Изменить стиль страницы

- Я скучала по тебе, дядя Боб, - сказала я и по заблестевшим в его глазах слезам поняла, что ему тоже меня не хватало.

Не меньше получаса я висела у него на шее, пока наконец не пришло время возвращаться домой. После очередного забега по обнимашкам  и обещания от Рейеса, что мы обязательно заедем в похоронное бюро попрощаться с Шайлой, мы вышли из гриль-бара «У костра».

Забрав коробку с моими пожитками, мы упаковали несколько вещей, которые оставались у Рейеса в номере мотеля и вместе, держась за руки, сели на заднее сиденье взятого напрокат джипа. Казалось, у Рейеса гора с плеч свалилась, и вид у него был очень счастливый.

- Ты что-нибудь слышал? – спросила я, и в уточнениях не было необходимости.

Он пристально посмотрел мне в глаза.

- Только то, что она здорова и счастлива.

Я кивнула. Этого было достаточно. Должно было быть достаточно. По крайней мере сейчас.

Мы выезжали из прекрасного городка под названием Сонная Лощина. Я прижалась к мужу и задумалась, когда рассказать ему о том, что успел узнать папа. И новости эти касались непосредственно Рейеса. Когда-то Люцифер украл божественное стекло не у кого-нибудь, а у самого Иеговы, и воспользовался артефактом, чтобы заключить в ловушку одного бога точно так же, как хотел поступить со мной Джеймс. Только у Люцифера (потому что он Люцифер, разумеется) были скрытые намерения. Он сам жаждал обладать божественной силой. Поймав наконец того бога, он использовал его энергию для создания своего единственного сына, Рейазиэля. План заключался в том, чтобы рано или поздно завладеть телом Рейеса и с божественной силой в руках бросить вызов Иегове. Так наконец у Люцифера появится шанс завоевать рай.

Когда Михаил приходил меня убить, он заключил с Рейесом сделку на то, что мы вышвырнем с земли всех трех богов Узана, и был крайне доволен договором. А особенно нашим согласием прогнать всех троих. Беда в том, что одного из них Люцифер использовал при создании своего сына. И именно он, Рейзер, Разящий, слыл во всех мирах как самый жестокий, самый неумолимый и самый кровожадный из этой торицы. Его имя говорило больше любых слов, потому что именно этим он занимался. Разил, сокрушал, уничтожал. А я вышла за него замуж.

Я засунула руку в карман и сжала в кулаке божественное стекло. Папа был прав. Может быть, однажды эта штуковина мне очень пригодится.  

Перевод не преследует коммерческих целей и является рекламой бумажных и электронных изданий.
Любое коммерческое использование данного перевода запрещено.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.