Они убили мою мать и подставили меня.

Когда они прекратили разговаривать и начали целоваться, я решила получить ответы, так или иначе...

Katya? - Максим изучал моё лицо, словно пытаясь прочесть мысли. Я заставила себя улыбнуться.

Просто задумалась. - Это случилось, было больно... Я стряхнула с себя воспоминания и сказала, - мама у меня была очень строгой.

Так ты взбунтовалась? Поэтому пошла работать в эскорт?

Нет, поэтому я впустила в нашу жизнь монстра. Я прочистила горло:

Это история для другого раза. А ты был близок с родителями? Его взгляд скользнул в сторону.

Оба они умерли, когда я был ещё ребёнком.

Мне очень жаль, - сказала я. - Какое у тебя первое воспоминание?

Как пела моя мама. Она редко это делала, но голос у неё был прекрасный. - Меняя тему, он спросил, - в школе ты хорошо училась?

На одни пятёрки. Мне не хватало уроков математики, так что я для развлечения разгадывала ребусы. А ты? Какой был твой любимый предмет?

Ораторское мастерство.

Уже имел склонности к политике? - Я повернулась на бок, посмотрев ему в лицо.

Теперь наша беседа казалась ещё более интимной.

Больше меня это не интересует. Возможно, я займусь бизнесом вместе со старшим братом, если он согласится.

А он может не согласиться?

Мы друг для друга были почти чужими. Он ушёл из дома, когда я был ещё очень юн, и за это я его ненавидел. Долгие годы он подозревал, что я строю козни против него. И не скажу, что он был совсем уж неправ.

Жалко. Но сейчас всё изменилось?

Мы разговариваем, это уже достижение. У меня более близкие отношения с младшим братом, - сказал он. - А у тебя есть братья или сёстры?

Я поколебалась. Мне представлялось порой, как подробности моей жизни загружаются в поисковик. А на выходе он выдаёт моё имя, если набралось достаточно данных.

Севастьянов уже кое-что знал. Испано-говорящая женщина, около двадцати шести лет, без высшего образования, оба родителя умерли.

Могу ли я добавить тот факт, что была единственным ребёнком?

Уверена, что моя семья совсем не интересна, если сравнивать её с твоей. Давай поговорим о чём-нибудь менее скучном. - Я снова подняла бокал. Неужели там уже пусто?

Он с готовностью его наполнил.

О чём, например?

О сексе?

Я собираюсь сделать исчерпывающее заявление - наш секс мне нравится. Уверен, что и тебе тоже. Сегодня ты несколько раз прикасалась к моей спине. Даже царапала её.

Perdón! - Прости меня! - Я сделала тебе больно? С тобой я просто забылась. -

Полный отказ системы. - Но вдруг я снова так сделаю, Максим?

Левый уголок его рта пополз вверх .

Я не сказал, что ты должна это прекратить. Я думал, меня это будет раздражать, но нет. Я знаю, что ты забылась, и я наслаждался в тот момент каждой секундой.

Я выдохнула.

Ты меня напугал. Думала, заставишь меня носить перчатки.

Этого ты боялась? - Под одеялом он положил ладонь на моё бедро, лениво поглаживая большим пальцем. - Я думал, шрамы тебе будут неприятны.

Это не так. К твоей спине я привыкну, чего не могу сказать о твоей заднице.

Он одарил меня широкой победоносной улыбкой. Протянув руку, я обхватила ладонью его лицо.

Мне нравится твоя улыбка.

Все говорят, что я очарователен, но мой смех или улыбки неестественны. Я спрашиваю себя "уместно ли сейчас на моём месте выказать радость?" И заставляю себя отреагировать соответствующим образом, как делают люди, случайно попадающие в объектив видеокамеры. Но с тобой всё происходит непроизвольно. Я просто отвечаю.

Правда? - в жизни его улыбка отличалась от фотографий. Там она никогда не затрагивала глаз. Я наклонилась, чтобы его поцеловать, но как только закрыла глаза, мир вокруг вдруг накренился. Я отодвинулась назад. – Ух, ты. Наверное, мне пора остыть. Я поднялась, пошатываясь, затем прыгнула в бассейн.

