Ленин в своем письме в ЦК о плане Сталина насчет автономизации писал, что это "вопрос архиважный. Сталин немного имеет стремление торопиться". В ответ Сталин обвинил Ленина… в "национал-либерализме". Весь "национал-либерализм" Ленина сводился к тому, что он предлагал вместо включения национальных республик в состав РСФСР, "создать одно общее союзное государство — СССР". Ленин был великодержавным централистом не меньше Сталина, но как политический стратег он умел быть эластичным — создать внешнюю форму "независимости" республик и их квазифедерацию с тем, чтобы вернее осуществлять централизацию. Однако, Сталин долго не сдавался. В партийную литературу попали примечательные записки, которыми обменялись на заседании Политбюро ЦК Каменев и Сталин по этому вопросу. Каменев пишет Сталину: "Ильич объявляет войну в защиту независимости" (республик). Сталин отвечает: "Я думаю, что мы должны быть твердыми с Лениным" (ІІПоспелов, В.ИЛенин, Биография, 2-е издание, 1963, стр.611).
К предыдущим прибавился еще один подвох Сталина. Воспользовавшись болезнью Ленина, Сталин произвел в Грузии переворот, направленный против соратников и единомышленников Ленина по национальному вопросу, а ставленник Сталина в Закавказье Орджоникидзе на грузинской партконференции даже ударил по лицу одного из критиков Сталина. Грузинская партийная организация обратилась с жалобой к Ленину. Сталин вынужден был послать в Грузию комиссию для проверки жалобы. Комиссия состояла из двух сталинских сторонников — Каменева и Дзержинского. Не будучи уверен в добросовестности комиссии, Ленин решил сам проверить "грузинское дело". Через свою секретаршу он затребовал от Сталина материалы "грузинского дела". Секретарша Ленина получила от Сталина ответ: "Материалы без Политбюро он дать не может" (Ленин, ПСС, т.45, стр.476–477).
В дальнейшем драма жизни Ленина как бы превратилась в драму самой его партии — "быть или не быть": быть этой партии суверенным и живым политическим организмом или оказаться лишь орудием в руках Сталина в его стремлении к единовластию. Но она могла быть и драмой политической жизни самого Сталина, ибо Ленин открыто заявил своему окружению, что "готовит бомбу” против Сталина на открывающемся в начале года XII съезде партии. Единственное условие, чтобы донести эту бомбу до зала заседаний съезда — это его, Ленина, выздоровление к этому времени.
Опытный конспиратор в политике и мастер лавирования, Ленин вдруг допускает психологическую ошибку, изменяя собственному тактическому принципу: нельзя сообщать противнику наперед, что ты собираешься сделать с ним завтра. Он делится своими планами против Сталина не только со своими секретарями, но и с другими членами Политбюро — Каменевым и Зиновьевым (о которых он точно знал, что они в заговоре со Сталиным, в "тройке”), с Троцким, которого Ленин усердно вербовал в союзники против Сталина, но который за дымовой завесой собственной риторики никогда не мог постичь истинной натуры Сталина.
Но это все ничто по сравнению с той роковой ошибкой, которую человек может совершить только один раз в жизни, ибо цена этой ошибки — собственная жизнь. После XX съезда партии об этой роковой ошибке Ленина узнал весь мир: свои планы политической ликвидации Сталина Ленин сообщил письменно самому Сталину 24 декабря 1922 г.
1) Письмо XII съезду, известное как "Завещание" Ленина. В нем сказано: "Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью" (Ленин, ПСС, т.45, стр.345–346).
2) Записки "К вопросу о национальностях или об "автономизации". 30–31 декабря 1922 г. в этих записках Ленин подводит политические итоги интриг Сталина по национальному вопросу, защищая позицию грузинских большевиков, которых Сталин объявил "уклонистами” и "социал-националами". Ленин добавляет, что Сталин сам "является настоящим и истинным не только "социал-националом", но и "грубым великорусским держимордой", "политически ответственными за всю эту поистине великорусско-националистическую кампанию следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского" (там же, стр.361). В начале записок Ленин замечает: "Известно, обрусевшие инородцы всегда пересаливают по части истинно русского настроения" (стр.358).
3) Добавление 4 января 1923 г. к Письму XII съезду: "Сталин слишком груб… Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека…", который, по Ленину, должен отличаться от Сталина тем, что "более терпим, более лоялен, более вежлив… Это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение" (там же, стр.346).
4) 5 марта 1923 г. "т. Сталину. Строго секретно. Лично. Копия тт. Каменеву и Зиновьеву. — Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее… Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения. С уважением, Ленин" (Ленин, ПСС, т.54, стр.329–330).
Словом, Ленин сказал Сталину, как Тарас Бульба своему сыну Андрею: "Я тебя политически породил, я тебя политически и убью". И — ошибся, ибо имел дело с "сыном", способным на организацию "отцеубийства", с учеником, стократ превосходящим учите-ля в искусстве и технике организации политических убийств. На письмо с угрозой порвать отношения ответа от Сталина Ленин не получил, ибо сие зависело не от Ленина, а от Сталина. После всех этих столкновений в феврале 1923 г. Сталин попросил Политбюро, будучи уверен, что последует отказ, освободить его от функций связного между ЦК и Лениным. Политбюро отклонило просьбу Сталина.
Таким образом, и дальше только один Сталин имел доступ к Ленину и был ответственен за соблюдение больным режима лечения. Что же касается "Письма XII съезду" и статьи об "автономизации", предназначенной Лениным для публикации в "Правде", то Сталин и "тройка" в целом решили утаить "Письмо" от XII съезда и отказать в публикации статьи. В этой статье Ленин, предвидя рост центробежных сил в СССР, требовал "вернуться на следующем съезде Советов назад, то есть оставить Союз Советских Социалистических Республик лишь в отношении военном и дипломатическом".
Когда в октябре 1927 г. Зиновьев и Каменев на Пленуме ЦК и ЦКК признались, что, вопреки воле Ленина, они скрыли от XII съезда (апрель 1923 г.) "Письмо к XII съезду", то находчивый Сталин, мало заботившийся насчет логики, если интересы генсека расходились с ее законами, просто заявил: "Было доказано и передоказано, что никто ничего не скрывает, что "Завещание" Ленина было адресовано на имя XIII (Тринадцатого) съезда" (Сталин, Сочинения, т.10, стр.173).
Ленин накануне XII съезда прямо пишет в этом "Письме": "Я очень просил бы предпринять на этом съезде ряд перемен в нашем политическом строе" (Ленин, ПСС, т.45, стр.343). "Этот съезд" и есть предстоящий через два с половиной месяца XII съезд, а, Сталин утверждает, что Ленин якобы пишет не "этому съезду", а еще через съезд — XIII съезду. Почему была предпринята такая грубая фальсификация?
В интересах захвата власти над партией и государством Сталин был способен не только на убийство всех соратников Ленина, как это он сделал потом, но и — самого Ленина.
Отсюда встает вопрос: помогал ли Сталин Ленину умирать? Напомним, что если европеец Ленин в известном письме Сталину лишь для красного словца угрожает "местью" за оскорбление жены, то абориген Востока Сталин — само воплощение мести. Ведь Ленин трижды оскорбил Сталина — и каждый раз оскорбление могло стать концом карьеры Сталина.