— Или Людмила…

— Почему бы администратору не записать их данные полностью?

— У них так принято, в целях конспирации. Человек со средним достатком вряд ли может позволить себе вызвать на дом косметолога, ведь так? А богатенькие могут. Но в наше время они боятся даже собственной тени, особенно если у них есть враги. Так зачем же лишний раз засвечиваться? Мало ли кто заглянет в эту тетрадочку и будет знать, что Ирина Журавлева должна быть у «Арк. Вл.» в восемнадцать тридцать.

— Разумно, — согласилась Дежкина. — Ровно в восемнадцать тридцать звонок в дверь. «Кто там?». — «Это я, Ирина».

— А на самом деле дяденька с большим пистолетом, — улыбнулся Порогин. — Пиф-паф!.. Уважаемая Клавдия Васильевна, получите еще одно дельце!.. Так что излишние предосторожности никогда не помешают.

— «Миш. из рос. уг.» Кто это может быть? — Дежкина вопросительно посмотрела на Игоря. — Миша из Российского уголовного розыска?

— Сейчас узнаем, — придерживая плечом телефонную трубку, Игорь набрал номер. — Вроде телефон не наш… Алло…

— Приемная совета директоров банка «Росугольинвест», — ответили с другого конца провода.

— Будьте добры, можно Мишу попросить?

— Михаила Сергеевича?

— Да-да!.. Точно, Михаила Сергеевича!..

— У него совещание. Оставьте свой номер, вам перезвонят.

— Спасибо, я сам перезвоню. — Порогин опустил трубку на рычаг. — Вот вам и Миша из уголовного розыска… А я уж испугался…

— А как насчет Черепца?

— Я в машине просмотрел тетрадь от начала до конца. Нет ничего похожего.

— Значит, Ирина договаривалась с Алексеем сама. Кстати, попробуй узнать номер его автомобиля, того самого, что он недавно кому-то продал. И я уже начинаю догадываться кому.

— Ирине?

— Нам нужна оперативная информация, — не подтвердила догадку Порогина Клавдия, — которая поможет найти Ирину в ближайшие дни. Но чтобы установить личность всех клиентов, а тем более расспросить их о Журавлевой, не хватит и целого года… Если только, — в глазах Клавдии Васильевны появилась решительность, — нам не поможет сам товарищ Самохин.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Среда. 9.23–10.07

С утра Дежкина была настроена решительно. Это случалось с ней довольно часто, но длилось недолго — вся ее решительность тонула в мелких будничных проблемах, потихоньку слабела…

Впрочем, она успела в этом порыве поторопить следственную бригаду с отчетами и отправить Игоря к гаишникам, чтобы узнал номер проданной Черепцом машины.

Явился Беркович. Веню разыскать не удалось. Клавдия даже обрадовалась этому обстоятельству, потому что очередные фотографии Вени Локшина никогда ей настроение не улучшали. («Художественные» снимки «мерседеса» все еще тихо точили червем.)

В последний момент заглянула в кабинет Лина. Ей-таки удалось устроить анализы крови далматина и даже патологоанатомию.

— Итак… — начала Клавдия Васильевна, но в этот момент дверь кабинета распахнулась.

— А-ага-га! — провозгласил Левинсон, не успев переступить порог. — Всем внимание! Специально для вас — свеженькие новости.

Клавдия вздохнула и приготовилась выслушать очередную байку.

Останавливать Левинсона — дело безнадежное.

— Итак, одна интересная дамочка на днях устраивала прием. Ожидались высокие гости, и дамочка потрудилась на славу, накрывая стол. А живет эта дамочка в высотке на проспекте Вернадского, на девятом, что ли, или одиннадцатом этаже. И пригласила она в числе прочих Шурика Шумячера! Да ну, бросьте, вы что, Шурика Шумячера не знаете, из адвокатской конторы?! — возмутился Левинсон, не уловив одобрительной реакции аудитории.

Клава и Лина одновременно закивали: мол, знаем, знаем, а как же!.. Беркович хмыкнул.