Вскоре он последовал за мной, заключив меня в кольцо своих рук, прижав спиной к краю бассейна. От воды поднимался пар, размывая огни, заставляя его глаза цвета морской волны сиять.

- Когда ты двигаешься, попка и бёдра у тебя так покачиваются... это словно откровение.

Я сглотнула, положив руки ему на плечи, обхватив ногами его бёдра. Он медленно на меня накатился.

Почему я не могу перестать дотрагиваться до тебя?

Мы молча смотрели друг на друга, когда он вошёл в меня. Что-то между нами происходило. Больше, чем секс. Что-то, чего раньше я никогда не испытывала. Мне хотелось кончить; хотелось плакать; я должна была разгладить его брови и стереть это поражённое выражение с его лица.

Максим?

Он смог только медленно кивнуть, принимая... что-то. Не ускоряя темпа, он сказал:

Произнеси моё имя со своим акцентом. Потёршись о его щёку, я промурлыкала:

Максим.

Скажи, что хочешь, чтобы я трахал тебя именно так. Я прошептала, тяжело дыша:

Мне нужно... чтобы ты трахал меня... именно так, Максим.

Скажи, что я трахаю тебя лучше, чем любой другой в твоей жизни.

Максим, ты трахаешь меня... лучше, чем любой другой в моей жизни. - А затем он это доказал. И, потом, уткнувшись губами в его шею, чтобы заглушить крик, я гадала, можно ли в кого-то влюбиться всего за одну ночь.

Глава 12

Уже светало, когда я проснулась, лёжа на мужской груди. Моргнула, не понимая, где нахожусь. Какого чёрта...

Глаза у меня округлились. Я лежала в постели русского! Прошедшая ночь была словно в тумане. Я едва сдержала стон, поклявшись, что никогда больше не буду пить.

Я приподнялась на локте, чтобы на него посмотреть. Он спал на спине, одной загорелой рукой обнимая меня, вторую подложив под голову. Я едва не всхлипнула. Un hombre magnífico.

Каким будет Максим этим утром? Станет ли вести себя так, словно ничего не случилось? Будет ли смущён тем, сколько лишнего мы выпили и сказали? И что я увидела его шрамы?

А может быть, он бросит на меня тот взгляд, как в день нашей первой встречи, когда он процедил "ты ещё здесь?"

Я осторожно встала, нашла в ванной халат, затем на цыпочках выбралась в гостиную. Уборщица во мне досадливо поморщилась при виде царящего бардака. Казалось, там пронёсся ураган.

Я поплелась на кухню и обнаружила апельсиновый сок. Который и проглотила с жадностью. С полным стаканом в руке я вышла к бассейну.

Осушив и вторую порцию, я нахмурилась. Мне казалось, что похмелье будет куда сильнее. Разве перебор шампанского не вырубает напрочь? Я чувствовала себя прекрасно. Может, это потому, что мы закусывали?

Или я всё ещё пьяна?

Пожав плечами, я озаботилась более важными вещами. Несмотря на туман в голове, эмоции я ощущала предельно чётко. Максим Севастьянов свёл меня с ума.

Нет, мне не нужны были отношения. Но общение с этим чувственным мужчиной в романтической обстановке заставило меня задуматься, каково будет жить с кем-то и любить кого-то типа этого русского.

Похоже, моё сердце оказалось не таким уж непробиваемым.

Но раньше мне казалось, что и Эдварда я люблю. Очевидно, доверять себе в этом вопросе я не могла.

Я смотрела на океан. Небо затягивали грозовые тучи, подсвеченные восходящим солнцем. Терпеть не могла грозу.

Может, Эдвард в городе до сих пор и сейчас тоже наблюдает рассвет? Выдохнув облачко пара, мыслями я перенеслась к нашей с ним последней ночи.

С пистолетом в руке и чётками на шее я взялась за ручку двери в спальню, готовясь дерзко потребовать ответы на вопросы - мне надо было узнать, что находилось в том кейсе. Когда я вошла, мой муж как раз трахал Джулию, проявляя куда больше страсти, чем он когда-либо выказывал со мной...