- Чт… - Мора и Чамо были потрясены, но Фреми оставалась спокойной, хотя ей только что раскрыли важную правду.

- Зачем вы скрыли это? – спросила Фреми.

- Мы давали тебе шанс, нья. Думали, что ты скрываешь от нас свою сущность Черного Пустоцвета. Потому и притворились, что не знаем, следили за твоими действиями.

- Вот как… - ответила Фреми.

- Уже нет смысла следить за тобой издалека. Ты сама рассказала о Черном Пустоцвете. Если бы ты знала об этом и планировала убить нас этой силой, то ни за что не стала бы рассказывать нам, нья. Потому, - продолжал Ханс, - тебе можно доверять, нья.

- Я понимаю, почему вы так поступили, - сказала Фреми, слабо кивнув. Его объяснение убедило ее.

Адлету стало легче. Он отчасти подозревал Фреми, но она сама рассказала все, и его уверенность в ней окрепла.

Фреми не собиралась убивать Героев. Она не знала, что она – Черный Пустоцвет.

«Как хорошо, что мне не нужно подозревать того, кто мне дорог».

Адлет решил, что теперь он найдет способ остановить Черный Пустоцвет, чтобы Фреми при этом не умерла.

- Все это время я не понимала, - сказала Фреми.

- Чего, нья?

- Почему я выжила? Если Тгуней хотел убить меня, он бы не позволил мне сбежать. Он разрушил бы мое ядро, пока я спала, подсыпал бы яд в мою еду, просто ударил бы ножом в спину, ничего не сказав. Тгуней решил объяснить мне тогда, почему прогоняет меня, рассказать, что вся любовь семьи была ложью. А потом он попытался меня убить, но все это было бы бессмысленно, если бы он хотел меня убить.

Голос Фреми стал тихим, но Адлет уловил грусть. Ее отчаяние было таким сильным, что она даже не могла плакать.

- Все это было его планом. Он хотел, чтобы я ненавидела Кьема и Маджина. Он предсказал, что я встречу Героев. И что с силой Черного Пустоцвета смогу их убить. Какая же я глупая.

Долгое время стояла тишина. Ролония, Мора и Голдоф сочувствовали Фреми, Доззу и Нашетания тоже выглядели опечаленными. Но Чамо с подозрением уставилась на Фреми.

Адлет увидел, как Ханс тянется к мечу.

- Слушайте, все, - крикнул Адлет, чтобы Ханс не атаковал. – Не думаю, что остались еще сомнения в сущности Черного Пустоцвета. Но что нам теперь делать? – начал Адлет. – Думаю, нужно поскорее разобраться с Тгунеем. Если убить того, кто активировал Святой инструмент, Черный Пустоцвет утратит силу. Может, Тгуней уже идет к храму. Тогда мы не упустим этот шанс, - сказал он.

- Плохо все это, - ответила Чамо. – Чамо и все остальные не знают, когда исчезнут метки. Чамо, как и всем, нельзя быть беспечными.

- Но… - начал Голдоф. – Если мы дадим бой, Тгуней сбежит. Черный Пустоцвет останется в живых, пока он может привести Тгунея к победе. Борьба не принесет результата. Пока мы не убьем Фреми, мы не сможем одолеть Тгунея.

Ханс криво улыбнулся. Словно говорил о том, что Адлет упустил шанс.

- Печально, но придется убить Фреми здесь и сейчас. Другого выхода нет.

Адлет судорожно вдохнул. Он пытался сохранять спокойствие внешне, но он ожидал этого. Он думал, что будет делать в такой ситуации, но теперь  он тревожился, поймут ли остальные его действия.

И он нашел выход. Он давно решил, что будет защищать Фреми. И это не изменилось.

- Я все понимаю. Но не надо спешить. Раз раскрылась правда о Фреми, нет смысла скрывать и все остальное.

- О чем ты?

- Многих людей запирали здесь и заставляли работать в храме, и, похоже, кто-то из них и передал информацию нам, как Раина. Я нашел то, что они оставили, пока Мора и остальные расшифровывали письмена.

Глаза Чамо и Голдофа расширились.

- Там была странная комната с трупами Кьема, и когда я зашел в нее, мои ноги засветились. «Это ловушка. Не убивайте девушку». Свет стал этими словами на полу, а потом погас. Я искал источник, но не нашел.

- Это правда? – спросил Доззу.

