Было восемь часов вечера. Свет электрических ламп заливал зал, гостиные и площадку перед домом Пушечного клуба. С того мгновения, как публика, осаждавшая двери, ворвалась внутрь, в доме стоял непрестанный гул разговоров. Но все смолкло, как только было объявлено, что члены правления прибыли.

На задрапированных подмостках, за ярко освещенным столом, покрытым темным сукном, появились председатель Барбикен, секретарь Дж. Т. Мастон, их друг капитан Николь. В зале раздалось троекратное «ура», подкрепленное криками: «Гип! Гип!» По соседним улицам прокатились приветствия.

Дж. Т. Мастон и капитан Николь торжественно, в сиянии своей славы, заняли места за столом.

Председатель Барбикен, оставшийся стоять, сунул левую руку в карман, а правую заложил за вырез жилета и так начал свою речь:

— Владельцы и владелицы акций! Правление Арктической промышленной компании пригласило вас в залы Пушечного клуба, чтобы сделать важное сообщение.

Вы уже знаете из газет, что наша Компания поставила своей целью разработку угольных залежей в арктических областях, концессию на которые нам предоставило федеральное правительство. Эти владения, приобретенные с публичных торгов, являются вкладом собственников в то дело, о котором идет речь. Средства, поступившие в их распоряжение в результате подписки, закрытой одиннадцатого декабря, позволяют организовать предприятие, которое сулит нам прибыли, еще небывалые ни в торговле, ни в промышленности.

Здесь речь оратора была прервана одобрительными возгласами.

— Вам небезызвестно, — продолжал председатель, — что привело нас к уверенности в существовании около полюса богатых каменноугольных пластов. Возможно, что околополярные области богаты также и бивнями ископаемых мамонтов. Данные, приводимые в мировой прессе, не позволяют сомневаться в наличии полярных угольных месторождений.

А ведь каменный уголь есть основа всей современной промышленности. Не говоря уже об использовании угля или кокса в качестве топлива и его роли в производстве пара и электричества, можно указать, что из него получают самые разнообразные продукты, например, краски — краповую, индиго, фуксин, кармин; ароматические вещества, заменяющие ваниль и горький миндаль, таволгу, гвоздику, винтер-грин, анис, камфору, тимол и гелиотроп; а также и пикраты, салициловую кислоту, нафтол, фенол, антипирин, бензин, нафталин, гидрохинон, таннин, сахарин, асфальт, деготь, смазочные масла, лаки, цианистые соединения, горечи и так далее.

Окончив эти перечисления, председатель перевел дыхание, как запыхавшийся бегун. Затем, набрав побольше воздуха, продолжал:

— Совершенно очевидно, что из-за чрезмерного расходования каменного угля месторождения, хранящие это драгоценнейшее вещество, будут исчерпаны в довольно короткий срок. Не пройдет и пятисот лет, как эксплуатируемые в настоящее время залежи будут опустошены…

— Даже трехсот! — крикнул кто-то из присутствующих.

— Двухсот! — закричал другой.

— Скажем: в более или менее близком будущем, — продолжал председатель Барбикен, — и постараемся открыть новые места добычи, как если бы уголь должен был истощиться уже к концу девятнадцатого века.

Здесь он сделал остановку, чтобы сильнее возбудить внимание слушателей, и затем объявил:

— А посему, акционеры и акционерши, собирайтесь! Вперед, за мной, к Северному полюсу!

Все в самом деле стали подниматься, готовые схватиться за чемоданы, как будто председатель Барбикен уже показывал им корабль, отходящий в арктические области.

Однако едкое замечание, сделанное пронзительным голосом майора Донеллана, сразу остановило этот первый порыв, — порыв столь же пылкий, сколь и безрассудный.

— Но прежде чем отчаливать, — спросил он, — я хочу узнать, как нам попасть на полюс? Вы предполагаете ехать морем?

— Ни морем, ни сушей, ни по воздуху, — спокойно ответил председатель Барбикен.

И слушатели уселись, охваченные вполне понятным любопытством.

— Вам, конечно, известно, — заговорил оратор, — какие попытки предпринимались с целью добраться до этой недосягаемой точки земного шара. Все-таки мне придется вкратце напомнить о них. Этим мы только воздадим должное отважным пионерам, и тем, кто остался в живых, и тем, кто погиб, не вынеся сверхчеловеческих трудностей путешествия.

