Тут же его пальцы сжали ее плечо еще сильнее и она вздрогнула.
– Я попросил вас поехать со мной на экскурсию по Венеции, поскольку у меня сложилось впечатление – возможно, ошибочное, – что вы были бы более восприимчивой к древним красотам, чем Камилла, которая слишком современна. Я хотел бы стать вашим гидом, если, разумеется, вы еще не договорились полюбоваться Венецией в компании мистера Хартли.
Какое-то время Деллу одолевал соблазн сказать, что она собирается провести завтрашний день с Джо, но, когда слова уже были готовы сорваться с ее губ, ее охватило более сильное чувство, которое не поддавалось контролю ее разума.
– Конечно, синьор. Я никогда раньше не была в Венеции, и мне хотелось бы осмотреть этот город с кем-то, кто хорошо знает его. Обычная экскурсия меня не очень привлекает.
– Я так и думал, синьорина. – Его руки ослабили свою хватку, но он не убрал их с плеч Деллы. Она напряглась, почувствовав, как его пальцы поглаживают шелк ее платья, которое было таким тонким, что ей казалось, будто он гладит ее обнаженную кожу. – Завтра мы должны попробовать местные блюда, чтобы нарастить немного мяса на ваши кости.
– Прошу прощения, синьор, что я не такая пухлая, как ваши латинские женщины, – парировала Делла, но ее голос немного дрожал после пугающих прикосновений его пальцев… более похожих на ласку, чем на исследование хрупких косточек ее плеч.
– Нет женщины более не похожей на итальянку, чем вы, – протянул он с сардонической усмешкой. – Это все равно что сравнивать луну и солнце. Солнце теплое и поэтому кажется нам ближе, а луна серебристо-прохладная и часто прячется от нас. Вы больше напоминаете Диану, лунную богиню, чем золотистое солнце. Вас труднее достать, и вы не так щедро расстаетесь со своей теплотой. Ваше имя вам подходит, Делла Нив.
– Моя настоящее имя Долли, – импульсивно проговорила девушка. – Его заменили на Деллу по профессиональным причинам. А теперь, может, отправимся в бальную залу, синьор?
– Вам не терпится потанцевать со мной?
– Нет! Мне не терпится съесть сандвич. Я не волшебное воздушное существо, которое может танцевать, отведав лишь листок салата, хотя вы и находите меня тощей.
Надменно запахнув накидку, Делла направилась по палубе к освещенным стеклянным дверям бальной залы, там играла музыка и слышался оживленный разговор, но, как только Делла появилась на пороге в сопровождении Ника, на губах которого играла довольная улыбка, в зале наступила тишина.
Со всех сторон на него посыпались приветствия, но он отвечал на них очень сдержанно, уделяя все свое внимание Делле. Тут же несколько голов повернулись к Камилле, одетой в гладкое и блестящее красное платье с черным кантом на лифе. Ее подведенные глаза возмущенно засверкали, когда она заметила обращенные на нее взоры тех, кто думал, будто ей удалось завоевать графа. Его внезапное появление с Деллой, казалось, говорило о том, что ему наскучило общество привлекательной разведенной. Во время любого круиза по кораблю ходят слухи и догадки по поводу того, кто в кого влюбился, и Делла, принимая бокал «Романи Конти» из рук Ника, чувствовала, что стала центром внимания. Девушка пыталась выглядеть беспечной, но на самом деле она была обеспокоена. Возможно, кто-либо из отдыхающих знал о ее связи с Маршем Грэхемом, и ей претила сама мысль, что какие-то слухи могут дойти до него. В конце концов, она никоим образом не обнадеживала Ника, но ведь именно это его и привлекало. Однако сейчас нечего было и думать о том, чтобы избавиться от него. Делле приходилось вести себя с ним так, будто на его месте был Джо или Стив Рингдейл.
Неожиданно она заметила Стива среди танцующих и весело улыбнулась ему. Он держал в объятиях юную блондинку. Улыбнувшись в ответ, он бросил красноречивый взгляд на широкие плечи Ника. Даже в вечернем костюме Стив не считал себя вправе соперничать с графом, и Делла поняла, что его мнение разделяют большинство присутствующих мужчин, поэтому сегодня ее единственным партнером будет Ник.
В этот момент Делла поймала на себе взгляд, и ее губы причудливо изогнулись.
– Камилла сегодня великолепна, – со значением сказала она. – По-моему, с вашей стороны жестоко пренебрегать ею на глазах у всех этих людей. Ведь все знают, что вы ухаживали за ней.
– Я провел с ней не так уж много времени, – возразил он. – Но когда женщина начинает себя вести так, будто она владеет мной, я реагирую на это как рак-отшельник и тут же прячусь в раковину. Это во мне говорит латинская кровь, синьорина. Хотя последние несколько лет я прожил в Америке, я остался итальянцем. Вы понимаете?
– Разумеется, – сухо ответила Делла. – Вы предпочитаете сами заказывать музыку.
– Да, и мне очень нравится та музыка, которую сейчас играет оркестр. Вам она знакома?
Делла посмотрела на оркестр, располагавшийся в конце залы. Играли вальс «Прекрасная роза», и он вызвал в ее памяти Вену.
– Пойдемте, красавица Долл, потанцуйте со мной. – Ник распахнул объятия, и Делла во внезапном порыве шагнула к нему навстречу. Ей захотелось хотя бы на несколько минут перенестись в те романтичные дни, когда влюбленные танцевали при свечах. Она почувствовала, что руки Ника крепко обхватили ее, и прижалась к его высокому гибкому телу. Делла не сомневалась, что он хороший танцор, ведь в его жилах текла романская кровь, но она не могла предугадать, как ее тело откликнется на его движения. Она любила танцевать, но каждый раз, когда им с Маршем приходилось танцевать в клубах или дома у его деловых партнеров, он был всегда слишком напряжен и формален.
Но Ник не был ни напряжен, ни формален; он инстинктивно чувствовал ритм музыки и держал Деллу так, будто она была его частью, поэтому каждый их шаг, каждый поворот, каждая вариация в вальсе приносили ей наслаждение, которого она не могла отрицать.
Когда вальс подходил к концу, Делла заметила, что Ник сделал знак музыкантам, и, вместо того чтобы перейти на что-нибудь более современное, они продолжали играть музыку Штрауса. Вскоре зал наполнился парами танцующих, молодыми и пожилыми, которые стекались со всех концов корабля. В воздухе словно зазвучала ностальгическая нотка, и вскоре танцующие выплеснулись на палубу, где пришел черед польки и мазурки.