- Думаете, я вру? – парировал Адлет и продолжил. – Я не знаю, кто оставил послание, как они это сделали, как его не заметили Тгуней и Кьема. Но я его видел, и это факт. Не убивайте… Это могло касаться Фреми, - сказал Адлет.

Он нагло врал. Адлет ничего не нашел в той комнате с трупами Кьема, не видел и слов из света. И он чувствовал уколы вины. Он обманывал товарищей и возлюбленную.

«Поверят ли они?» - Адлет не был уверен, но он знал, что не сможет так легко уговорить их.

- Вряд ли это проблема. И что будет, если Черный Пустоцвет умрет? Чамо и Голдоф слишком уж торопятся, - сказал Адлет. - Пока Черный Пустоцвет… Фреми жива, мы в опасности, но и убийство приведет к опасности. Кто бы ни оставил эти слова в храме, он хотел предупредить нас.

Адлет смотрел на товарищей. Они пытались понять по его лицу, врет он или нет. Ролония не подозревала Адлета. Голдоф, Мора и Чамо были растерянными, но не смотрели с подозрением. Ханс почесал голову.

А Фреми смотрела на него привычным холодным взглядом. Но он не понимал, какие эмоции она скрывает.

- Я скрыл это, потому что если бы сказал раньше, нам пришлось бы сразу принять и эти слова, и правду о Фреми. Я звал Мору, чтобы она осмотрела комнату, но она не смогла, и я решил приберечь это.

- Погоди, - Мора закрыла глаза и активировала второе зрение. – Комната, о которой ты говорил, с трупами Кьема в пятнадцати метрах над нами и в пятидесяти на восток.

- Не знаю, где именно она, но, видимо, так.

- Судя по всему, слова те были из сияния светящихся камней. Это не Святые инструменты, я не чувствую и силу Кьема. Какой камень мог оставить такое послание?

- Без понятия.

Мора еще какое-то время использовала второе зрение.

- Я ищу следы Святого инструмента и сияния камней, но не вижу ничего необычного… Где ты видел те слова?

Мора склонила в смятении голову. У нее возникали подозрения.

- Если ты не знаешь, то и я не могу знать, - сказал Адлет.

- Странно, что я не нашла источник слов. Тот, кто оставил послание, должен был сделать так, чтобы люди, что не являются Героями, или Кьема не могли эти слова найти, да и послание из-за этого должно исчезнуть, показав себя, - сказала Мора. – Тогда найти источник будет непросто.

«Это к лучшему, - подумал Адлет. – Лучше не говорить, где я видел слова», - он убедил себя во лжи, чтобы она казалась остальным правдой.

Он не должен был полностью их обманывать, только пока они не поймут, что он врет. Он хотел, чтобы они думали: «Убивать Фреми опасно». Если ложь поможет в этом, то он свою работу выполнил.

- Если убить Фреми, будет еще опаснее, - сказал Голдоф, по лбу его катился пот.

Чамо тоже была потрясена.

- Ты точно это видел, Адлет?

- Конечно. Что за вопросы?

Чамо не до конца поверила ему. Он должен был убедить ее.

«Понемногу все наладится», - думал Адлет. И все уже начинали думать, что убивать Фреми опасно.

Если он уговорит товарищей, что им нужно убить Тгунея, тогда его ложь будет лишь на пользу.

 Адлет знал, как сложно будет убить Тгунея. Но только так он мог защитить Фреми от остальных.

- Нужно сразиться с Тгунеем. Если вы боитесь, нам не победить. Но не бойтесь, с вами сильнейший в мире человек. Я пойму, как его уничтожить.

Он словами заставит всех думать, что единственный выход – убить Тгунея.

«Теперь в ход пойдут лишь уговоры», - понял Адлет.

Но пока он думал об этом, Хан сказал:

- Уньяу. На сильнейшего в мире можно положиться.

Он стоял за Адлетом, что-то холоднее прижималось к его шее сзади.

Ханс приложил к его шее меч.

- Ханс? – все думали над словами Адлета и не сразу поняли, что произошло.

- Я ценю твою готовность жертвовать собой ради любимой. Потому ты и сильнейший в мире. Но, нья, врать не хорошо.

- Что за шутки, Ханс? – спросил Адлет.

Хотя он не был в опасности, Ханс угрожал ему. И он понимал, что ошибка позволит Хансу лишить его, как минимум, руки.

- Если извинишься, я не стану тебя убивать. Извиняйся. Скажи, что не хотел врать.