По рядам слушателей, независимо от их национальности, пронесся гул единодушного одобрения.

— В тысяча восемьсот сорок пятом году, — заговорил председатель Барбикен, — англичанин сэр Джон Франклин отправляется в свое третье путешествие с намерением достичь полюса. Экспедиция, в составе кораблей «Эребус» и «Террор», углубилась далеко в северные края, но больше о ней не было вестей.

В тысяча восемьсот пятьдесят четвертом году американец Кейн и с ним лейтенант Мортон пускаются на поиски Джона Франклина. Правда, они возвратились живыми из этой экспедиции, но их корабль погиб.

В тысяча восемьсот пятьдесят девятом году англичанин Мак-Клинток находит документ, из которого явствует, что никого из отплывших на «Эребусе» и «Терроре» больше нет в живых.

В тысяча восемьсот шестидесятом году американец Хэйс покидает Бостон на шхуне «Соединенные Штаты», переходит восемьдесят четвертую параллель и в тысяча восемьсот шестьдесят втором году возвращается, не будучи в состоянии пройти дальше к северу, несмотря на героические усилия, проявленные им и его спутниками.

В тысяча восемьсот шестьдесят девятом году капитаны Колдервей и Хегеман, оба немцы, отплывают из Бремерхафена на «Ганзе» и «Германии». «Ганза», раздавленная льдами, затонула немного ниже семьдесят первого градуса северной широты, а экипаж спасся благодаря шлюпкам, на которых моряки добрались до гренландских берегов. «Германии» повезло больше, но она вернулась в Бремерхафен, не дойдя даже до семьдесят седьмой параллели.

В тысяча восемьсот семьдесят первом году капитан Холл отплыл из Нью-Йорка на пароходе «Полярис». Через четыре месяца, во время трудной зимовки, этот храбрый моряк пал жертвой перенесенных лишений. Годом позже «Полярис», увлеченный айсбергами, потерпел крушение среди дрейфующих льдин, не перейдя восемьдесят второго градуса северной широты. С борта корабля сошли восемнадцать человек под начальством лейтенанта Тайзона; отдавшись на волю арктических течений, они на льдине достигли материка; тринадцать человек с «Поляриса» так и не были найдены.

В тысяча восемьсот семьдесят пятом году англичанин Нейрз покидает Портсмут с кораблями «Бдительный» и «Находка». Во время этой прославленной экспедиции экипажи кораблей расположились на зимовье между восемьдесят второй и восемьдесят третьей параллелями. Капитан Маркэм, продвигаясь к северу, остановился, не дойдя всего четырехсот миль до полюса. Так далеко не заходил еще никто.

В тысяча восемьсот семьдесят девятом году наш великий соотечественник Гордон Беннет…

При словах «великий соотечественник», относившихся к владельцу газеты «Нью-Йорк геральд», собрание разразилось троекратным громовым «ура».

— …снарядил «Жанетту» и доверил ее командиру Делонгу, происходившему из французской семьи. «Жанетта» отплывает из Сан-Франциско с тридцатью тремя моряками и проходит по Берингову проливу; затертый льдами на широте острова Геральда, корабль затонул около острова Беннета, почти у семьдесят седьмой параллели. Единственной возможностью спасения для моряков было направиться к югу на шлюпках, уцелевших при крушении, или идти по ледяным полям. Бедствия их преследуют. Делонг умирает в октябре, многие из его спутников погибают подобно ему, и только двенадцать человек возвратились из этой экспедиции.

Наконец в тысяча восемьсот восемьдесят первом году американец Грили отплывает на пароходе «Протеус» из порта Сент-Джонс в Ньюфаундленде; его цель — устройство постоянного лагеря в бухте Леди-Франклин на Земле Гранта, немного южнее восемьдесят второй параллели. Там основывается Форт-Конгер. Оттуда смелые зимовщики исследуют западную и северные стороны бухты. В мае тысяча восемьсот восемьдесят второго года лейтенант Локвуд и его спутник Брэнард добираются до восьмидесяти трех градусов тридцати пяти минут северной широты, пройдя на несколько миль дальше капитана Маркэма.