— Ну вот, — обрадовался Левинсон, — если вы Шурика знаете, то должны понимать, что с ним шутки плохи. Этот фрукт — еще тот овощ!.. Собрались, значит, гости, как говорится, «уж полночь близится…» — а Шурика все нет! Дамочка в панике — усаживать публику за стол или дальше дожидаться? Гости нервничают. Ну, короче, решили: раз так, двери не открываем, проучим Шурика, чтоб неповадно было. Расселись, все чин по чину, только опрокинули по первой, — звонок в дверь. А они и ухом не ведут. Шурик в дверь ломится, кричит, мол, братцы, это я, отворяйте, — они ноль внимания. Ладно. Ушел Шурик. А через пять минут — снова стук…

— Ну и что? — спросила Лина, так как концертная пауза, выдерживаемая рассказчиком, явно затянулась.

Левинсон победно крякнул и возопил:

— Да то, что стучали… в окно! Гости повернулись, а за окном торчит улыбающийся Шурик Шумячер с букетом цветов и размахивает шампанским: ура, ребята, я пришел!.. Ну, у хозяйки, ясное дело, истерика, гости в нокауте, кто котлетой подавился, а кто с перепугу даже диван обмочил… — Левинсон потер ладони от удовольствия, представив себе сию живописную картину, и лишь затем объяснил фокус: — А ларчик-то просто открывался. Поблизости чинили фонари; Шурик, не будь дурак, подошел к работягам и за долларовый полтинник попросил поднять его в люльке к окну. Вжжик, и готово! Дамочка в больнице, а Шурик — в отделении милиции. За нарушение общественного порядка.

— Бедный Шурик, — сказала Лина.

— Что-то вы сегодня мне не нравитесь, — признался Левинсон. — Не улыбаетесь, унылые какие-то. Хотите, я вам еще байку расскажу?..

— Ой, не надо, пожалейте, — взмолилась Клавдия. — У меня летучка! Мы торопимся.

— Исчезаю! — пропел Левинсон и действительно словно в воздухе растаял.

— Итак, — снова сказала Дежкина, — что у тебя, Лина?

— В крови — мышьяк и… — начала Лина.

— Значит, собака все-таки была отравлена! — воздел кверху брови Беркович. По всему было видно, что он доволен собственной проницательностью: ведь он утверждал это еще в квартире.

— Вот именно, — сказала Лина, — и мне пришлось самой копаться в ней весь вчерашний день. — Она скорчила выразительную мину. — До сих пор ни есть, ни пить не могу… бррр! Но я хотела побыстрее.

— Ты сказала — «мышьяк и…». И что? — спросила Клавдия.

— Представьте, Клавдия Васильевна, — прибавила Лина, — что в качестве яда использовалась… что бы вы думали? Огромная доза противозачаточных средств.

— Ого! — удивился эксперт.

— Так, Евгений Борисович, а что у вас?

— Мышьяк, как и было сказано. Его в каше — на целую роту.

Клавдия уставилась в окно.

— Во-первых, соседи утверждают, что у Журавлевой собака появилась недавно. Сами знаете наши дома-муравейники: шила в мешке не утаишь, не то что такого мастодонта!.. Во-вторых, собака погибла не от голодухи. Или вы хотите сказать, что она решила прогуляться без хозяйки и приняла противозачаточное, не рассчитав дозу?..

Беркович с готовностью хихикнул.

— Значит, собаку завели, чтобы отравить?

— Совершенно очевидно, что собаке давали таблетки целенаправленно, с умыслом, — продолжала Клавдия, словно не заметив его веселья. — Для чего?.. Ничего не понимаю, — пожала плечами она, откидываясь на спинку стула.

Клавдия вопросительно поглядела на собеседников, будто Лина и Беркович могли подсказать ей верную мысль.

Но те молчали, озадаченные не меньше, чем следователь.

— Клавдия Васильевна, — наконец подал голос Беркович, — и все-таки я опять скажу: а может, вы перегружаете корзинку? В конце концов, цель у вас одна: найти собачку какой-то крупной шишки. Ну понятно, у каждого свои причуды. Вот и занимайтесь шишкой, а не Журавлевой с ее просроченным противозачаточным. Впрочем, одно мне интересно, зачем ей столько таблеток? Она что, сексуальная маньячка?.. — оживился Беркович.

Дежкина словно бы не услышала последних слов.

— А что, если предположить связь между… — Она задумалась, не окончив фразу. — Когда, говоришь, собака сдохла? — обратилась Клавдия к Лине.

— Точно утверждать нельзя, но, думаю, двадцать второго… максимум — двадцать третьего утром…

— Иными словами — через день после того, как пропал пес у Черепца, — заключила Дежкина.