увидеть в пяти минутах ходьбы вдоль пляжа, но иногда это могли быть и пять дней. Мы никогда не видели их или кого-то настолько отдаленно от золотого песка.

Мы изучали язык, но Логан предпочитал одиночество. Этого требовало его желание защитить меня.

Я прикрыла глаза одной рукой и ускорила шаг в сторону гаража. Дверь была открыта, и изнутри доносился звук работающей дрели. Внутри я нашла его склонившимся над новым BMW S1000RR. Мышцы его спины выгнулись от удерживания дрели в его руках.

Сверление закончилось, и он выровнялся, поворачиваясь ко мне лицом. Дрель в одной руке, а второй он вытер пот над бровью. Его рабочие шорты низко висели на бедрах, песочные волосы хаотично торчали в разные стороны. И, Господи, от вида линий и изгибов его голой груди мои пальцы начало покалывать. Он выглядел как пропитанный солнцем серфер, с этим шикарно загорелым тоном кожи, точеной челюстью, покрытой щетиной, и улыбкой на его прекраснейшем лице настолько легкой и беззаботной, что я не могла удержать свою.

― Ты починил обтекатель? ― я наклонилась в сторону, чтоб оценить его работу и не увидела ни единой трещины в пластике.

― Ага, ― он запустил руку в волосы, и V-образная линия его мышц напряглась внизу живота. ― Заняло всего несколько часов.

― Ммм… ― я посмотрела на серебристый Дукатти, припаркованный рядом с его байком. ― Я починила треснутый обтекатель на своем байке за три часа.

― Значит, можешь заняться следующим.

Логан улыбнулся, и его рука спустилась на талию возле его шорт. Большим пальцем он подцепил черную эластичную ткань, приспуская ее ниже и дразня меня.

Затем он спустил ее на пару сантиметров, и мое внимание приклеилось к выступам его бедер, за которыми следовали точеные мышцы под краем его трусов. Когда я подняла глаза вверх, его взгляд был сосредоточен на мне с желанием.

Не в силах думать, мое тело двинулось вперед к нему в потребности сократить расстояние.

Он опустил дрель на стол позади себя и встретил меня на полпути. Подняв руку к моему лицу, Логан прошелся пальцами по моей челюсти и вниз по шее. Может, его тело тоже не было способно думать. Мы не могли находиться в одном помещении и не касаться друг друга.

Я откинула голову назад и уставилась в его золотисто-зеленые глаза. В моем голосе едва ли присутствовал воздух.

― Ты голоден? Я сделала горячий сыр с томатами и начинила ими хлеб.

Он взорвался приступом смеха, низкого и сексуального.

― Ты делала панини? (прим. перев. — итальянский хлеб или булочка с начинкой)

Я пожала плечами.

― Я сделала что-то. Оно выглядело съедобно.

Готовка ― не мое.

― Ага, я голоден, ― он схватил меня за талию и провел по гаражу в какой-то видоизмененной форме фокстрота.

Мои волосы закрутились вокруг моих плеч, руки я сомкнула на затылке. Я передвигала ноги, пытаясь поспеть, и смех вырывался из моих уст. Это длилось три секунды прежде, чем он остановил меня, прижав задницей к своему байку. Его пальцы направились к моим джинсовым шортам, освобождая пуговицу, стягивая молнию, а затем и джинсы вниз по моим ногам. Мои трусики были следующими, а его глаза не оставляли моих.

Теплый воздух приласкал мою открытую кожу в момент, когда мы прервали зрительный контакт и он похоронил свой рот между моих бедер. Я откинула голову назад, а пальцы зарылись в его волосы, пока тело извивалось под его губами.