А истины передают изустно:
— Пророков нет в отечестве своём,
Да и в других отечествах не густо…
Я не продал друзей, без меня даже выиграл кто-то,
Лишь подвёл одного, ненадолго, сочтёмся потом.
Я из дела исчез, не оставил ни крови, ни пота,
И оно без меня покатилось своим чередом.
Незаменимых пет, и пропоём
Заупокой ушедшим — будь им пусто.
Пророков нет в отечестве своём,
Да и в других отечествах не густо…
Растащили меня, но я счастлив, что львиную долю
Получили лишь те, кому я б её отдал и так.
Я по скользкому полу иду, каблуки канифолю,
Поднимаюсь по лестнице и прохожу на чердак.
Пророков нет — не сыщешь днём с огнём.
Ушли и Магомет, и Заратустра.
Пророков нет в отечестве своём,
Да и в других отечествах не густо…
А внизу говорят — от добра ли, от зла ли, — не знаю —
Хорошо, что ушёл, — без него стало дело верней.
Паутину в углу с образов я ногтями сдираю,
Тороплюсь, потому что за домом седлают коней.
Открылся лик — я стал к нему лицом,
И Он поведал мне светло и грустно:
— Пророков нет в отечестве своём,
Но и в других отечествах не густо…
Я влетаю в седло, я врастаю в коня — тело в тело,
Конь падёт подо мной, но и я закусил удила.
Я из дела ушёл, из такого хорошего дела!
Из-за синей горы понагнало другие дела.
Скачу, хрустят колосья под конём,
Но ясно различаю из-за хруста:
— Пророков нет в отечестве своём,
Но и в других отечествах не густо.
[1968—1971]
Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты …
Капитану А. Назаренко и экипажу теплохода «Шота Руставели»
Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты —
И хрипят табуны, стервенея внизу.
На глазах от натуги худеют канаты,
Из себя на причал выжимая слезу,
И команды короткие, злые
Быстрый ветер уносит во тьму:
«Кранцы за борт!», «Отдать носовые!»
И «Буксир, подработать корму!»
Капитан, чуть улыбаясь, —
Всё, мол, верно, молодцы, —
От Земли освобождаясь,
Приказал рубить концы.
Только снова назад обращаются взоры —
Цепко держит земля, всё и так, и не так…
Почему слишком долго не сходятся створы?
Почему слишком часто моргает маяк?!
Всё в порядке, конец всем вопросам.
Кроме вахтенных, все — отдыхать.
Но пустуют каюты — матросам
К той свободе ещё привыкать.
Капитан, чуть улыбаясь,
Бросил только: «Молодцы!»
От Земли освобождаясь,
Нелегко рубить концы.
Переход — двадцать дней, — рассыхаются шлюпки,
Ныне утром последний отстал альбатрос…
Хоть бы шторм! Или лучше, чтоб в радиорубке
Обалдевший радист принял чей-нибудь «SOS».
Так и есть: трое месяц в корыте —
Яхту вдребезги кит разобрал…
Да за что вы нас благодарите?
Вам спасибо за этот аврал!
Капитан, чуть улыбаясь,
Бросил только: «Молодцы!» —
Тем, кто, с жизнью расставаясь,
Не хотел рубить концы.
И опять будут Фиджи, и порт Кюрасао,
И ещё чёрта в ступе, и бог знает что,
И красивейший в мире фиорд Мильфорсаун —
Всё, куда я ногой не ступал — но зато
Пришвартуетесь вы на Таити
И прокрутите запись мою, —
Через самый большой усилитель
Я про вас на Таити спою.
Скажет мастер, улыбаясь
Мне и песне: «Молодцы!»
Так, на суше оставаясь,
Я везде креплю концы.
И опять продвигается, словно на ринге,
По воде осторожная тень корабля.
В напряженье матросы, ослаблены шпрннги
Руль полборта палево — и в прошлом земля
[1971]
Я все вопросы освещу сполна …
Я все вопросы освещу сполна —
Дам любопытству удовлетворенье!
Да, у меня француженка жена,
Но русского она происхожденья.
Нет, у меня сейчас любовниц нет.
А будут ли? Пока что не намерен.
Не пью примерно около двух лет.
Запью ли вновь? Не знаю, не уверен.
Да нет, живу не возле «Сокола»…
В Париж пока что не проник…
Да что вы всё вокруг да около —
Да спрашивайте напрямик!
Я все вопросы освещу сполна —
Как на духу попу в исповедальне!
В блокноты ваши капает слюна —
Вопросы будут, видимо, о спальне…
Да, так и есть! Вот густо покраснел
Интервьюер: «Вы изменяли жёнам?»
Как будто за портьеру подсмотрел
Иль под кровать залёг с магнитофоном.
Да нет, живу не возле «Сокола»…
В Париж пока что не проник…
Да что вы всё вокруг да около —
Да спрашивайте напрямик!
Теперь я к основному перейду —
Один, стоявший скромно в уголочке,
Спросил: «А что имели вы в виду
В такой-то песне и в такой-то строчке?»
Ответ: «Во мне Эзоп не воскресал,
В кармане фиги нет — не суетитесь, —
А что имел в виду — то написал, —
Вот — вывернул карманы — убедитесь!»
Да нет, живу не возле «Сокола»…
В Париж пока что не проник…
Да что вы всё вокруг да около —
Да спрашивайте напрямик!
Я всё чаще думаю о судьях…
Я всё чаще думаю о судьях.
Я такого не предполагал:
Если обниму её при людях —
Будет политический скандал.
Будет тон в печати комедийный, —
Я представлен буду чудаком:
Начал целоваться с беспартийной,
А теперь целуюсь с вожаком.
Трубачи, валяйте, дуйте в трубы!
Я ещё не сломлен и не сник.
Я в её лице целую в губы
Общество «Франс-Юньон Совьетик».
К 50-ЛЕТИЮ ТЕАТРА им. Е. ВАХТАНГОВА
Шагают актёры в ряд,
Дышат свободно:
Каждый второй — лауреат
Или народный.
Нас тоже манила слава —
Мы в школе учились тогда,
Но, как нам сказал Захава,
Лишь лучших берут сюда.
Для лучших — и мясо из супа,
Для лучших — ролей мешок,
Из лучших составлена труппа,
Значит — всё хорошо.
Попав в этот сладостный плен,
Бегут из него всё реже,
Уходят из этих стен —
Только в главрежи.
Но вот начальство на бланке
Печатью скрепило побег:
Отныне пусть на Таганке
Добрый живёт человек.
Мы кое-что взять успели
И кое-кого увели —
И вы — не осиротели,
А мы — так приобрели.
Шагают театры в ряд —
В ногу, хоть разных рангов, —
В этом во всём виноват
Только Вахтангов.
Мы сыты одним наследством,
Один выметаем хлам.
Транжирьте, живя не по средствам,
Идёт расточительность вам.