— Я говорю, что он так действует, как будто у него есть эта склонность.

— Я удивлен, что вы подумали это о банке. Разве вы не знаете, что банковский бизнес — это единственное известное человечеству узаконенное воровство?

Моллетт терпеливо улыбнулся, сморщив маленькие полные губы. — Вы хотите шутками отделаться от моего вопроса?

— Ладно. Разрешите мне выразить это иначе: в прошлые годы в Олбани законодатели с периферии штата покровительствовали коммерческим банкам. Законодатели из Нью-Йорка отдавали предпочтение сберегательным банкам. Если мы можем с помощью Таммани переманить нескольких ньюйоркцев в наш лагерь, будет ли это воровством?

— Это зависит от того, каким способом будет Таммани оказывать вам свою помощь.

— Это уже забота Таммани.

— Вот-вот, — ухватился Моллетт, — мы подошли к самой заковырке, как говорит один мой цветной друг. Вы снабжаете Таммани деньгами, заявляя, что не несете ответственности за то, каким образом деньги будут использованы.

— При чем тут деньги? Мы платим Бернсу приличный гонорар. Но его едва ли хватило бы на то, чтобы покупать какихлибо законодателей.

— А вы никогда?.. — Моллетт замолчал и покачал головой. — Конечно, нет. И никто другой. Я собирался спросить, видели ли вы когда-нибудь личные приходно-расходные книги Мака? Я думаю, он не показал бы их даже своей матери. Но если бы вам удалось взглянуть в них, вы обнаружили бы, что у Мака есть партнер, способный молчать как рыба. Этот молчаливый, невидимый, несуществующий партнер забирает здоровый кусок доходов Мака. Никто никогда не сможет это доказать, но анонимный партнер — Виктор Сальваторе Калхэйн.

Палмер пожал плечами:

— Ваше право думать так. Но почему это должно беспокоить кого-либо, кроме Мака Бернса?

— Вас не легко поразить, да? — восхищенно произнес Моллетт. — Вы не находите абсолютно ничего предосудительного в идее предоставления человеку денег для того, чтобы он мог купить голоса представителей, избранных народом?

— Конечно, — согласился Палмер. — Есть что-то даже очень предосудительное и в этом, и в войне, и в голоде, и в чуме. Но все это жизненные явления. Предосудительные, но реальные.

— Я не слышал, — сухо ответил Моллетт, — чтобы в последнее время ЮБТК финансировал какие-либо войны, голод или эпидемии.

— Таммани мы также не финансируем. Если хотите знать, — продолжал Палмер, стараясь говорить ровно и бесстрастно, — сберегательные банки собирались нанять Мака Бернса, но мы перехватили его.

Моллетт молчал. Он взял у официанта новый стакан виски и стал двигать его взад и вперед по скатерти своим тупым указательным пальцем. Наконец он поднял глаза — его пронзительный взгляд перепрыгнул несколько раз с Вирджинии на Палмера.

— Это очень интересно, — негромко произнес он наконец.

— Почему?

Моллетт несколько раз покачал головой:

— Позвольте брать интервью мне.

— Кажется, эта новость ошеломила вас.

— Нет, просто заинтересовала. — Моллетт положил свою руку на руку Вирджинии. — А тебя это разве не интересует, Джинни?

— Ну продолжай, Джордж, хватит ломаться. — Она положила другую руку поверх руки Моллетта. — Если что-нибудь знаешь, будь другом.

Репортер опять склонил голову набок.

— Слышите, — спросил он Палмера. — «Если что-нибудь знаешь, будь другом». Я не смог бы сформулировать лучше.

Палмер долго молчал. Он понимал, что наступил самый удобный момент высказать одно предположение и тем самым завоевать доверие Моллетта. Однако даже в форме предположения такое высказывание было опасным. Моллетту можно было доверять подобные секреты, лишь пообещав ему, что при благоприятных обстоятельствах он сможет первым опубликовать их. Но Палмер понимал, что недостаточно знает ситуацию, чтобы дать такое обещание. Кроме того, размышлял он, для чего говорить? Что вообще, кроме неприятностей, приносят разговоры? А здесь и так их было слишком много.

— Я бы хотел помочь вам, — заявил Моллетт. — Но с вами не легко иметь дело.

Вирджиния кашлянула.

— Этот невозможный человек, — обратилась она к Палмеру, — один из немногих людей, которые действительно могут помочь.

Палмер поднял стакан, но, раздумав пить, поставил его обратно. И, как бы укрепляя свое решение, отодвинул стакан в сторону.

— Прежде всего я должен знать следующее, — начал он. — Давайте предположим, что я сказал вам нечто секретное, что, может быть, никогда не станет материалом для печати. Давайте также предположим, что это не может быть доказано или же что я абсолютно не прав, а также давайте предположим, что мои сведения неполны и потребуют дальнейшей работы с вашей стороны. Будете ли вы удовлетворены, делая эту работу и не зная, появится ли у вас когда-нибудь возможность напечатать статью или нет?

Небольшой мягкий рот Моллетта растянулся в притворносладкой улыбке. — Я ужасно люблю работать над тем, что не будет напечатано. — Потом серьезно:— Давайте суть дела. Если оно действительно важно, тогда я изъявляю желание потратить на него свое время.

— Не для печати.

— Не для несчастной печати, — согласился Моллетт.

— У меня есть основания подозревать, — быстро начал Палмер, зная, что если он станет подбирать слова, то никогда не сможет произнести их, — наличие какой-то внешней группы, которая стремится захватить контроль над ЮБТК.

Моллетт беззвучно свистнул. Его взгляд быстро перескочил на Вирджинию.

— Честно? — пробормотал он.

— Ты слышал этого человека, — ответила она.

Репортер медленно откинулся на спинку стула и устроился поудобнее.

— Я рад, что Маку Бернсу пришлось поехать в Олбани.

— Почему вы так говорите? — спросил Палмер.

— Потому что, будь он сейчас здесь, вы никогда не сообщили бы мне этого.

— Правда. Но почему вы так думаете?

— Продолжайте. Мак Бернс может носить свои великолепные двухсотдолларовые костюмы, но для меня он будет оставаться троянским конем.

— Это, — тихо сказал Палмер, — самая интересная вещь, какую я сегодня услышал. — Некоторое время все молчали. Пауза затянулась. Официант поставил на стол три тарелки и начал перекладывать омары по-ньюбургски с мармита в тарелку Вирджинии, изысканно орудуя вилкой и ложкой, которые он держал наподобие щипцов, и явно стараясь, подобно всем официантам дорогих ресторанов, продемонстрировать высокий класс заведения и как бы подкрепить крупные долларовые суммы, напечатанные в меню.